· Поведение участников общения;
· Речевая цепь (текст).
Для решения поставленной нами задачи – выявить специфику контроля над потенциальным семантическим состоянием плана содержания слова – важно показать процесс формирования плана содержания слова, установить, чтó же определяет это формирование, чтó заложено в корне значения языковой единицы. К причинно-генетическому рассмотрению изучаемого языкового явления подводит нас следующая схема:
Познавательная деятельность (гносеологический фактор) — Языковой опыт — Система соотнесенных языковых значений результатов познания (парадигматический фактор)
↓
План содержания слова:
· Сигматический аспект
· Семантический аспект
· Прагматический аспект
· Синтаксический аспект
↑
Социальная практика (Социально-психологический фактор) — Речевое поведение — Речевая цепь (Синтагматический фактор)
Переориентировав таким образом направленность отношений, мы получили схему источников плана содержания слова. Его семантическое состояние перестало быть данностью, оно выступает как динамическая система, постоянно испытывающая на себе воздействие со стороны внеязыковых и внутриязыковых факторов, а именно: гносеологического, социально-психологического, парадигматического и синтагматического. Это дает основание для выделения в плане содержания слова четырех аспектов: сигматического, прагматического, семантического и синтаксического.
Итак, слово – минимальная линейная единица языка – вступает в определенные отношения, которые представляют собой информативные источники соответствующих аспектов его плана содержания. Анализ воздействия этих информативных источников позволяет выявить специфические особенности аспектов плана содержания слова, определить роль каждого в данном языковом явлении, увидеть органическую связь всех элементов этой полифункциональной динамической системы.
В процессе познавательной деятельности человек закрепляет за словом гносеологическую информацию, которую мы условно относим к содержанию сигматического аспекта его значения в соответствии с терминологией принятой нами схемы. А сам факт наличия такого компонента в плане содержания слова является одним из проявлений сущностного характера связи языка с действительностью. Слово отражает объект, и, следовательно, в нем заключается абстрагирующая деятельность мышления, а с другой стороны, слово обозначает объект, и тем самым создается решающая предпосылка абстрактного (логического) познания. Отсюда вытекает специфика сигматического содержания слова, в основе которого лежит мысленный образ обозначаемого им явления действительности – его обобщающий и конкретизирующий характер. Специфика сигматического аспекта заключается также и в том, что гносеологический, мысленный образ формируется в процессе отражения действительности субъектом. В этой связи следует подчеркнуть в высшей степени условный и абстрагирующий характер процесса отделения гносеологического фактора, оказывающего воздействие на план содержания слова, от таких воздействующих факторов, как социальный и психологический. Уже в сигматическом аспекте мы можем и должны говорить о социально-психологических моментах. Ведь, во-первых, нельзя обойти молчанием общезначимый характер сигматической информации. Во-вторых, нельзя исключить из гносеологического образа объекта ту информацию, которая характеризует объект в его отношении к субъекту, тем более, что и субъективные характеристики объекта глубоко объективны по своей сути, так как их источником является сам объект, «обладающий такими свойствами, которые способны вызывать более или менее постоянное отношение в данном коллективе» (Разинкина, 1968, 36). Однако такого рода информация в гносеологическом образе является сопутствующей, но не основной. В данной связи представляется целесообразным рассматривать эту дополнительную информацию в виде информативных [8] коннотаций сигматического аспекта плана содержания слова.
Информационное воздействие социально-психологического фактора на слово проявляет себя в том, что человек в слове как бы закрепляет свое «я», выражает себя. Это выражение своего «я» в значении слова, как, собственно, и содержание прагматического аспекта, не следует понимать однозначно. Отношение человека к слову – понятие многоплановое. Его можно рассматривать, с одной стороны, как отношение к звучанию слова; в таких случаях слово может получать информацию эстетического, магического планов (см.: Лосев, 1927, 27 – 28). С другой стороны, отношение человека как личности к языковой единице результатирует закрепление за словами – в виде стилистических маркеров – информации социально-дифференцированного характера.
Анализируя отношение «человек – слово», следует учитывать и тот факт, что человек является активным субъектом процесса отражения окружающей действительности. Эта активность детерминирована тем, что только в процессе преобразующей деятельности человек может удовлетворять свои потребности. Следовательно, отношение «человек – слово» есть также и отношение носителей языка к результатам познания, которые закрепляются в сигматическом аспекте плана содержания слова. Ведь закрепляя за языковыми единицами информацию о результатах познания, человек закрепляет ее для себя, т.е. преломляет получаемые знания через призму своих потребностей, целей, интересов. Экспрессивность, эмоциональность, значимость становятся, таким образом, объективной принадлежностью языка и непосредственно входят в прагматическое измерение его семантического уровня, где эмоциональность, значимость воплощаются в конкретных оценках фактов действительности, обозначаемых словами. Выработка таких оценок в процессе познавательной деятельности человека, закрепление их вместе с гносеологической информацией в плане содержания слова объективны по своей сути, хотя эти оценки и субъективны по содержанию. Необходимо отметить, что индивидуальное отношение человека к результатам отражения действительности всегда обусловлено его классовой принадлежностью. Именно от социального статуса человека непосредственно зависит содержание прагматической информации. В.И. Ленин подчеркивал, что нельзя «изучать действительное положение вещей», не квалифицируя, не оценивая его по-марксистски, или по-либеральному, или по-реакционному и т.п. (см.: Ленин, т. 23, 240). При неоднородности социальной структуры общества, в условиях существования классовых антагонизмов прагматическое содержание слов преломляется, следовательно, в глубоко расходящихся и поляризующихся оценках явлений социальной действительности, что при определенных условиях оказывает существенное влияние на характер сигматической информации языковых единиц.
Сигматический и прагматический аспекты плана содержания слова воплощаются и реализуются не иначе, как в соотносимых языковых единицах, и только это соотнесение (в плане парадигматики и синтагматики) реально закрепляет в слове соответствующую информацию. Что же касается семантического и синтактического аспектов плана содержания слова, то они представляют собой лишь результат соотнесения языковых единиц, результат ассоциативной работы мозга. Отсюда следует, что именно парадигматические и синтагматические измерения слова составляют семантический механизм языка в целом. Это обстоятельство, в свою очередь, определяет, как свидетельствуют конкретные лингвистические исследования, существование в языке двух семантических состояний слова – потенциального и актуального.
При изучении понятия «план содержания слова» весьма важно не только раскрыть сущность информативных координат языковых единиц, но и установить, чтó же является «генератором» тех смысловых «токов», которые пронизывают значение этих единиц. Ответ на этот вопрос дали основоположники марксизма. Они раскрыли фундаментальные связи языка с общественным бытием человека, показав, что первопричина и подлинная основа языкового общения между людьми коренится в производстве жизненных благ и производственных отношениях, составляющих материальную «ткань» социальной жизни. В основе языка заложено социальное начало, и каждая отдельная языковая единица, регистрирующая и закрепляющая в языковой системе результаты работы мышления, успехи познавательной деятельности человека, является единицей социальной, интерсубъективной, употребляемой для общения, для обмена мыслями
