происходило вне дворцовых палат и на улицах, где жили простолюдины. Большинство людей хотят жить так, как жил Сиддхартха: в уютном мирке, полном счастья и комфорта, в закрытом сообществе, вдали от всего, что могло бы нас опечалить. Отец Сиддхартхи воплощает в себе нашу тенденцию изолироваться, строить собственный маленький дворец посреди трущоб и заниматься только собой, не обращая внимания на страдания других. Но люди – это социальные животные, и они настроены на голоса друг друга, умеют сопереживать чужой боли и грустить при виде скорби своих собратьев. Когда Сиддхартха повзрослел, ему стало любопытно, что происходит за стенами дворца. Вопреки воле отца он попросил слугу проводить его в деревню: он желал увидеть своих будущих подданных и понять, как они живут. Чтобы стать взрослым, Сиддхартха должен был вырваться из приятного мира своего детства.
Объезжая окрестности в своей царской колеснице, Сиддхартха увидел четыре явления, которые глубоко взволновали его. Первым ему встретился старик, который брел по обочине дороги и стонал от боли. «Чанна, почему он стонет?» – спросил Сиддхартха слугу. Тот сказал: «Он стар и немощен, и потому страдает».
Для Сиддхартхи, который ничего не знал о таких вещах, как старение и немощь, это стало первым тревожным сигналом. Он слышал о страданиях, но не верил в их существование – и вот они были прямо перед ним. «Скажи, я тоже состарюсь и стану немощным?» – спросил он. «Да», – ответил Чанна.
Богатый, сытый и готовый управлять всем царством из своего роскошного кокона, Сиддхартха не испытывал никакой боли, но вид чужого страдания заставил его терзаться вопросом: «А что будет со мной?» Позже, став Буддой, он превратил это беспокойство в сострадание к другим и больше не концентрировался на собственной уязвимости. Мы все несем ответственность за свое благополучие, но одно дело – стремиться к счастью, а другое – заботиться только о себе.
Неслучайно первым потрясением для Сиддхартхи была встреча с человеком, который вскоре должен был оставить прежнюю жизнь и пройти через смерть. Сиддхартха уже стоял у выхода из привычного комфортного существования, на пороге неизведанного: «Долго ли я проживу? Что я успею сделать до старости? Кто я такой, если не принц, могущественный, бессмертный и вечно счастливый?» Ему было больно от того, что он ничем не мог помочь старику, ведь нельзя вернуть человеку молодость и жизненную силу. «И какой же я царь после этого?» – подумал Сиддхартха. Он понял, что должен отказаться от этой роли.
Первая встреча на дороге соответствует Первой благородной истине буддизма: в жизни есть страдание. Эту истину мы принимаем, когда выполняем работу в южной части магического круга, отбрасывая устаревшие роли и личность жертвы, чтобы стать творцом своей собственной судьбы.
Сиддхартха все еще размышлял о старости, когда его взгляд привлекло другое печальное зрелище – на обочине дороги сидел мужчина в лохмотьях и просил подаяния. «Чанна, – произнес Сиддхартха, – что случилось с этим человеком?»
Слуга ответил: «Это нищий, он голоден и болен». Тогда Сиддхартха спросил: «Я тоже могу когда-нибудь заболеть?» – «Да, – сказал Чанна. – Хотя ты богат и будешь править всеми землями, ты не в силах избежать болезней. Ты тоже однажды потеряешь здоровье и красоту».
Сиддхартха был потрясен. Он совсем не ожидал услышать, что когда-нибудь его крепкое здоровье испортится и он больше не сможет реализовывать свои желания и планы; теперь же выяснилось, что такой исход просто неизбежен. «Наверное, слуга ошибся, – подумал принц. – Может быть, это и случается с другими людьми, но со мной – вряд ли». Нам всем хотелось бы верить, что неприятности и старость нас не коснутся. О том, что люди стареют и умирают, мы узнаем еще в молодости, но долго не верим в эту перспективу и для нас.
Откровение, которое Сиддхартха получил при виде нищего, соответствует Второй благородной истине: страдание вызвано привязанностью. Мы счастливы, когда нам удается получить то, чего мы хотим, и избежать того, что нам не нравится. Когда мы довольны, мы не хотим ничего менять, не понимаем неизбежность изменений и не смотрим в будущее с открытостью всему, что еще могло бы прийти и порадовать нас. Напротив, мы цепляемся за привычное, пока шкафы до отказа не забьются ветхой одеждой, подвалы – старыми вещами, а умы – отжившими мыслями и убеждениями. Иногда мы держимся даже за ситуации, унижающие наше достоинство – например, за трудные отношения или невыносимую работу, поскольку думаем, что лучше иметь «хоть что-то», чем остаться одному в пятьдесят с лишним лет или потерять источник дохода. Опасаясь неопределенности, мы не отпускаем прошлые роли и маски, даже если давно из них выросли. Но путь вперед лежит только через отказ от устаревших привязанностей – хорошо бы бросить их в огонь, как мы это делали на пути целителя. Мы должны умереть для своих старых представлений, и пусть ожидания меняются, как хотят, пока мы идем в неизвестность.
Когда вместо диагноза мне сказали: «Ты должен был уже умереть», – длинный список того, что мне нужно для счастья, внезапно обнулился. Единственное, что имело значение, – это мое здоровье, а если его восстановить невозможно, то подготовка к смерти. Сегодня я намеренно слежу за тем, чтобы мой список условий счастья был очень коротким, а эти два пункта стояли в самом начале.
Мы привязаны не только к тому, что было, прошло и износилось, хотя все еще бережно хранится в шкафу, но и к своим ожиданиям от будущего. Мы цепляемся за идею, что жизнь должна стать лучше. При мысли, что может произойти что-то неприятное, мы холодеем от страха. Больной человек, которого увидел Сиддхартха, олицетворяет наши первичные страхи, связанные с выживанием: «А вдруг не хватит еды, денег, здоровья или сил?» Старик – это неприятное будущее, которого мы боимся и любой ценой пытаемся избежать. Но когда мы сталкиваемся со страхом смерти на пути ягуара и учимся пробираться через джунгли неопределенности, мы перестаем беспомощно сжиматься в ужасе перед неизвестностью.
Сиддхартха все еще обескураженно думал о перспективе болезни и старости, когда заметил третье тревожное явление на дороге – труп человека. «Что случилось с этим мужчиной? – спросил принц у слуги. – Почему он так лежит и не шевелится?» – «Он мертв», – ответил Чанна. «Неужели нет никакого способа вернуть его к жизни?» – удивился Сиддхартха. «Увы, нет», – развел руками его собеседник.
Сиддхартху охватила глубокая печаль: «Значит, моя жизнь тоже однажды закончится?» Слуга подтвердил это: смерть неизбежно ожидает каждого.
Труп на обочине дороги соответствует Третьей благородной истине: чтобы положить конец страданиям, мы должны отпустить все пристрастия, даже привязанность к самой жизни. Мы должны перестать цепляться за то, что от нас ускользает, и прекратить попытки
