О Париже Иакоб фон Вытри (13 век) рассказывает, что гомосексуализм до такой степени господствовал там среди духовенства, что если кто-либо из них отвергал проститутку, пристававшую на улице к прохожим мужчинам и старавшуюся завлечь их к себе, то она из мести кричала ему в след: «содомит!»: Мало того: он прибавляет, что мужчины, следовавшие приглашению проституток или имевшие наложниц, считались добродетельными. В Париже уже в то время существовали улицы, в которых жили проституированные мужчины, например, улица Бобур, о которой Гиллш говорит в своей книге «Dit des rues de Paris» от 1270 г.:
Alai droitement en Biaubourc
Ne chassoie chievre ne bouc,
и улица Мармузель, в которой один из проституированных предлагает ему свои услуги;
Trouvai homme qui meut fet
Une musecorne belourde.
Тем не менее весьма сомнительно, можно ли было бы говорить в средние века об «итальянском пороке» или «пороке французском», вроде того, как французы называют теперь педерастию «немецким пороком», если рассматривать, например, условия, существовавшие в средние века в Кельне. Для этого можно воспользоваться процессуальными актами, изданными сперва Газгагеиом с другой целью и изученными затем мной главным образом с точки зрение распространение и организации гомосексуализма в Кельне.
Из актов этих видно, что в конце 15-го века деятельность гомосексуалистов вообще и в особенности проституированных мужчин до такой степени была публична и заметна в Кельне, что совет вынужден был опросить пасторов и исповедников, чтобы выяснить положение вещей и, если возможно, помочь делу. Мы укажем на следующие замечательные детали из заявлений, сделанных различными пасторами. Пастор церкви Св. Апостолов рассказывает о бедняке, который на смертном одре признался ему во время исповеди о своих половых отношениях к одному богатому господину из высших слоев общества. Хотя у последнего были «жена и дети», он был, по-видимому, типичным гомосексуалистом, так как часто прибегал к сношениям с названным бедняком и каждый раз платил ему требуемый им гульден. Из заявление пастора в Ст. Колумбане мы узнаем подробности о существовании мужской проституции в Кельне. Он сообщает, что несколько лет тому назад один мужчина продавал себя другим за деньги. Чиновник из Ст. Куниберта сообщает, что он, к сожалению, довольно часто встречал таких субъектов, прежде еще больше, чем теперь – каждый год по два или три человека, – «предававшихся греху», как среди «распутных и непросвещенных людей», так и среди людей, живших при хороших условиях. Пастор из Ст. Мартина делает еще кроме того интересные указание относительно части города, особенно посещаемой гомосексуалистами, именно у Сенною рынка. Пастору церкви Св. Апостолов сказали, что в Кельне всего имеется вероятно, около 200 гомосексуалистов. Один исповедник заявил, cdat die sunde leyder gemeyne sy, doch me under den armen dan under den rvchen. Doch geschie sij ouch vou den rychen, as man mit manne». Лишь немногим священникам даже и на исповеди не пришлось ничего узнать об этих вещах.
Научного исследование гомосексуализма в то время еще не было и сообщение католических священников и исповедников – людей, единственно призванных и действительно сведущих в этой области – обнаруживают довольно обстоятельное знакомство с кельнскими гомосексуалистами и их организацией. До сих пор мы не имеем столь полных сведений о каком бы то ни было другом немецком городе, хотя и относительно других городов имеются указание на «ересь», как называли тогда педерастию, например относительно Люцерна.
В Голландии высший чиновник страны, президент Гоосвин де Вильде был даже обезглавлен в 1446 году за грех «teghen der natueren».
На Востоке с его гигантскими городами гомосексуальная проституция естественно могла развиться до более значительных размеров. тем более, что здесь всюду можно доказать греческое влияние, продолжавшее действовать через Византию и вызвавшее, например у арабов, организацию типичного кинедизма, первоначально им чуждого. Греческих проституированных мальчиков можно было найти в средние века во многих городах Востока и в странах, прилегавших к Средиземному морю. Распутную деятельность профессиональных соблазнителей мальчиков в самой Византии описывает уже Прокопий (Histor. arcan. 7). Она так была распространена и в более позднюю эпоху средних веков, что за нее присуждали к самым суровым наказаниям, даже к сожжению на костре. Впервые тип проституированного мужчины укоренился среди арабских завоевателей, благодаря бродившим на востоке греческим мимам, на что указывает первоначальное название «mumis» («Mimos», см. выше). В период времени до ислама настоящая гомосексуальная проституция не могла развиться, вследствие отсутствие больших городов и соответственного спроса. Она появляется только в империи халифов, в больших городах, выросших частью на почве греческой культуры. Противоположность в этом отношении между эпохой бедуинов и временем больших городов отмечают уже средневековые арабские писатели, как Ион Гамден, Ибн Кгалдун и автор «Kitab almovashsa» (см. ф. Кремер а. а. О., И, 129. 269). Публичному распространению гомосексуальных наклонностей способствовали также учение магометанских гностиков, так называемых «Süfis», не только «превративших греческую любовь чуть не в догму», но и предававшихся ей на практике, между тем как учение пророка в чистом виде подвергало любовь между мужчинами проклятию. Впрочем, первая организация гомосексуальной проституции исходит именно из священных городов Мекки и Медины, как рассадников музыкального и вокального искусства, мужские представители которого, «Mochcmnat», образовали цех профессиональных кинед. Отсюда выписывал своих артистов-музыкантов, (амасский двор, а впоследствии «Mochannat» были типичными представителями мужской проституции и в других арабских городах, в иагдаде, Биссоре, Куфе, Каире. В конце концов мужская проституция развилась до таких размеров, которые сильно напоминают положение вещей во время римских императоров.
Певцы эти, или «Mochannat», окруженные всегда большим числом поклонявшихся им мужчин, за плату предлагали свои услуги лицам обоих полов. Костюмом и внешним своим видом они подражали женщинам: красили себе руки краской генна, носили широкие пестрые женские одежды причесанные, заплетенные косы, пели под аккомпанемент ручного барабана вероятно также кастаньет, танцуя, надо полагать, известные развратные танцы, еще и теперь употребительные на Востоке. Подобно сводникам и женщинам-проституткам, они составляли собственный цех («Mochannatgu»). Современными эпигонами этих древне-арабских кинед являются Chawal, которые еще и теперь в некоторых странах, в особенности в Египте, публично выступают в женских платьях; они совершенно эффеминированы, красятся, носят женские косы и вуали и, стуча кастаньетами, танцуют, подобно арабским танцовщицам, almee. Благодаря деятельности «моханнат», сильно пострадала репутация певцов и музыкантов, которые неоднократно подвергались строгому преследованию. Во время халифа Солеймана, например, и Медине оскоплены были все «моханнат», в том числе и знаменитый певец Ибн Даллал.
Наряду с «моханнат» существовали еще собственно проституированные мальчики. Они носили желтую одежду в пестрых цветах («mowaradah») и, расхаживая часто попарно на «прогулке», открыто и самым бесстыдным образом предлагали себя на улице. мужчинам, как это описывает Абу Новась, знаменитый «поэт-кинед.
Я встретил несравненную, безбородую пару и воскликнул:
Клянусь, я люблю вас обоих!
Есть ли у тебя деньги? спросил один. Я сказал: И щедрая рука.
– Это именно то, что нам нужно! воскликнула красивая пара.
В другом стихотворении Абу Новас описывает медленную, мягкую походку проституированного мальчика и его женственную наружность. Какого громадного объема достигла гомосексуальная проституция в некоторых городах, видно, например, из того характерного факта, что любимец халифа Мамуна, кади Ягиа Ибн Актам из Бассоры, закоренелый педераст, мог в самое короткое время собрать не менее 400 проституированных мальчиков для составление фельдъегерского полка и для удовлетворение собственной похоти. Спрос соответствовал громадному числу проституированных мужчин, клиентеля которых обнимала, прежде всего, высшие сословия. При знаменитом халифе Гарун Рашид е, при котором гомосексуализм воспет был придворным поэтом Абу Повис, достигла, своего расцвета и гомосексуальная проституция. Сам Амин, сын Гарун Рашида и его кузины Зобаиди, был страстный педераст и подчинялся красивым пажам. Чтобы отвлечь своего сына от его опасной страсти, Зобаида придумала следующее; она велела одеть наиболее красивых рабынь своих в костюмы пажей, чтобы дать, таким образом, другое направление вкусам сына, что ей вполне удалось. Девушки пажи чрезвычайно понравились ему и с тех пор вошли в моду в домах богатых людей. Как мы уже упоминали, любовь к мальчикам нашла тогда своего поэта в лице Абу Иовас, который, будучи, несомненно, бисексуалистом, предпочитал в поэзии и в жизни гомосексуализм и считался вообще «поэтом кинед». Таким он представлен также как герой одной истории из 1001 ночи (381-383-я ночь). Кроме него, как поэты, воспевшие любовь к мальчикам, упоминаются Абу Таммам, Аль-Гарири и др. С ними соперничали персидские поэты и, прежде всего, Сади (1184–1291 г.) в его «Gulistan» (сад роз) и Гафпц (ум. в 1389 г.) в его песнях. Характерно, что оба они жили в Ширазе-городе, который и теперь еще служит центром педерастии и мужской проституции, согласно старой поговорке:
