Дайеру» [175]. И вот теперь – «Разбирайся во всем: Энциклопедия Филомены» Филомены Канк.
Филомена Канк – выдающийся мыслитель XXI столетия, и в «Плюнь на все» она задается главным вопросом современности: а кому нужно так много книг? Не проще и не лучше ли, если б была всего одна? И вот она, эта одна книга – энциклопедия ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ЗНАНИЯ, от сосисок до Генриха VIII, от ситкома «Мазки кистью» до вегетарианских сосисок.
Пародийные цитаты тоже прекрасны, они заставили меня со стыдом вспомнить мое собственное былое бесцеремонное обращение с критическими отзывами:
«Это книга» – Филомена Канк
«Больше мне не звоните» – профессор Руперт Дельгадо, рыцарь Британской Империи
«…книга…» – Guardian
Все приведенные примеры либо используют, либо имитируют авторскую стилистику. И никакой пыльный издатель не пытается нудить по поводу того, какие книжки смешные – мы это и так поняли, почитав блербы.
Слегка не в этом жанре книга Адама Кея [176] «Будет больно» – тоже мемуары, правда, не знаменитости, но очень классные. Их отличает юмор висельника, который знаком каждому, кто работает, или знает того, кто работает в Национальной службе здравоохранения Великобритании.
97-часовая рабочая неделя. Решения, от которых зависит жизнь или смерть. Непрекращающееся цунами человеческих выделений. И больничный парковочный счетчик, который получает больше вас.
Добро пожаловать в мир младшего врача.
Анализировать юмор – все равно что, говоря словами Э. Б. Уайта, «препарировать лягушку. Мало кому интересно, а лягушка умирает», но это не останавливает тех, кто все время пытается этим заниматься. Среди многих известных со времен Древней Греции теорий смешного (что смех вызывают несчастья других, или что смех – выпускной клапан подавленных чувств) существует одна, которая лучше всего подходит для написания блербов – это «теория несоответствия», прославленная Кантом: когда наши ожидания не совпадают с действительностью (или заключительной строчкой).
И поэтому мой последний пример – блерб к роману «Дневник Бриджит Джонс»: это произведение продолжает традицию комических дневников незадачливых и самых обыкновенных мужчин и женщин – от «Дневника никому не известного» Джорджа и Уидона Гроссмитов до «Тайного дневника Адриана Моула» Сью Таунсенд.
Задняя обложка моего экземпляра, выпущенного издательством Picador, пестрит цитатами из отзывов (в том числе и Салмана Рушди: «Даже мужчины будут смеяться» – как великодушно!), а рекламный текст состоит всего из трех строчек:
Вызывающая городская сатира на современные взаимоотношения?
Ироничный, трагический взгляд на упадок полноценной семьи?
Или ахинея бестолковой особы тридцати с чем-то лет?
Теория несоответствия в полный рост. Требуется еще что-то добавить?
Никто не любит спойлеры. Мой главный киношный враг – трейлер, в котором рассказана вся история, так что какой смысл мне переживать и смотреть фильм целиком? Фанаты «Игры престолов» чуть не умерли, когда печально известный эпизод «Красная свадьба» был испорчен публикациями в прессе, появившимися до того, как британские зрители могли его увидеть, а Twitter рекомендует всем затыкать уши и громко петь «ля-ля-ля-ля», когда кто-то пересказывает концовку фильма, серии или книги.
Основное правило блербов – «никогда не выдавать, чем книга заканчивается», но некоторые им явно пренебрегают: имеющееся у меня издание романа Сильвии Таунсенд Уорнер «Лето покажет», выпущенное NYRB Classics, в тексте на задней обложке раскрывает два основных сюжетных поворота, что явно не понравилось обозревателям Amazon.
В подкасте Backlisted легендарный издатель Александра Прингл вспоминает, как она училась писать рекламные тексты под руководством не менее легендарной Кармен Каллил из Virago: «Мне частенько приходилось рыдать из-за моих блербов». Когда она как-то ляпнула в блербе, что герой умер, Каллил отчитала ее: «Никогда, никогда не пиши, что кто-то умер. Вот как мы скажем… Мы скажем, что он “испытал заключительный экстаз”». Вот это я называю находкой.
Когда в сюжете возникает поворот из разряда «та-дам!», ставки еще выше, чем в случае смерти кого-то из героев, хотя если вы из заядлых отгадчиков – а я горжусь тем, что, отправившись вместе с друзьями смотреть «Таинственный лес», еще до начала фильма предсказала его концовку, чем взбесила всех, – то в этом-то весь и кайф. Издательство HarperCollins превратило это занятие в инструмент продаж, развернув кампанию #WTFthatending для романа «В ее глазах» [177]. «Эта концовка», кстати, оказалась такой дурацкой, что она почти навсегда – почти – отвратила меня от игры в догадки, и только потому, что такая концовка – просто неуважение к интеллекту читателя. По книге на Netflix сняли сериал, и концовка, судя по воплям критиков «что за хрень!», осталась неизменной.
А может, можно иногда нарушать запрет на спойлеры? Ведь многие из нас перечитывают любимые книги и пересматривают любимые фильмы, хотя прекрасно знают, что там будет. Лично меня успокаивает предсказуемость. Толкиенисты знают, что в прологе к «Братству кольца» четко сказано, кто в конце трилогии кого победит, но это нисколько не лишает нас удовольствия от чтения. Как считает автор книг в стиле фэнтези Э. К. Амброуз, Толкиен спешит нас успокоить, «дав понять, что, несмотря на все трудности, которые придется испытать героям, все будет хорошо». Она видит истоки традиции «сначала спойлер» в древних устных эпосах, в которых в начале вкратце рассказывается о том, что произойдет, а уж потом разворачивается само повествование.
Имеется также Настоящее Научное Доказательство того, что спойлеры, скорее всего, не имеют такого значения, которое мы им приписываем. В 2011 году в Калифорнийском университете в Сан-Диего читателям раздали короткие рассказы таких известных авторов, как Роальд Даль, Джон Апдайк, Антон Чехов и Агата Кристи. Некоторые рассказы были в том виде, в каком они и были написаны, другие – со спойлерами в начале, а третьи – со спойлерами внутри текста. И, к удивлению исследователей, читатели предпочли версии со спойлерами, особенно с ироничными сюжетными поворотами. Так может, сам мир книги, ее атмосфера и характеры важнее тревожного ожидания? Может, наши родители были правы, говоря, что само путешествие, а не только достижение цели – тоже радость (идея, неоднократно проверенная, когда мы ухитрялись заблудиться на дорогах Мидленда и могли полагаться только на мишленовский путеводитель «Я вижу на дороге…». Я вижу на дороге фабричную трубу!).
Один из авторов, который мастерски умеет использовать спойлеры, – Мюриэл Спарк. Новообращенная католичка, она была очарована идеей свободной воли и богоподобной властью автора и часто намеренно уже в начале романа сообщала о том, что предначертано судьбой ее героям, забегая вперед и открывая неизбежно несчастливый конец. Этот своего рода фатализм, с одной стороны, доказывает ее повествовательное мастерство, с другой – заставляет читателя ежиться от изысканного сочетания судьбы и смерти. Она называла этот прием своими «скачками в будущее». И в этом же мрачном тоне выдержан
