Возникновение земель, своего рода государственных единиц, имевших собственные (аристократические) конституции, собственные правовые системы, собственные парламенты («земельные сословия»), в работе которых принимали участие представители высшей и низшей аристократии, высшего духовенства и городов, появление собственных правителей – земельных князей, которые одновременно могли быть немецкими королями и даже германскими императорами, представляет собой фундаментальную проблему для понимания словенской истории и истории культуры. Словенцы в течение столетий не имели ни одной общей институции, ни светской, ни церковной, которая объединяла бы их как нацию. Особое словенское право исчезло на ранних исторических этапах или же стало частью земельных систем права. Поскольку земли были носителями аристократической автономии, это в политическом смысле защищало их границы и поддерживало расчлененность словенской этнической территории. По существу, единственное, что объединяло словенцев, – это словенский язык, связывавший их между собой и отличавший от соседей. Несмотря на то что богослужение в католической церкви велось на латинском языке, использование родного языка населения было необходимо при катехизации, во многом благодаря катехизису словенский язык сохранялся и приспосабливался к непростым историческим обстоятельствам.
Национальный состав не оказывал влияния на формирование земель. Только Крайна и Гориция были землями, где проживало почти исключительно словенское население. В Каринтии и Штирии словенцы составляли треть жителей. И хотя сами названия Горица и Грац (словен. Градец) указывают на то, что эти города были основаны словенцами, вскоре они стали центрами несловенской культуры, а Грац даже утратил контакт со словенской этнической территорией.
Вне габсбургских земель на западе оказались венецианские словенцы и резьяне, которые сначала жили под властью лангобардов, а затем аквилейского патриархата. После упразднения его светской власти они попали под власть Венеции. У венецианских словенцев, правда, была своего рода локальная автономия, но за это они должны были охранять границу Венецианской республики. После падения наполеоновского Итальянского королевства, в 1814 г. они попали под власть Австрии и оставались там до 1866 г., т. е. до присоединения к Итальянскому королевству. Таким образом, с 1814 г. по 1866 г. большая часть словенцев после более чем тысячелетнего перерыва проживала в одном государстве.
Прекмурцы – словенцы, обитавшие на северо-востоке между реками Мурой и Рабой, имели свой особый путь развития. ВIX в. эта территория входила в княжество Нижняя Паннония, где правили моравские князья Прибина и Коцель. С образованием венгерского государства в конце XI в. они попали под его власть. В 1526 г. после распада Венгрии эта территория перешла к Габсбургам. Здесь не возникло земель, а были созданы две области (жупании): Зала (венг. Залавар, позднее Залаэгерсег) и Вас (венг. Вашвар). Феодальное развитие также отличалось от ситуации в остальных словенских землях. Землевладельцы были в основном венгерского происхождения. В церковном отношении они были в XI в. подчинены епископству в Загребе, позднее входили частично в епископство Дьёр, а в XVIII в. – Сомбатхей. Только после Первой мировой войны большинство прекмурцев были объединены с остальными словенцами в рамках одного государства, некоторая же их часть, называемая порабские (т. е. живущие на берегах реки Рабы) словенцы, осталась в составе Венгрии.
Для словенской этнической территории характерны три основных типа населенных пунктов: деревни (vasi), поселения (trgi) и города (mesta). Интересен вывод археологов о том, что заселение сельской местности было достаточно плотным уже в бронзовом веке и его можно сравнивать с плотностью позднейшего средневекового заселения. Эти территории впоследствии никогда не были совсем обезлюдевшими, но определенные области, прежде всего вдоль направлений движения
миграционных потоков в беспокойные времена, пустели. На возникновение позднейших центров, а также первых базовых единиц церковно-административного деления, то есть приходов, могло оказать влияние и античное наследие.
Деревни в Словении – это ярко выраженные аграрные поселения, их форма и размеры зависели от площади обрабатываемых земель, лугов и виноградников. Виноградники и луга всегда находились в индивидуальной собственности, коллективной собственностью могли быть только леса или пастбища. Во главе деревни стоял жупан, который был, с одной стороны, посредником между землевладельцами и их подданными, а с другой – руководителем деревенского самоуправления. С помощью помощников-заседателей (словен. soprisedniki) он занимался управлением общинным имуществом (перелесками, родниками, дорогами и пр.) и осуществлял на низшей ступени административную и судебную власть. Менее крупное, чем деревня, поселение – хутор (словен. selo) – состояло обычно из отдельных крестьянских подворий. Помимо сельского хозяйства в деревнях часть крестьян, прежде всего небогатых, была занята домашним ремеслом или нанималась в услужение. Важным источником существования, а также причиной споров с землевладельцами, особенно горожанами, была также деревенская торговля, иногда запрещенная (контрабанда), которую в словенской литературе олицетворяет образ Мартина Крпана[15].
По правовому положению жителей от деревень отличались поселения (trgi), неаграрные населенные пункты с правом проведения ярмарок, то есть торговли. Они находились в собственности землевладельцев или земельных князей, дававших устное распоряжение об их основании, гораздо реже такие права получали письменное подтверждение. Обычно поселения обладали определенной административной и судебной автономией, иногда даже имели крепостные стены, их жители были лично свободными. В течение веков некоторые поселения были преобразованы в города, другие вернулись к статусу деревень.
В период высокого и позднего Средневековья города начали появляться в Каринтии, а затем постепенно и в остальных землях. Некоторые города строились у стен замков, владельцами которых были влиятельные феодальные семейства или епископства (например, Шкофья-Лока), другие – у важных перекрестков дорог, в естественно защищенных местностях. Горожане были лично свободными. В Приморье их жизнь регламентировалась положениями уставов, в континентальной части – дарованными им землевладельцами или земельными князьями привилегиями. Самоуправление, во главе которого стояли городские судьи или жупаны, осуществлялось с участием многочисленных выборных органов. Они должны были поддерживать в должном состоянии городские стены и другое общее имущество, особенно богадельни. Проблемами культуры, образования, а в некоторых местах и социального обеспечения занимались, как правило, монастыри различных францисканских орденов. Ремесленники были объединены в цеха, которые просуществовали до середины XIX в. Помимо хозяйственных задач они занимались также социальными вопросами и организацией досуга своих членов. Центрами досуга были прежде всего многочисленные трактиры. К концу XVIII в. в городах возникли увеселительные клубы, ставшие средоточием общественной и развлекательной жизни. В некоторых городах свои дома, помимо замков, имели аристократы. В приморских городах, а также во внутренних областях страны в городах до 1500 г. проживали евреи, затем их изгнали отовсюду, кроме Триеста и Гориции. Вернуться они смогли только в конце XVIII в.
Большинство словенских городов были небольшими (например, в Любляне около 1500 г. насчитывалось приблизительно пять тыс. жителей), они не сыграли такой культурной роли, как города в Западной Европе. Здесь практически не было средних и высших школ и университетов. Желавшие получить университетское образование должны были ехать в Падую, Болонью или Вену, позднее в Грац или некоторые другие университетские центры в основном на территории современной Германии.
Городское население было по преимуществу словенским, однако жили в городах и представители других этносов, культур и языков. Здесь доминировали немецкий язык и немецкая культура. В социальном плане это отличало горожан от сельского населения.
Сеть укрепленных замков, поселений и городов обрела особо важное значение, когда в XV в. начались турецкие набеги. Это были быстрые грабительские атаки вспомогательных частей с территорий, расположенных на другой стороне реки Колпы, через Крайну, Каринтию, Штирию обратно в Хорватию. Обычно турецкие отряды состояли из представителей порабощенных османами славянских народов Балканского полуострова. Нападения продолжались с начала XV в. до середины XVI в., приносили большой материальный ущерб и человеческие жертвы. Турки никогда не захватывали словенской территории, не находились на ней постоянно, только несколько деревень в Прекмурье должны были платить им дань. Целью Османской империи был подрыв экономики в окрестностях Венеции и во владениях Габсбургов. Турецкие набеги прервали выгодную торговлю между Паннонской низменностью и Апеннинским полуостровом, затормозили поступательное культурное и экономическое развитие словенских земель. Их последствием стало сокращение численности населения в приграничной полосе, которую в начале XVI в. в значительной мере заселили ускоки – бежавшие с Балкан славяне. Хотя большая их часть достаточно ословенилась, в местах, населенных в прошлом ускоками (Бела Крайна), и сейчас встречаются характерные фамилии, особые национальные костюмы и народные песни.
