См. также комм, к самому неожиданному и прекрасному из всех гашековских русизмов horisontální radost – «горизонтальная радость»: ч. 3, гл. 2, с. 118.
Здесь же заметим, что на очень уместной и забавной чешско-русской смеси строятся диалоги, а иногда и авторская речь в прекрасной серии поздних, предроманных гашековских рассказов о его комиссарском быте в Бугульме – «Стратегические трудности» («V strategických nesnázích» – «Tribuna», 1921), «Славные дни Бугульмы» («Slavné dny Bugulmy» – «Tribuna», 1921), «Новая опасность» («Nová nebezpečí» – «Tribuna», 1921) и другие.
подтвердить первоначальное мнение о Швейке, составленное на основе системы доктора психиатрии Каллерсона, доктора Гевероха и англичанина Вейкинга.
Над тайной происхождения имен ни в каких научных анналах не отмеченных ученых Каллерсона и Вейкинга давно и безуспешно бьются все гашковеды. Сделаю и я свое предположение – это, наверное, психи, зашифрованные в любимой Гашеком книжке доктора Гевероха «О чудаках и необычных людях» под инициалами К. и W.
С. 53
Но думаю, что там наверняка будет глубже, чем под Вышеградской скалой на Влтаве.
Вышеградская скала (Vyšehradská skála) – серьезная возвышенность на правом берегу Влтавы, на стыке пражских районов Нове Место, Нусле и Подоли. Крепость на скале (Vyšehrad), очень напоминающая мощью своей приземистости нашу Петропавловку – одно из старейших, если не самое старое укрепленное поселение на территории Праги. Глубина Влтавы у Вышнеградской скалы не ровня океанским, но все же изрядная – 9 метров. Скроет с головой (JŠ 2010).
«Нижеподписавшиеся судебные врачи сошлись в определении полной психической отупелости и врожденного кретинизма представшего перед вышеуказанной комиссией Швейка Йозефа, кретинизм которого явствует из заявления “да здравствует император Франц-Иосиф Первый'', какового вполне достаточно, чтобы определить психическое состояние Йозефа Швейка как явного идиота…»
Пассаж почти дословно повторяет соответствующий из повести.
Soudní lékaři jsou toho mínění, že obžalovaný Švejk, dávaje různými výkřiky najevo, že chce císaři pánu sloužit až do roztrhání těla, činil tak z mdlého rozumu, neboť soudní lékaři mají za to, že normálně duševně vyvinutý člověk rád se zbaví toho, aby na vojně sloužil. Láska Švejova к císaři pánu jest abnormální, vyplývající jedině z jeho nízké duševně úrovně».
Pak přinesli soudním lékařům od Brejšky snídani a lékaři při smažených kotletách se usnesli, že v případě Švejkově jde opravdu o těžký případ vleklé poruchy mysli.
Судебные врачи пришли к общему мнению, что громкие выкрики обвиняемого Швейка о том, что он хочет служить государю императору до последней капли крови, являются следствием помутнения сознания, поскольку человек со здоровой психикой будет наоборот стремиться службы избежать. Анормальная любовь Швейка к государю императору свидетельствует о слабом развитии его сознания.
После того как судебным врачам принесли еду от Брейшки, врачи уже за отбивными постановили, что случай Швейка – явный случай непоправимого распада рассудка.
Любопытна здесь и перекличка с едой от Теиссига, подаваемой в кабинеты следователей в начале этой главы, – комм., ч. 1, гл. 3, с. 47.
ГЛАВА 4. ШВЕЙКА ВЫГОНЯЮТ ИЗ СУМАСШЕДШЕГО ДОМА
С. 55
Описывая впоследствии свое пребывание в сумасшедшем доме, Швейк отзывался об этом учреждении с необычайной похвалой.
По всей видимости, речь идет о заведении, находившемся буквально в нескольких минутах пешего хода от здания областного суда на подворье бывшего монастыря Св. Екатерины (sv. Kateřiny), городской блок между улицами Kateřinská, Ke Karlovu, Apolinářská и Viničná. В этом заведении с официальным названием Императорский королевский чешский областной институт для душевнобольных (С. к. český zemský ústav pro choromyslné), несколько недель в феврале 1911-го прохлаждался и сам Гашек после неудачного самоубийства. Циники утверждают, что романист имитировал попытку кинуться во Влтаву с Карлова моста из желания своим показным отчаянием как-то оправдаться перед женой Ярмилой, которая как раз в тот момент из-за не слишком чистого собачьего бизнеса мужа оказалась под судом. Романтики же уверяют, что все не так, и будущий автор «Швейка» на самом деле был в чрезвычайно угнетенном состоянии из-за не складывавшейся вообще семейной жизни с любимой женщиной. В любом случае, согласно полицейскому протоколу, неудачливый самоубийца против обыкновения был скорее трезв, чем пьян (JŠ 2010, RP 1998).
Забавное совпадение, что прямо в забор сумасшедшего дома у Катержинок со стороны улицы К Карловой упирается та самая недлинная, с которой Швейка и замели – На Бойишти. Но если это несомненная случайность, то не случайность то, что до середины девятнадцатого века эта короткая улица носила гораздо менее благозвучное название – «У психушки» («U blázince»). Что-то символическое в том, что действие романа начинается на улице с названием «На поле боя», бывшей «У психушки», хотя сам Гашек едва ли задумывался над этой многозначной связью. Он не слишком жаловал всякие намеки, символы, нюансы-экивоки и прочую туманную неясность. Любил рубить с плеча.
Там можно выдавать себя и за бога, и за божью матерь, и за папу римского, и за английского короля, и за государя императора, и за святого Вацлава.
Святой Вацлав (Svatý Václav, 907–935) – чешский князь, позднее за свою мученическую смерть (убит заговорщиками во главе со своим младшим братом) был возведен в сан святого. Главный небесный покровитель Чехии и, как борец за ее независимость, – символ чешской государственности.
С. 56
Один из них все время ходил за мной по пятам и разъяснял, что прародина цыган была в Крконошах.
Крконоше (Krkonoše) – горы на северо-востоке Чехии. Еще одно название – Высокие Судеты (Vysoké Sudety). Часть того района, с поглощения которого после мюнхенских договоренностей 1938 года. Гитлер начал уничтожение ненавистной ему Чехословакии, как государства. Ныне популярное место отдыха с самой высокой горой Чехии (Sněžka, 1602 м). Об одноименном духе этих гор см. комм., ч. 2, гл. 5, с. 444.
Самым буйным был господин, выдававший себя за шестнадцатый том Научного энциклопедического словаря Отто и просивший каждого, чтобы его раскрыли и нашли слово «переплетное шило», – иначе он погиб.
«Научный энциклопедический словарь Отто» (Ottův slovník naučný) – самая объемная энциклопедия тех времен на чешском языке в 27 основных томах и нескольких дополнительных. Выпускалась издателем и книготорговцем Яном Отто (Jan Otto, 1841–1916 гг.) с 1888 по 1909 гг. Любимый источник знаний автора «Швейка». Помимо словаря, Ян Отто выпускал и иную познавательную продукцию, в том числе «Жизнь животных» Брема на чешском («Život zvířat») – еще одну книгу, читаемую и перечитываемую Гашеком.
Переплетное шило (в оригинале Kartonážní šička) – не шило вовсе, а целая машинка, забивной станок на профессиональном жаргоне. Используется для изготовления коробок.
Шестнадцатый том словаря Отто (XVI, Lfli – Media) словарной статьи Kartonážní šička, конечно, содержать не мог. Мог только четырнадцатый (XIV, Kartel – Kraj). А впрочем, какие претензии к умалишенному? Другое дело автор «Швейка», который, когда потребовалось, процитировал статью Dolní Bousov (Нижний Боусов) почти дословно. См. комм., ч. 2, гл. 5. с. 480.
С. 58
Швейк ответил, что это даже лучше, чем в банях у Карлова моста, и что он страшно любит купаться.
В оригинале: v lázních u Karlova mostu – старейшая пражская купальня с выходом в открытую речнзчо заводь. Ярда Шерак меланхолически замечает, что теперь в том же помещении музыкальный клуб (JŠ 2010). И действительно, в длиннющем унылом доме по адресу набережная Сметаны (Smetanovo nábřeží) 198/1 (во времена Швейка это была набережная Франтишки – Františkovo) располагается ныне клуб с пятью танцполами сразу, который так и называется «Карловская купальня» (Karlovy lázně).
Карлов мост – старейший каменный мост в Праге. Строительство законченно в 1402 году. См. также комм., ч. 1, гл. 2, с. 44. и здесь же, с. 55. Утверждают, что купальня была заложена Карлом IV одновременно с самим мостом.
С. 59
— Сделайте одолжение, — ответил Швейк. — Хотя у меня нет ни голоса, ни музыкального слуха, но для вас я попробую спеть, коли вам вздумалось развлечься.
В связи с этим чистосердечным заявлением уместно вспомнить, что говорил о своем друге будущий иллюстратор Швейка Йозеф Лада: «Гашек знает слова пары сотен разных песен, но при этом только один мотив». Стоит ли удивляться после этого, что петь Гашек очень любил. Много и вслух.
