Несчастный случай для одинокой домохозяйки
Все действующие лица выдуманы, все совпадения случайны. Ну или почти все. За свои высказывания автор никакой ответственности не несет.
Раз уж я заговорил о литературе, то не буду останавливаться. Меня всегда интересовало, что произошло после перестройки с таким литературным жанром, как детектив. Тем более что современный детектив иногда вызывает такую же реакцию, как и русский язык в целом. Кроме того, в этом жанре используется некоторый набор языковых приемов и клише, характерных и для других областей использования языка.
Вообще-то я люблю детектив и совсем не считаю его “низким” жанром. Какой уж там низкий жанр, если есть Честертон и Конан Дойл. Как и любой ценитель жанра, я имею свои пристрастия, и наоборот. Из классиков почему-то не люблю Сименона и Агату Кристи, зато с огромным удовольствием прочел все недавно переведенные романы Ван Гулика. Ненавижу Чейза, но если кто-то заподозрит меня в снобизме или, не дай бог, интеллектуализме, гневно отвечу: “Нет!” Разве снобы любят Дэшила Хэммета или Рекса Стаута? А я вот люблю. Я, конечно, читал Умберто Эко, но понравилось только “Имя розы”, да и то в том самом первом сокращенном переводе. А вот несколькими детективами Дюрренматта восхищаюсь и готов даже перечитывать (чего, впрочем, не делаю из-за лености).
Из нынешних авторов особенно ценю Лe Карре, хотя иногда засыпаю после трех-четырех страниц сверхпрофессионального описания размышлений сверхпрофессионалов. Очень люблю читать Даниэля Пеннака и из наших Акунина и Юзефовича. Да, и не забыть сказать, терпеть не могу Дэна Брауна с его недовинченными кодами и Артуро Переса-Реверте с шахматными этюдами. А вы говорите: “Интеллектуал!”
Зачем я это все наговорил, ведь к дальнейшему это не имеет никакого отношения?
Ну, во-первых, чтобы вы знали, с кем имеете дело, не с каким-то там сухим исследователем некоего мифического жанра, а с живым человеком, который любит то и не любит это, а почему – черт его знает.
Во-вторых, чтобы стало понятно мое раздражение. Не нравилось мне, когда разные писатели (среди них попадались, кстати, и хорошие, и плохие) с явным пренебрежением высказывались о популярности, а главным образом тиражах женских детективов. При этом называлось несколько имен, иногда как бы и со строчной буквы, мол, пишут там всякие маринины, донцовы и дашковы, мы их, естественно, не читаем, ведь ерунда какая-то, а не литература, а ведь поди ж ты, тиражи какие, а вот мы, крупные и прочие писатели земли русской, практически оказываемся никому не нужны. В этих словах мне чувствовались некоторая озлобленность и зависть, а главное – лицемерие, потому что многие из презиравших детективы все чаще обращались к ним как писатели и, о ужас, никакой популярностью при этом не пользовались.
Из всех упомянутых женщин, авторов детективных романов, я к тому времени читал только Александру Маринину и не то что бы любил ее, но относился с уважением. Несколько ее романов я прочел с удовольствием, да и образ Насти Каменской, эдакого синего чулка советской милиции, был вполне колоритен. Я попробовал читать других писательниц, особого интереса не испытал, как вдруг (без этого “вдруг” в детективе вообще обойтись невозможно) понял, что женский детектив интересно не читать (по крайней мере, мне), его интересно изучать.
Постепенно я понял еще несколько простых, но важных вещей. Существуют не только “женские”, но и “мужские” детективы, и ни те ни другие, собственно, детективом не являются. То есть преступлений в них хоть отбавляй, а вот с раскрытием имеются определенные проблемы. Классический детектив – это всегда игра, соревнование между героем детектива и читателем, кто раньше раскроет преступление и тем самым отгадает загадку, поставленную писателем. При этом читатель испытывает законную гордость от своей победы (если он правильно и раньше героя решил ребус), но гораздо большее эстетическое удовольствие – от собственного поражения (от того, что пошел по ложному следу и не угадал преступника). В “мужских” детективах, законодателем которых, по всей видимости, является Дэшил Хэммет, герой прет напролом и преступника находит, пренебрегая всякими загадками, ну вроде как Александр Македонский решает проблему Гордиева узла. Читатель получает огромное удовольствие уже от того, что это не его регулярно бьют по башке, ну и от специфического юмора, конечно. В общем, чистотой жанра здесь не пахнет, обаяние (у того же Хэммета) порой встречается, хотя, пожалуй, не в русском варианте его романов, так что нетрудно понять, почему любитель (ница) детективов, оказываясь перед выбором, что взять, русский покетбук с мужской фамилией или с женской, берет с женской.
Что же касается женских детективов, то они, как выяснилось, делятся на три неравных части. Основная масса текстов восходит к польской писательнице Иоанне Хмелевской и часто называется “ироническим детективом”. Иногда издатели пытаются нас запутать и придумывают всякие там авантюрные или даже шоу-детективы. Чтобы понять, в чем различие, например, между ироническим детективом и шоу-детективом, достаточно обратиться к книгам Галины Куликовой. На книгах до 2004 года написано:
Если к загадке добавить любовь и все это обильно присыпать юмором, а затем хорошо перемешать, то получатся иронические детективы Галины Куликовой.
На книгах же, вышедших в 2004 году, написано:
Если к загадке добавить любовь и все это обильно присыпать юмором, а затем хорошо перемешать, то получатся шоу-детективы Галины Куликовой.
Чистота жанров и разница между ними, как говорится, налицо.
Вторую – не слишком большую, но важную – часть так и тянет назвать собственно детективом, что звучит малосодержательно, а потому назовем ее “сентиментальным детективом”.
Называя третий тип, надо быть крайне аккуратным, поскольку на язык просится простой и четкий, но как-то не совсем пристойный эпитет. Короче говоря, назовем этот тип “детективом падших женщин” и забудем о нем, как о страшном сне. Почему? Да потому, что он действительно не имеет к детективу никакого отношения. Вокруг этой самой падшей женщины все время происходит что-то нехорошее, но преступления никто и не думает раскрывать, просто через некоторое время становится известно, кто убил, кто украл, кто изнасиловал, а сама дама в это время занята только одним делом: так сказать, продолжением падения. Типичным представителем жанра “я расставила ноги, и он грубо вошел в меня” является Юлия Шилова, блестящий мастер многоточия (иногда все предложения в абзаце кончаются им). Впрочем, кроме многоточия читать в ее книгах, пожалуй, нечего, и честные издатели при определении этого жанра обходятся без слова “детектив” – просто “криминальное чтиво”.
Наконец, еще одна простая истина состоит в том, что женский детектив определяется прежде всего двумя вещами. Во-первых, на обложке стоит женское имя. Во-вторых, главным героем (или хотя бы одним из них) является женщина[46]. Первое чрезвычайно важно, поскольку, с одной стороны, автором женских детективов вполне может быть мужчина, и, наоборот, женщина, взяв мужской псевдоним, тут же выпадает из этого ряда (и то и другое, насколько мне известно, случается).
Чтобы более подробно разобраться в сути женского детектива, придется стать тем самым покупателем в книжном магазине, чья рука почему-то все тянется и тянется к детективу с женским именем на обложке.
А действительно, почему? Чтобы разобраться в этом, я взял несколько полюбившихся мне цитат из женских детективов и последовал в заданном направлении. Получились своего рода подзаголовки. Вот первый.
“Анализу поддается все. Надо только уметь анализировать”
Поначалу мне показалось, что все женские детективы вообще написаны одним человеком или в лучшем случае – двумя. Это, конечно, была ошибка, ложный след, так сказать, но все-таки…
Начать надо с имен и названий произведений.
В истории мировой литературы были писатели, которые мастерски составляли списки, в том числе списки собственных имен. Это традиция идет от Гомера, а если говорить о современности, достаточно назвать имена Набокова, Сэлинджера и Стругацких. Именно после них стало ясно, что, скажем, список одноклассников может стать художественной прозой. Так вот, список авторов женских детективов никакой критики не выдерживает. Приведу основные имена:
Александра Маринина
Дарья Донцова
Полина Дашкова
Татьяна Полякова
Татьяна Устинова
Галина Куликова
Марина Серова
Виктория Платова
Анна Литвинова
Дарья Калинина
Анна Малышева
Юлия Шилова
Елена Афанасьева
Думаю, что ни в одном случайно взятом российском школьном классе не найти такого безупречного и потому абсолютно незапоминающегося набора фамилий. Я заранее прошу прощения у тех авторов, чьи фамилии настоящие. Дело ведь не в каждом имени и каждой фамилии по отдельности. Любая фамилия хороша, но речь идет именно о совокупности. Список, в котором есть только самые частотные имена и фамилии, в котором нет фамилий разных национальностей, не важно каких – татарских, еврейских, грузинских, украинских, польских, немецких, – выглядит крайне неестественно. Иначе говоря, случайностью это быть не может. Следствием же такого подхода оказывается абсолютная незапоминаемость каждой отдельной писательницы. Здесь невозможны даже шутки, проделываемые в мужском детективе: как-то раз мне попалась книга, на обложке которой стояло имя “Кондратий Жмуриков”. Вообще, мужчины, даже если взять только самых известных, демонстрируют значительно большее разнообразие: Кивинов, Доценко, Незнанский, Тополь и др., не говоря уж об Акунине и Юзефовиче.
