Ознакомительная версия.
В более поздний период доступ к редким книгам А. Стругацкий имел, по всей видимости, в силу специфики своей службы. В этот период А. Стругацкий читает западную приключенческую литературу, западную и советскую научную фантастику. Он рекомендует многие из прочитанных книг брату, а иногда отправляет ему свои переводы неизданных в СССР произведений.
Особое внимание стоит уделить Канской библиотеке, сформированной из фондов библиотеки последнего китайского императора Пу И, вывезенных после войны из Маньчжурии. Библиотека содержала книги на различных языках, в том числе на японском и английском.
По воспоминаниям М. Демиденко и упоминаниям в литературных произведениях Стругацких, а так же по воспоминаниям Б. Стругацкого об А. Стругацком[175], можно реконструировать следующие факты. В ШПВЯ, где преподавал А. Стругацкий, хранилась библиотека старинных китайских манускриптов, принадлежавшая некогда корейскому «то ли императору, то ли приближённому какому-то дворцовому», а затем захваченная в 1945 г. во время разгрома Квантунской армии и освобождения Северо-востока Китая. В ходе компании по борьбе с космополитизмом библиотеку было приказано сжечь (по видимому, в 1949 г.)[176]. Как пишет Демиденко: «Костры горели трое суток». По ночам офицеры-преподаватели пробирались к пожарищу и уносили книги домой, в их числе, возможно, и А. Стругацкий.
Б. Стругацкий, вспоминая эти годы, пишет о недостатке развлечений и недостатке хорошей литературы: «Выдающимся произведением реалистической прозы считался какой-нибудь «Кавалер Золотой Звезды», а в образцовых писателях-фантастах числились В. И. Немцов и В. Д. Охотников. Но тут нас спасали домашние библиотеки, сохранившиеся у родителей. Там мы находили и Дюма, и Уэллса, и Киплинга, и Леонида Андреева, и раннего Алексея Толстого»[177]. Перечисляя книги из домашней библиотеки, Б. Стругацкий называет и таких авторов как Э. Верхарн, Пьер Мак-Орлан, Анри де Ренье, Андре Жид, Ги де Мопассан, Ф. М. Достоевский, М. Е. Салтыков-Щедрин, Ф. Рабле, Шарль де Костер, Луи Буссенар («Туги-душители», «Факиры-очарователи»), Луи Жаколио («Грабители морей»). Большинство из них было невозможно достать в публичных библиотеках, и все они по вышеназванным причинам были прочитаны по нескольку раз Б. Стругацким. Среди любимых книг своего детства он называет «Войну и мир» Л. Толстого, «Накануне» И. С. Тургенева, «Повести Белкина» А. С. Пушкина, «Пылающий остров» А. П. Казанцева, «Остров доктора Моро» Г. Уэллса[178].
В Казани А. Стругацкий читает рассказ А. П. Казанцева «Взрыв» и рекомендует его брату. Впоследствии этот писатель сыграет большую роль в судьбе Стругацких, но в тот период А. Стругацкий положительно оценивает его творчество[179].
В письмах А. Стругацкого за 1947 г. можно найти цитаты из повести Ш. Алейхема «Мальчик Мотл», «Приключений Гекльберри Финна» Марка Твена, упоминания об английском фантастическом романе «Lost Horizont» не издававшемся в СССР[180].
В 1948 г. А. Стругацкий упоминает, что читал Ч. Диккенса («Посмертные записки Пиквикского клуба»), которого, видимо, рекомендовал ему брат[181]. Присутствуют в письмах 1948 г. отсылки к «Человеку-ракете» Г. Гуревича и Г. Ясного и басням И. Крылова, фильму В. Пудовкина «Суворов» (1940). В том же году А. Стругацкий перевёл рассказ И. Во «Человек, который любил Диккенса»[182].
В письмах А. Стругацкого за 1950 г. встречаются косвенные цитаты из Гофмана фон Фаллерслебена, М. Лермонтова, Н. Гоголя («Тарас Бульба»), «Острова сокровищ» Р. Стивенсона, «Дальних стран» А. Гайдара, В. Брюсова («Юному поэту») и К. Симонова («Чужая тень»), он упоминает и цитирует Маяковского («Мускул свой, дыхание и тело тренируй с пользой для военного дела»), они с братом обсуждают фильм М. Чиаурели «Падение Берлина», поэму Г. Лонгфелло «Остров пингвинов». Упоминает А. Стругацкий «Похитителей велосипедов» В. Де Сика, «Мстителя из Эльдорадо» У. Уэллмэна (а позднее цитирует в повести «Дьявол среди людей»), «Капитан армии свободы» («Viva Villa») Дж. Конвея (оба фильма – о мексиканских революционерах), «Долина гнева» («Captain Fury») X. Роуч[183]. В марте 1950 г.[184] А. Стругацкий рекомендует брату обратить внимание на речь Маленкова, опубликованную в газете «Правда»[185]. Он целиком пересылает брату стихотворение Теннисона «The Charge of the Light Brigade»[186]. Сохранился перевод А. Стругацким пьесы «Видения старого капитана» японского классика-декадента Арисимы Такэо, о котором он упоминает в письмах того же года вместе с упоминанием о более раннем переводе фантастической средневековой новеллы Уэда Акинари «Распутство Змеи»[187]. Он рекомендует брату прочитать книгу В. Сафонова «Загадка жизни». По рекомендации брата читает статью Г. Бошьяна «Новое о природе вирусов и микробов» в «Литературной газете» и называет её выводы о том, что саморождение продолжается и сейчас и его можно вызвать искусственным путём «полным подтверждением последнего неподтверждённого тезиса материализма»[188].
В 1951 г. Стругацкие обсуждают идею написать письмо И. Ефремову, по-видимому, о состоянии современной фантастики (А. Стругацкий упоминает в обсуждении как «перл» повесть В. И. Немцова «Семь цветов радуги»)[189]. А. Стругацкий читает «Дженни Герхардт» Драйзера и высоко оценивает эту поветь, читает «Седьмой крест» А. Зегерс, «Народную революцию в Китае» В. Никифорова и Г. Эренбурга, «Устройство вселенной» Гурвича (возможно, имеется в виду Г. Гуревич), пьесы А. Н, Островского, «Ещё одна победа» («Пиррова победа») Дж. Уивера, «Дон Жуан в Аду» Кикутикана, «До и после смерти» Арисимы Такэо, «Войну миров» Г. Уэллса, «Пиквикский клуб» Ч. Диккенса[190].
В 1952 г. он читает «Рождение миров» М. Ивановского (похоже, что фокус интересов А. Стругацкого смещается с философии на астрономию, видимо потому, что в эти годы и Б. Стругацкий начинает заниматься астрономией), цитирует «Гамбринус» А. Куприна, «Похождения бравого солдата Швейка» Я. Гашека, «Записки сумасшедшего» Н. Гоголя. Брат отправляет ему книги Р. Киплинга «Sea Warfare» и «Stalky & Сo»[191]. А. Стругацкий переводит «Сына Тарзана» и перечитывает в очередной раз «Пиквикский клуб» Ч. Диккенса в оригинале[192]. Рекомендует брату повести «Поджигатели» и «Заговорщики» Н. Шпанова, «Георгия Саакадзе» А. Антоновской, «Тетрадь, найденную в Сунчоне» Р. Кима[193]. Последняя производит на А. Стругацкого большое впечатление и долго ещё фигурирует в его письмах. Ссылается на «Звёздные корабли» И. Ефремова[194]. В этот период он уже активно работает над собственными рассказами – «Берег горячих туманов» (позднее «Страна багровых туч»), «Товарищи офицеры», так и ненаписанная повесть о «Тарзане Южных морей»[195].
В 1953 г. А. Стругацкий пишет пьесу «Судьба переводчика», задумывает серию рассказов «Там, где обычное сталкивается с несбыточным», причём делится с братом: «На это дело натолкнуло меня одно происшествие на Камчатке. Странное, полу-уголовное, полуфантастическое дело. Кроме того, я сейчас слишком много знаю, чтобы молчать»[196].Читает «American Notes» Ч. Диккенса, «Трое в лодке» Дж. К. Джерома, «Ярмарку тщеславия» У. Теккерея, «прекрасную книгу» Дж. Аллена «Атомный империализм», «Очерки о вселенной» Воронцова-Вельяминова, «Остров разочарования» Л. Лагина, «В стране поверженных» Ф. Панфёрова (последнее ругает), «Волшебный двурог…» С. Боброва[197]. Изучает по его собственному выражению «зарубежные фальсификации марксизма», «Blood on Lake Louisa» Б. Кендрика[198]. Цитирует «Гэндзи монотогари» Мурасаки Сибику, «Золотого телёнка» И. Ильфа и Е. Петрова[199]. Упоминает «Далеко от Москвы» В. Ажаева, «Красное божество» Дж. Лондона, «Опасный поворот» Дж. Б. Пристли, «Сорок девятый штат», «Тележка с яблоками» («An apple chart») Б. Шоу, пьесы Цвейга, «В мире больших молекул» Б. А. Воронцова-Вельяминова и «У истоков жизни» О. Лепешинской. Рекомендует брату «Летающие блюдца» Ф. Вольфа[200].
А. Скаландис мимоходом отмечает интересный факт, связанный со знакомством Стругацких с термином «двоемыслие» (Double think)[201]. Этоттермин вводит в литературный оборот Дж. Оруэлл, известный антиутопист, как позже стало известно – агент английской политической полиции, работавший в среде людей левых убеждений, запрещённый к печати в СССР. Б. Стругацкий использует этот термин в 1960-х гг., его знакомство с Оруэллом происходит через самиздат, популярный в эти годы, а А. Стругацкий – заметно раньше, по всей видимости, он читал книгу Оруэлла в подлиннике, на английском языке. Читал в оригинале и переводил А. Стругацкий неизвестные в СССР произведения Киплинга («Сталки и компания»), причём перевод отправлял затем брату.
Ознакомительная версия.
