Действительно, в традиции греков Приазовья до недавнего времени не было никаких упоминаний о событиях двухвековой давности или родине предков. Некоторые информанты и сейчас затрудняются с ответом на такие вопросы. Книги об истории сообщества и просветительская деятельность греческих обществ создают для группы ее собственную историю, конструируют греческое прошлое.
Значительное влияние на знания греков о своей истории оказывают праздники, организуемые греческим обществом села. Торжества хорошо запоминаются жителям: например, в урумском поселке Старый Крым в 2003 г. постоянно вспоминали о театрализованном шествии в честь 220-летия села в 2000 г., реконструирующем приход греков в Приазовье. Возглавлял процессию грузовик с костюмированными организаторами переселения греков – Екатериной II, митрополитом Игнатием, А. В. Суворовым; за ним следовали арбы, груженные традиционными греческими предметами обихода, и группа пеших греков в этнических костюмах. Ораторы рассказывали о переселении греков и комментировали костюмы участников процессии; кроме того, был выпущен буклет, содержащий основные сведения об истории поселка. Для многих наших информантов именно этот праздник стал главным источником сведений о прошлом группы.
Следует отметить, что исторические представления, складывающиеся у урумов и румеев Приазовья под влиянием публицистики греческих обществ, достаточно противоречивы. Отчасти это связано с общими свойствами устной истории бесписьменных сообществ: исторические нарративы легендарного свойства чрезвычайно редко бывают последовательны и не нуждаются, с точки зрения носителей, в логической или хронологической достоверности. Представления же об истории греков Приазовья оказываются тем более противоречивы, что члены группы пытаются совместить традиционную устную историю, знакомую им с детства, с элементами исторического нарратива, конструируемого публицистикой греческих обществ.
Из публицистики греческих обществ заимствуются панэллинизм и высокая оценка единой греческой культуры: «Да. Екатерина… Вторая переселяла. Она ведь очень любила греков. Культура, собственно, оттуда, с Греции вышла. Самая лучшая культура у греков. У греков. И она очень полюбила, и дала им лучшие земли…» (ИАА, румей, 1929, Ялта). Представления о Греции как колыбели человеческой культуры и существовании единой греческой культуры (разделяемой всеми греками) чрезвычайно важны для публицистики греческих этнических организаций разного уровня (ФГОУ и Совета греков Зарубежья) [World Council of Hellenes Abroad (SAE)… 2005].
Вот еще один достаточно развернутый рассказ о переселении греков в Приазовье.
Информант. Ну, были ж вот эти свободные земли, да? И Екатерина II, ей пожаловались: там татары над греками издевались, над греками. И ей пожаловались, ей пожаловалися… этот митрополит Игнатий. Вот святой. Она откликнулась, спасибо ей за это, издеваются над… в полном смысле, в полном смысле издеваются. И она откликнулась, она выделила Суворова, такое войско, столько всего. И так, чтобы татары не узнали, что через два-три дня начинается переселение. Чтобы они не знали, потому что они начнут убивать, мстить. Чтоб тайком. И они охраняли, сопровождали несколько тысяч… несколько километров сопровождали, чтоб их не настигли оттуда татары, чтоб они смогли выйти, их сопровождали. И дали вот эти свободные земли нам. Вот эти свободные земли нам на Украине. Собиратель. А откуда сопровождали?
Информант. Оттуда, с Греции. Вот эта Екатерина, вот эта… Вторая послала Суворова, чтобы он выделил войско, выделил вот этого митрополита Игнатия, вот этих… ну, офицеров, которые сопровождали, солдаты.
(Сведения об информанте: ЛЛТ, румейка, 1940, Малый Янисоль.)
В приведенном выше рассказе важны два момента: во-первых, упоминание об издевательствах татар над греками; во-вторых, представление о том, что греки переселились в Приазовье из Греции. По поводу переселения в Приазовье обычно бывает много сомнений у урумов и румеев. С одной стороны, книги по истории греков Приазовья и театрализованные постановки об истории села рассказывают о переселении из Крыма (как это и происходило в действительности), однако панэллинистический дискурс греческих обществ подчеркивает, что Греция является родиной мариупольских (и остальных) греков. Простые носители решают эту проблему двояко: либо они полагают, что переселение произошло из Греции (как в приведенном выше интервью), либо подчеркивают, что переселений было два: из Греции в Крым, а уже из Крыма – в Приазовье.
Проблема родного языка и положение урумского и румейского языков в 1990–2000 гг
Участники греческого этнического возрождения часто подчеркивают преемственность своей деятельности по отношению к периоду 1920-1930-х гг. Как и в эпоху коренизации, в центре внимания активистов оказался вопрос о преподавании греческого языка в школах Приазовья. В греческой публицистике начала 1990-х гг. много обсуждалась эта проблема, причем разные авторы могли понимать под родным языком как урумский и румейский идиомы, так и новогреческий.
Само по себе использование номинаций «родной» или «греческий» язык зачастую затрудняет понимание того, о каком же идиоме идет речь, и, следовательно, дает возможность для различных манипуляций. В начале 1990-х гг. проходила полемика активных участников греческого культурного возрождения о необходимости преподавания новогреческого или урумского и румейского языков в школе. Высказывались три основные точки зрения:
– следует изучать румейский и урумский языки (соответственно в румейских и урумских поселках); можно дополнительно изучать новогреческий (как иностранный язык) [Киор, Тоцкая, 1991];
– поскольку собственно новогреческий язык будет восприниматься как иностранный, а румейские и урумские диалекты существенно различаются между собой, следует продолжить традицию поэта Г. Костоправа – создание литературного румейского языка путем сближения с новогреческим [Патрича, 1992, с. 16–18];
– румейский и урумский диалекты – результат искажения, «порчи», греческого языка, и греки Приазовья должны вернуться к новогреческому языку [Мацука, 1991]. Часто в рамках данной концепции высказывается мнение, согласно которому новогреческий язык станет посредником между всеми греками – как в Греции, так и румеями и урумами между собой, поможет им преодолеть разобщенность.
Именно последняя точка зрения возобладала: «В настоящее время созданы условия сближения всех диалектов греков Приазовья на основе изучения в школьной сети новогреческого языка» [Калоеров, 1998, с. 38].
Нужно отметить, что на Украине не существует централизованной государственной программы в области языковой политики. В ряде опубликованных государственных документов говорится о поддержке языковых меньшинств Украины, однако подобные заявления не имеют, по-видимому, какого-либо практического применения [Греки на украïнських теренах, 2000]. Возрождение меньшинств и их идиомов происходит при общей поддержке государства, однако политику в отношении румейского и урумского языков определяет элита самого сообщества греков Приазовья.
С начала 1990-х гг. в школах преподается новогреческий язык[62]. Статус предмета варьируется от поселка к поселку: чаще всего работает факультатив для желающих изучать новогреческий язык (румейские поселки Бугас, Касьяновка, Кременевка). В отдельных случаях преподавания новогреческого нет вообще (небольшой урумский поселок Каменка Тельмановского района), хотя представители ФГОУ надеются со временем ввести там факультативные занятия. В некоторых поселках новогреческий имеет статус обязательного предмета, входит в сетку основных занятий (такова ситуация в урумском поселке Старый Крым, где в школе существуют русские, украинские и новогреческие классы). Ведут занятия, как правило, выпускники Мариупольского государственного гуманитарного университета или учителя других предметов, закончившие языковые курсы в Греции или на Кипре, а их работу оплачивают греческие общества и благотворительные фонды Греции.
Румейский и урумский в Приазовье не преподаются, однако последние два года в поселке Сартана ведутся факультативные занятия, где преподаются румейская культура и диалект; в школе поселка Старый Крым проходили в 1991–2003 гг. организованные В. И. Киором факультативные занятия по изучению урумского языка и культуры (К. Кауринкоски отмечает, что в 1993-1994-х гг.
их посещали восемь школьников, примерно столько же учеников было и в последующие годы [Kaurinkoski, 1997, р. 441]). По-видимому, подобные кружки ориентированы скорее на изучение локальной культуры, частью которой оказываются литературные и фольклорные тексты на диалекте.
Поскольку урумский и румейские языки в дискурсе греческого движения оцениваются как испорченный новогреческий, они не используются на официальных мероприятиях ФГОУ. Например, на фестивале «Мега юрты» («Большой праздник»), где присутствуют румеи, урумы, греки из Греции (представители посольства) и, возможно, русские и украинцы, публичные выступления проходят на русском и новогреческом (с синхронным переводом).
