Рис. 5. Первая итерация построения схемы родства ностратических языков
Вторая итерация дает возможность уточнить и проверить правильность расположения ареалов. При этом точки отдельных языков строят по другим координатам. Например, точка D строилась по двум координатам, которыми были отрезки AD и BD. Теперь мы можем использовать в качестве координат, скажем, те же самые отрезки в других сочетаниях — с отрезками, которые отвечают расстоянию ареала индоевропейских языков от ареала дравидийских, семито-хамитских и картвельских. Потом можно взять еще и другие возможные сочетания. В целом мы должны были бы получить 10 точек, которые бы нам очертили ареал индоевропейского языка. При этом каждый раз при выборе одного из двух возможных вариантов мы должны выбирать тот, при котором новая точка ложится ближе к уже построенным. К сожалению, в случае с ностратическими языками не каждая пара координат дает нам возможность построить соответствующую точку. Иногда координаты слишком коротки и не пересекаются между собой. Это объясняется, очевидно, тем, что найти общие признаки между двумя языками, существовавшими тысячи лет тому назад, чрезвычайно сложно, и таблицы Иллича-Свитыча недостаточно полны. Однако вторую итерацию можно провести проще. На рисунке 5 уже хорошо видно, что центры ареалов индоевропейского и семито-хамитских языков должны были бы быть ближе один к другому, центр ареала картвельских языков — ближе к алтайским, а центр ареала дравидийских — ближе к семито-хамитским и уральским. Передвинув соответственно точки C, D, E, F, а потом соединивши между собой полученные таким образом новые центры ареалов прямыми линиями, мы получим граф, показанный на рисунке 6.
Рис. 6. Вторая итерация построения схемы родства ностратических языков
После этого на каждую из линий наложим соответствующие отрезки, размеры которых подсчитаны на основании количества общих признаков в парах языков (см выше), симметрично относительно середины расстояния между вершинами графа. Теперь концы отрезков будут расположены более компактно. Можно провести еще третью итерацию, если видно, что условные центры ареалов нужно передвинуть снова. Окончательно схема семейных отношений ностратических языков принимает вид, показаний на рисунке 7. Полученная схема обладает определенными фрактальными свойствами, частности, напоминает треугольник Серпиньского. Полученная таким образом схема является одним из двух зеркальных вариантов, из которых выбрано именно этот по той причине, что именно для него удалось найти место на географической карте. Здесь нужно только обратить внимание, что при поисках соответствующего места на географической карте для получаемых схем родства нужно каждый раз подбирать новый коэффициент пропорциональности в соответствии с масштабом карты, то есть строить геометрически подобную схему другого размера в соответствии с размерами ареалов на карте.
Рис. 7. Схема родственных отношений ностратических языков
Еще раз обратим внимание на то, что деформации схемы при этом не производится. Поскольку хронологически исследования велись не в том порядка, в котором идет настоящее изложение, то на момент получения схемы уже были известные места позднейших поселений индоевропейцев, финно-угров и тюрок. Имея эти данные, а также принимая во внимание современные места поселений семито-хамитов (Африка, Передняя Азия), дравидских народов (юг Индостанского субконтинента) и носителей картвельских языков (территория Грузии) и то, что полученная схема довольно компактна, районом поисков могла быть только Передняя Азия и Закавказье, которые находятся в центре позднейших поселений носителей ностратических языков. При таких условиях по-новому зазвучали голоса тех, кто локализировал прародину индоевропейцев именно в этих местах.
Гипотезу о первой прародине индоевропейцев на территории Армянского нагорья, по словам В.А.Сафронова, выдвинул Миллер еще в 1873 г. (Сафронов В.А., 1989, 23). По мнению Т.В.Гамкрелидзе и В.В.Иванова индоевропейская общность находилась "в пределах Ближнего Востока, вероятнее всего в областях северной периферии Передней Азии, то есть к югу от Закавказья до Верхней Месопотамии" (Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В., 1984, 890). Климов считает картвельско-индоевропейские контакты около IV тис. до н. э. реальными и допускает присутствие каких-то групп индоевропейцев в границах Восточной Анатолии, Южного Закавказья, а, возможно, и Северной Месопотамии (Климов Г.А., 1986, 158). Правда, сам Иллич-Свитыч на расселение носителей ностратических языков смотрел совсем иначе. На найденной в его архивах карте территорию их поселений он очертил так: пракартвелы заселяли современные места поселений своих теперешних потомков, индоевропейцы — Балканы, семито-хамиты — территорию современного Египта, дравиды — западную часть Индостанского субконтинента, уральцы — бассейн Волги, алтайцы — Алтай и Саяны (Гиндин Л.А., 1990-1). К последнему предположению можно заметить, что при имевшихся в те времена средствах сообщения языковые контакты между населением Алтая и Кавказа выглядят весьма и весьма сомнительными.
При детальном анализе географической карты Передней Азии и Закавказья с учетом обязательного наличия географических границ ничего подходящего, кроме территории в районе трех озер Ван, Севан и Урмия (Резайе) не было найдено. О том, что географические границы здесь выражены очень хорошо, говорит наличие именно на этой территории государственных границ шести (очень показательно!) современных государств. Три озера образуют правильный треугольник, на который очень хорошо накладывается центральная часть нашей схемы. Но поскольку треугольники равносторонние, здесь и возникла проблема выбора. Ясно было, что предки дравидов должны были бы занимать ареал где-то на юге или на востоке общей территории. Дополнительными основаниями для выбора были, во-первых, обстоятельство, что современные картвелы, очевидно, остались неподалеку от своих старых мест поселений, а во-вторых, учет возможности движения индоевропейцев, уральцев и алтайцев на север без препятствий по очереди одни за другими. Если бы мы выбрали зеркальный вариант схемы родства, то картвелы должны были заселять территорию севера современного Азербайджана в отрогах Большого Кавказского хребта, что делало совершенно невозможными их контакты с носителями остальных ностратических языков, ибо их бы разделяли огромные пространства болот в нижнем течении рек Аракса и Куры, которые в значительной степени сохранились и до сих пор. Правда, эти болота затрудняли бы и переход индоевропейцев, уральцев и алтайцев на новые места поселений, но это была одноразовая акция, которую можно было осуществить водным путем по течению Аракса, а далее через Дербентский проход в Европу. Кроме того, двигаться вдоль западного побережья Черного моря через болотистую Колхиду они не могли, ибо удобного водного пути там нет.
Таким образом, при принятой схеме предки современных картвелов заселяли ареал на территории современной Грузии, т. е. здесь этнический состав населения в течение тысячелетий должен был оставаться практически неизменным. Места поселений алтайцев были вокруг озера Севан на южных склонах Малого Кавказа и, очевидно, на противоположном берегу Куры до хребта Аридаг и до горы Арарат, восточнее их за Зангезурским хребтом жили индоевропейцы, возможно, на территории современного Карабаха и на правом берегу Аракса до болотистой местности на востоке и на севере. Уральцы заселяли ареал вокруг озера Резайе, а на запад от них за Курдистанским хребтом вокруг озера Ван жили семито-хамиты. Южнее от тех и других на склонах гор Хакяри и Курдистанского хребта в бассейне рек Тигр, Большой и Малый Заб должны были сидеть предки дравидов. Судя по такому размещению схемы и самой ее конфигурации (картвельский ареал лежит несколько в стороне от остальных), какой-то ностратический язык, кроме шести рассмотренных, должен был сформироваться на этой территории, а именно в верховьях Аракса и Куры (западнее ареала алтайцев). Дальнейшая судьба гипотетических носителей этого языка остается неизвестной, но в соответствии с расположением этого ареалы, могли позднее заселить Малую Азию. (См. Карту- Рис. 8)
Рис. 8. Карта ареалов поселений носителей ностратических языков. Обозначения ареалов: Алт. — алтайцы, Драв. — дравиды, Инд. — индоевропейцы, Карт. — картвелы, С-Х. — семито-хамиты, Ур. — уральцы.??? — неизвестный язык
Т. В. Гамкрелидзе и В. В. Иванов считают, что и.е.*reudh “красный (металл)” может быть заимствованным из шумерского, в котором есть слово urudu “медь”, а шум. guskiu “золото” связывают с индоевропейскими названиями этого металла (ближайшая форма арм. oski) и на основании этих двух фактов считают возможным говорить о контактах между этими языками и о близости ареалов их распространения. В связи с этим можно добавить, что шумерское guskiu очень похоже на финно-угорские названия разных металлов: саам. вешшьк “медь”, эст. vask “медь”, фин. vaski “железо”, морд. уське “железо” и др. Принадлежность шумерского языка к какой-либо определенной языковой семье до сих пор не определена. Если попытаться поискать шумерско-уральские параллели, то одна из них сразу может броситься в глаза москвичам — довольно распространенный апеллятив sumer/somer на прежний и современной финно-угорской языковой территории (р. Сумерь в Моск. обл. и дале г. Шумерля в Чувашии, г. Сумеричи севернее Онежского оз., г. Сомеро западнее Хельсинки, о. Сомери в восточной части Балтийского моря), причем в указателе географического атласа (Атлас офицера, 1984), который содержит 90 тыс. названий, это единственные названия этого корня, если не считать англ. Somerset.
