При синхронном исследовании словообразования необходимо иметь в виду принципиальную разницу между замкнутостью понятийного (лексического) класса и замкнутостью словообразовательного ряда. Последняя обычно характеризуется тем, что соответствующая лексическая категория начинает обслуживаться другими языковыми (не обязательно словообразовательными) средствами. Можно, например, говорить о непродуктивности суффикса – (i)ento (ср. grasiento, avariento, polvoriento), поскольку его значение принял на себя элемент – oso (ср. arenoso, pastoso, generoso и даже grasoso, avaricioso, polvoroso). Однако неправильно относить к диахронии такие аффиксы, как исп. – astro, рус. – ина, – ика, англ. step-.
Число неологизмов, а также объем структурных классов слов могут зависеть от движения понятийного состава лексики, от ее смыслового развития и нисколько не отражать эволюции языковой структуры. Например, суффикс – astro практически не создает новых слов. Такой элемент, как – eño, напротив, активно образует в испанском языке относительные прилагательные от топонимов (ср. extremeño, madrileño, malagueño, porteño). Однако, наряду с – eño, в этом же значении функционируют и другие суффиксы, такие как – ense, – és, – ero, – ano, – ino. Они синонимичны и обладают сравнительной активностью, которая определяется по числу производных и их географической предопределенностью.
Продуктивность аффикса может быть ограничена, как уже упоминалось, количеством основ, к которым он присоединяется, согласно условиям своего функционирования. Так, суффикс относительных прилагательных – uno сочетается почти исключительно с названиями животных. Число подобных слов практически не увеличивается, ср. conejuno, lebruno, cabruno, zorruno, caballuno, vacuno, ovejuno, abejuno. Суффикс – udo присоединяется к названиям частей тела, ср. cabezudo, narigudo, orejudo, panzudo, dentudo. В этом случае количество производящих основ еще ограниченней, тем более что есть исключения: (*manudo), а также суффикс—соперник —ón (narigón). Жизнедеятельность этого рода аффиксов зависит, следовательно, от числа основ, с которыми они могут сочетаться. Если база словопроизводства полностью охвачена данными элементами, их дальнейшая активность парализуется. Это условие, ограничивающее продуктивность словообразовательного типа, связано с его лингвистической структурой (об этом ниже), но оно зависит также и от понятийного состава лексики языка. Продуктивность аффиксов определяется сравнением количества слов, могущих служить основой деривации, с числом реально существующих производных. Так, любопытно сопоставить число прилагательных типа cabezudo, orejudo с количеством существительных, обозначающих части тела.
Очевидно, что активность суффикса – udo распространяется прежде всего на имена наблюдаемых частей тела. Они характеризуют внешний облик человека. Едва ли возникает нужда расширять его действие на имена внутренних органов: ср. *riñonudo (от riñón 'почка'), *higadudo (от hígado 'печень'). Вряд ли также может возникнуть потребность в прилагательном *ombligudo 'пупастый'.
Употребительно barrigón и barrigudo 'пузатый', но не встречается *intestinudo (от intestinо 'кишка'), хотя можно допустить такое употребление во врачебной или кулинарной практике, а также в фигуральном смысле, если учесть, что имена внутренних органов имеют много переносных значений.
Таким образом, названия частей тела охотно образуют производные, не избегая при этом употребление суффикса – udo, имеющего увеличительное значение. Для суффикса – udo важна не столько увеличи—тельность как таковая, сколько размер объектов, создающих внешний образ живых существ. Впрочем, встречаются и исключения, ср. cojudo 'некастрированный, нехолощеный (о животном). Испанский Академический словарь (RAE 1956) возводит это слово к лат. cóleux анат. 'яйцо, семенник', хотя оно наводит на мысль о cojones.
Прием количественного сопоставления производящих слов и их дериватов эффективен, если в смысловом отношении возможно образование производного от любого слова, принадлежащего к данной категории. Суффикс – dor, входя в структуру прилагательных, указывает на активное отношение к действию и с точки зрения смысла может присоединяться к любому глаголу. Ср. hablador, conocedor, sabidor, bramador, ladrador, mordedor и пр. Поэтому небезынтересно выяснить, действительно ли он сочетается с основами всех глаголов, абсолютна ли его словообразующая активность и если есть ограничения, то чем они вызваны. Этот же суффикс создает названия лица по профессиональному признаку. Очевидно, что не всякое действие, выражаемое глагольной основой, может быть профессиональным. Сопоставление числа производных с числом производящих основ оказывается в данном случае нецелесообразным. Здесь активность модели определяется мерой надобности.
Рассмотрим теперь собственно лингвистические факторы, определяющие активность элементов словообразования.
6. Лингвистический аспект продуктивности словообразовательных моделей
Функционирование словообразовательных типов ограничено различными лингвистическими причинами. Последние зависят от тех направлений, в которых развивается словообразовательная аналогия. Активность одних аффиксов лимитирована основами определенного лексического значения. Так, суффиксы относительных прилагательных—ешо и – ense присоединяются преимущественно к основам топонимов. Ср. malagueño, madrileño, ciudad—realeño, guadalajareño, calatraveño, alpujareño, rioplatense, alavense, almeriense, ni—caraguense, costarricense, etc. Суффикс – ero, выполняющий в языке ту же роль, этого ограничения не имеет, ср. civilero, frontero, costero, verdadero, callejero, rionegrero, cartajenero, pampero, valdepeñero, manzanillero. Словообразующая активность – eño и – ense оказывается как бы не в силах преодолеть лексическую аналогию, обусловливающую их применение. Они ориентированы на узкую категорию слов. Другие элементы тяготеют к основам определенного морфологического строения. Суффикс —í—a присоединяется большей частью к основам с исходом на – er – о, ср. pedrería, bachillería, panadería, mercadería, librería, lechería. В результате этого сцепления в языке возник самостоятельный суффикс – ería, ср. correría, niñería, burlería, sofistería, albañilería, bobería, aldeanería, mironería, gitanería, mentecatería, bellaquería, chiquillería. Суффикс существительных – e—o обра—зует имена от глаголов на – e—ar, ср. zapatear – zapateo, patear – pateo, titubear – titubeo, vocear – voceo, pasear – paseo, manotear – manoteo, relampaguear – relampagueo.[52] Суффикс – ario сочетается с основами книжных слов, латинизмов, и это сильно сужает сферу его применения, ср. bibliotecario, humanitario, subsidiario, bancario, destinatario. Корневой элемент – forme присоединяется только к латинским основам, участвуя в образовании специальных терминов. Ср. pisciforme, filiforme, digitiforme, periforme, esteliforme, cuneiforme, caliciforme, peniforme, lingüiforme.
Напротив, такой суффикс, как – (i)ego, примыкает к основам народных слов (voces populares). Ср. salariego, andariego, mujeriego, manchego, vinariego, aldeaniego. Это обстоятельство также лимитирует продуктивность модели. Образование отглагольных имен при помощи конечных гласных – o, – a, – e невозможно в тех случаях, когда производящий глагол имеет неправильные формы спряжения и не обладает единой основой. Так, при общей большой продуктивности этой модели словообразования отсутствуют производные от таких глаголов, как ser, estar, tener, ver, saber, conducir, decir и пр.
Словообразование может быть затруднено факторами фонетического порядка, связанными с адаптацией звукового состава основ к присоединяемому компоненту. Так, в образовании сложных прилагательных типа manilargo участвуют почти все названия частей тела. Ср. ojituerto, alicortado, perniquebrado, patizanco, pelirrojo, pancir—relleno, bracitendido, culiblanco, uñilargo, corniabierto, cuellilargo, casquivano, cabeciduro, rostrituerto, cariblanco, pechirrojo, colilargo, barbilampiño, boquiseco, piquituerto, cejijunto. Однако отсутствует композиция с основами таких слов, как labio, pie, и некоторых других. Можно полагать, что это вызвано фонетическими причинами: наличием i– основы и угрозой хиата.
Следует заметить, что противодействие, оказываемое словообразованию звуковой оболочкой слова, является устранимым. В языке обычно вырабатываются варианты модели, использование которых не нарушает его фонетических норм. Ср. такие варианты испанских суффиксов, как – ano | – ino, – dad | – idad. Поэтому едва ли можно согласиться с учеными, видящими одну из основных причин упадка французской деривации в том, что большинство основ французского языка оканчивается на гласную, которая, в сочетании с начальной гласной суффикса, давала хиат.[53] Неспособность модели преодолеть звуковое сопротивление материала чаще всего является признаком ее общей непродуктивности, вызванной иными причинами.
Некоторые модели словообразования активны только в рамках определенной синтаксической конструкции. Например, префикс re-(rete-), выражающий повторность или эмфазу, обладает жизненной силой только в сочинительных словосочетаниях с союзом у 'и'. Ср. gusto y regusto, cambio y recambio, vueltas y revueltas, pruebas y repruebas, viejo y reviejo, pasado y repasado, pensado y repensado, mugriento y retemugriento, bien y rebién, viva y reviva. В словосочетаниях этого типа встречаются и другие префиксы, выражающие эмфазу и совсем непродуктивные в этом значении, ср. unto y bisunto, sudar y trasudar. Напротив, в усилительных сочетаниях другой структуры, а именно, в конструкциях с союзом pero 'но', распространенных в разговорном языке, префикс re– никогда не замещает наречия. Ср. malo, pero muy malo; bien, pero muy bien; majo, pero muy majo. Это говорит в пользу того, что выбор средства выражения эмфазы зависит от строения словосочетания и характерной для него интонации.
