И что суровая свекровь и муж на время перестанут поучать ее шлепками и оплеухами, что, возможно, за обедом ей достанется самый добрый кусок. Иначе дело обстояло у нищих крестьян. Для того чтобы не умереть с голоду, каждый член семьи обязан был трудиться.
Во второй половине беременности муж не стремился разделить с женой супружескую постель, поскольку считалось, что в этот срок ангел вкладывает в младенца душу. Как только становился заметен живот, соседи разносили новость по округе. Ожидание ребенка было своеобразным общим событием. Соседки из любопытства чаще заходили в гости, приносили гостинцы.
Мужчины при встрече с беременной посмеивались над ней, шутили за глаза, какая она стала «широкая и неповоротливая».
Помимо суеверий и обрядов, существовали и некоторые зачатки акушерской науки. Примером того может служить трактат «Алимма», содержащий ряд медицинских советов. Считается, что авторство принадлежит внучке Владимира Мономаха, Евпраксии. Девушка интересовалась медициной и целебными травами, готовила снадобья из кореньев и растений. В 1122 году Евпраксию выдали замуж за императора Византии Алексея Комнина, при коронации она получила имя Зоя. В Византии Зоя изучала греческий язык, читала в оригинале медицинские сочинения Галена, Гиппократа. А затем сама написала книгу. Однако некоторые историки оспаривают эту версию, полагая, что «Алимма» написан Зоей, но не внучкой Мономаха, а дочерью византийского императора Константина VIII, жившей в XI веке [40]. Трактат состоял из пяти частей: в первой содержатся рекомендации по личной гигиене, уходу за ребенком и лечению детских недугов; вторая часть – размышления об институте брака, о беременности и родах; третья посвящалась гигиене питания и рецептам; четвертая – наружным болезням (рекомендации по применению мазей и лечению кожных заболеваний); пятая – болезням сердца и желудка, лечебному массажу.
Императрица в рукописи предостерегала беременных и рожениц от переутомления. Советовала посещать баню каждые три дня, соблюдая чистоту тела. Кормящей матери стоило усиленно питаться и принимать помощь от родных. После родов женщина должна провести в кровати несколько дней ради собственного здоровья – считалось, что, если женщина встанет, матка займет неправильное положение, что в будущем повлечет гинекологические заболевания. Можно предположить, что выпадение половых органов приписывали не многочисленным и травматическим родам, а нарушению постельного режима в послеродовом периоде. Интересным является тот факт, что после родов, особенно если они произошли вне дома («раньше в поле рожали, и ничего!»), женщины носили особую перевязь. Она представляла собой нечто вроде поддерживающей повязки и проходила через промежность, завязывалась на плече. Ее функция – поддержание внутренних органов, профилактика выпадения.
О том, как протекал послеродовый период, пишет В. Бердинских в книге «Крестьянская цивилизация в России»: «Порчи боялись чрезвычайно. Поэтому в некоторых деревнях матери после родов выполняли довольно замысловатые обряды. Считалось, что малые дети и роженицы очень урочливы (на них легко напустить порчу). Бабки-повитухи защищали от такой напасти. „А после родов роженицы кладутся на пол на ржаную солому, где лежат неделю. Во все это время каждый день по два раза согревается баня, куда она ходит в самой изорванной одежде с костылем в руке, чтобы показать, что роды дались нелегко – избежать „уроков“, отчего можно заболеть. Из бани возвращаясь, нужно опираться на плечо повитухи или мужа“. ‹…› (Н. Н. Коснырева, 1920)» [7].
Баня в Древней Руси была не только заведением для гигиенических процедур, но сакральным местом, почти святилищем. Кроме прямого назначения – мытья, – посещение бани использовалось в качестве оздоровительной процедуры.
Поскольку баня считалась пограничным местом – пространством между явью и навью, миром живых и миром мертвых, – там было принято проводить свадебные, родильные, похоронно-поминальные обряды, гадать.
Сельские целители прописывали посещение бани при различных кожных заболеваниях (угревая сыпь, лишай, перхоть, чесотка), при суставных поражениях вроде ревматизма и артроза. Там хранились лекарственные травы и коренья, иногда даже продовольствие на зиму. А деревенские самогонщики прятали в банях бражку.
Были известны даже «похоронные бани»: у восточных славян, как отмечает этнолингвист М. А. Андрюнина, среди других поминальных обрядов существовал обычай топить баню для покойника: «Мифологические представления о символическом обмывании души умершего параллельны обряду обмывания тела: вода смывает нечто, принадлежащее жизни, этому миру живых, и готовит для перехода в иной мир. Ритуальные омовения, „смывающие“ с человека прошлый статус и готовящие его к принятию нового, „меняющие“ его природу, являются неизменными и важными частями всех обрядов перехода» [5].
В Заонежье в день похорон родственники усопшего до захода солнца ходили в баню и вели себя так, будто покойный находится рядом с ними. После мытья они оставляли в предбаннике для умершего чистую рубаху и веник. Детям объясняли, что так «душа в последнюю баню ходит». Русские также топили баню для покойных накануне родительского дня – разумеется, никому из живых в ней мыться не разрешалось.
Естественно, что и для такого интимного и важного процесса, как роды, лучше бани в деревенском подворье не найти. В ней было чисто и тепло, что так необходимо для новорожденного и матери. Полумрак и тишина снимали лишнюю нервозность и беспокойство. В послеродовом периоде в бане можно было «схоронить от постороннего глаза» родильницу вместе с младенцем. Провожая роженицу в баню, повитуха брала с собой икону, крестила углы и печку. Новорожденного бабка мыла, приговаривая: «Ангел с тобой, хранители с тобой». Иногда нашептывания носили магический характер: «С гуся вода, с Нины худоба, вода вниз, а Юля кверху. Все твои болезни – на калену каменку» или «С гуся вода – с младенца худоба. Окачишь! Окачишь! Вымойся! Уйди окачишь во имя Отца и Сына и Святого Духа!» [18] Согласно обычаям, после родов женщина должна вымыться трижды, в течение этого срока ей запрещалось кормить ребенка грудью, потому как молоко считалось непригодным для малыша (см. главу «Грудное вскармливание»). Повитухи были уверены, что, если родильница в бане станет кусать ворот своей рубахи, у новорожденного не будет грыжи – она ее «загрызет». А если первую из трех бань затопить осью от телеги, женщина скорее оправится после родов.
Баня считалась чудотворной и для новорожденных. Интересен обряд «перепекания» младенцев в печи (реже назывался «допеканием» и «запеканием»). Сказка, где злая Баба-Яга собирается посадить в печь Аленушку и Иванушку, существует неспроста. Оказывается, она является отголоском старинного обряда, распространенного среди восточных славян (и европейских народов). В России ритуал был известен преимущественно в Поволжье, центральных и южнорусских губерниях, а также в Сибири.
Больных и недоношенных младенцев воспринимали как «недозревших» в материнской утробе. Чтобы довести его до нужной кондиции, ребенка нужно трижды на лопате отправить в печь «допекаться». Русская печь,
