Джон Лайонз - Введение в теоретическую лингвистику

1.4. СОВРЕМЕННАЯ ЛИНГВИСТИКА *

 Если в мире и существовал человек, заслуживший право называться основоположником современной лингвистики, то им, несомненно, был швейцарский ученый Фердинанд де Соссюр. Его лекции по лингвистике, после его смерти восстановленные по записям студентов, были опубликованы в 1915 г. под названием «Cours de linguistique générale» [«Курс общей лингвистики»]. В настоящее время существует Много различных лингвистических направлений, но все они в той или иной степени находятся под влиянием (прямым или косвенным) идей Соссюра. Хотя в последующих главах у нас будет возможность ознакомиться с некоторыми из этих направлений, мы не ставим перед собой задачи специально оценивать вклад того или иного направления в развитие лингвистики последних 50 лет. В настоящем разделе, отойдя от принципа хронологического изложения, мы укажем наиболее значительные отличия современной лингвистики в целом от лингвистики прошлого.

Как мы видели выше (§ 1.2.4 и § 1.2.8), в традиционной грамматике предполагалось, что устная речь является вторичной по отношению к нормативной письменной речи и в некотором смысле зависит от нее. Этому взгляду современные лингвисты сознательно противопоставляют (с рядом ограничений, о которых мы скажем ниже) другой взгляд: именно устная речь первична, а письменная в основном служит средством передачи речи в другой физической субстанции.

Устная речь первична по отношению к письменной прежде всего потому, что она возникла раньше и более широко распространена. Иногда говорят, что более раннее возникновение устной речи нельзя доказать. Подобное утверждение оправдано только в том случае, если понятию «доказательство» приписывается гораздо больший вес, чем обычно требуется при рассмотрении исторических фактов. Нам не известна ни одна система письма, возраст которой превышал бы шесть-семь тысяч лет. В то же время все известные человеческие общества или группировки обладали способностью речи, и многие сотни языков до сравнительно недавнего времени вообще не знали письменности и получили ее благодаря усилиям миссионеров или лингвистов. Поэтому представляется правомерным предположение, что речь возникла одновременно со становлением человеческого общества.

Сравнительный возраст речи и письма имеет, однако, лишь второстепенное значение. Гораздо более существенную роль для понимания отношений между устной речью и письмом играет тот факт, что все системы письма очевидным образом основываются на единицах устной речи. (Иногда для подтверждения этого положения оказывается необходимым обратиться к более ранней стадии соответствующего языка или к другому языку, из которого заимствована письменность данного; однако само положение и в этих случаях остается в силе.) При описании устной речи лингвисты обычно выделяют три основных типа единиц (наряду со многими другими): звуки, слоги и слова. Что же касается систем письма, каждая из них базируется на одном из перечисленных типов единиц: алфавитные системы письма базируются на звуках, слоговые — на слогах, идеографические на словах. Исходя из того, что все три «слоя» единиц представлены в устной речи, достаточно легко объяснить происхождение любого типа письменности из соответствующего «слоя» устной речи. Хотя та или иная алфавитная или слоговая система письма может больше подходить для одних языков, чем для других, в общем случае зависимости между структурой языка и типом используемого письма не существует. Так, турецкий язык не изменился после замены в 1926 г. арабского алфавита на латинский; не изменится и китайский язык, если будет проведен предложенный правительством проект замены идеографической системы письма на алфавитную.

По историческим причинам (как правило, в результате звукового изменения или заимствования из какого-либо языка с другими орфографическими правилами) некоторые слова различаются в написании, но совпадают в произношении; такие слова обычно называются омофонами. Примерами омофонов в английском языке служат такие пары, как great 'большой, великий' и grate 'решетка', meat 'мясо' и meet 'встреча', seen 'видимый' и scene 'сцена' [ср. русские пары столб — столп, компания — кампания и т. п.]. Наоборот, другие слова, называемые омографами, могут различаться в произношении, но совпадать в написании; в английском можно привести пары типа lead [li:d] 'вести'—[led] 'вел', read [ri:d] 'читать'— [red] 'читал' [ср. в русском пары мукá 'продукт'—мýка 'мучение', замóк (на двери)—зáмок 'дворец']. Чем дольше язык использует письменность (и применяется в литературе и политике), тем больше накапливается различий между правописанием и произношением, хотя эти различия время от времени корректируются орфографическими реформами. На протяжении истории языков письменность была консервативнее устной речи, что частично можно объяснить господствовавшим некогда взглядом на изменения языка как на его «ухудшение» (см. § 1.2.4); позже этот консерватизм укрепился вследствие стандартизации орфографии для целей книгопечатания.

Однако существуют и более важные различия между устной и письменной речью, чем те, которые связаны с омофонией и омографией. Ни одна система письма не передает всех вариантов интонации и всех ударений, которые присутствуют в устной речи; принятые в письменности пунктуационные знаки для передачи различий между предложениями разных типов (например, использование восклицательного или вопросительного знака вместо точки) и использование курсива для выделения тех или иных слов являются в лучшем случае всего лишь косвенными и несовершенными средствами восполнения недостаточности письма. Более того, в обычной ситуации у письменной речи отсутствует непосредственный контакт между пишущим и читающим, и поэтому та информация, которая в разговоре передается жестами или выражением лица, в этом случае должна быть выражена словами. Подобные различия между устной речью и письмом показывают, что письменную речь нельзя рассматривать как результат простого «переноса» устной речи в другую субстанцию.

В случаях некоторых конкретных языков принцип первичности устной речи выступает еще ярче. В образованном обществе, особенно в таком обществе, которое уделяет много внимания изучению и оценке письменных текстов прошлого, письменная и устная речь могут развиваться с разной скоростью и могут значительно разойтись как в словарном составе, так и в грамматическом строе. Особенно удивителен в этом отношении пример современного французского языка. В нем не только многие омофоны среди не связанных друг с другом слов (ср. cou 'шея', coup 'удар' и coût 'цена', имеющие одинаковое произношение), но и многие грамматически связанные формы (например, единственное и множественное число существительных и глаголов), различающиеся на письме, полностью совпадают в устной речи (ср. Il pense 'Он думает' vs. Ils pensent 'Они думают'). Вследствие этого многие французские фразы, которые вне контекста неоднозначны в устной речи, в письменной форме оказываются однозначными (например: Il vient toujours à sept heures 'Он всегда приходит в семь часов' : Il vient toujours à cette heure 'Он всегда приходит в это время'). Более важным, чем омофония, является тот факт, что некоторые глагольные формы, в частности формы простого прошедшего времени (например, donna 'дал', répondit 'ответил' и т. п.) и формы прошедшего времени сослагательного наклонения (qu'il donnât 'чтобы он дал'), вышли из употребления в устной речи; дети узнают о них лишь в школе и впоследствии используют их только в письменной речи. Кроме различий в грамматической структуре, существует много различий в словаре: как и в английском, многие французские слова и выражения представляются в устной речи книжными, а многие другие не встречаются в письменной речи (за исключением, разумеется, случаев письменной передачи разговора в романе или пьесе). Иными словами, письменный и устный французский — гораздо в большей степени, чем письменный и устный английский — выучиваются и используются образованными французами как два частично самостоятельных языка. Еще более независимы друг от друга письменный и устный варианты китайского языка: обычно выделяемые диалекты китайского языка — мандаринский, кантонский и др. — имеют практически одну и ту же письменность. Поэтому образованные носители мандаринского и кантонского диалекта могут переписываться друг с другом, хотя они, возможно, и не поймут устной речи друг друга.

Хотя рассмотренные факты склоняют нас к видоизменению принципа первичности устной речи, они не могут заставить нас отказаться от этого принципа. Дело в том, что письменная речь становится полностью независимой от исходной устной речи лишь в исключительных случаях. Так произошло с латинским языком, который на протяжении многих веков использовался в Европе как язык религии, политики и науки (и используется до сих пор католической церковью). Латынь ученых, священников и дипломатов в эпоху средневековья и в эпоху Возрождения была мертвым языком: латынь не использовалась как повседневное средство общения, не выучивалась естественным образом в детстве, а применялась лишь для ограниченных целей. Это был преимущественно язык письменности, остановившийся в своем развитии (в основе которого лежала живая, разговорная латынь далекого прошлого); говорящие на этом языке стремились следовать с возможно большей точностью канонам классических памятников. Как мы видели выше, именно особый статус латыни в Европе средних веков и эпохи Возрождения способствовал укреплению среди ученых того времени классического принципа первичности письменной речи (см. § 1.2.7). В качестве других хорошо известных примеров мертвых языков, использовавшихся в религии и науке, можно назвать санскрит, среднегреческий (византийский) и старославянский.