духовенства негодовали, но Петру I было недосуг выслушивать жалобы. Он закладывал основы отечественного здравоохранения.
Николай Бидлоо прожил в России всю жизнь, его выпускниками стали 134 русских лекаря. И по сей день в стенах первого русского госпиталя, ныне называющегося Главным военным клиническим госпиталем им. Н. Н. Бурденко, продолжают обучаться врачебному мастерству отечественные медики.
Петровские реформы, давшие мощный стимул развитию отечественной науки, родовспоможение затронули незначительно.
Подготовка профессиональных врачей, разумеется, повышала качество оказываемой населению медицинской помощи, в том числе женщинам и детям. Пожалуй, самым весомым вкладом стал Воинский артикул 1715 года, запрещающий повитухам под страхом смертной казни убивать младенцев, рожденных с уродствами (в некоторых регионах встречалась практика детоубийства) [45]. Вместо этого прогрессивный русский царь всерьез занимался вопросами общественного призрения: в 1706 году вблизи Новгорода митрополитом Иовом был основан первый в России государственный приют для «зазорных» (незаконнорожденных) детей. Позднее Петр повелел учредить в городах для них специальные госпитали, а затем и общие сиротские дома от магистратов. «Число принимаемых младенцев чрезвычайно возрастало, – отмечает Е. И. Холостова в книге „Социальная работа: история, теория, практика“, – так что в 1724 г. в одной Московской губернской канцелярии их находилось уже 865 человек в возрасте не свыше 8 лет. ‹…› Кормлением грудных младенцев занимались 218 кормилиц, которые, за отсутствием госпиталей, помещались в разных местах» [62].
Становлению акушерства как отдельной отрасли медицины в России поспособствовал Павел Захарович Кондоиди (1710–1760), военный врач, лейб-медик императрицы Елизаветы Петровны, директор Медицинской канцелярии. Благодаря ему в 1757 году в Москве и Петербурге были открыты первые акушерские (повивальные) школы. А чуть ранее, в 1754 году, была официально представлена и должность придворной акушерки: ей стала голландка Адриана ван де Шаар, которая наблюдала беременность будущей Екатерины II и принимала у нее роды [3].
В Москве преподавать «бабичье дело» доверили профессору медицинского факультета Московского университета, анатому и акушеру Иоганну Фридриху Эразмусу (ум. в 1777), приглашенному в Россию в 1757 году. Он проводил лекции у себя дома на Новой Басманной улице и руководил Московской акушерской школой до самой смерти. Считается, первое кесарево сечение в России выполнил именно Эразмус (см. главу «Кесарево сечение»).
В то же время была утверждена клятва повитух, некое подобие клятвы Гиппократа у античных врачей. В ней акушерки обязались качественно выполнять свою работу и пристойно себя вести: «…я должность мою… со всею ревностию и исправностию… управлять буду, к рожаницам богатым и убогим, какого бы чина и достоинства ни были, когда востребована буду, днем или ночью, немедленно ходить… Ежели родины продолжительны будут, к муке напрасно не склонять и не принуждать… притом бранливых слов, клятв, пьянства, непристойных шуток, неучтивых речей и прочего совершенно удерживаться…» [64]
Справедливости ради надо сказать, что с набором учениц дело обстояло туго: преподавали в основном приглашенные из-за границы врачи, а слушательницами курсов становились преимущественно немки. В 1757 году в петербургской школе обучалось 11 учениц, в московской – 4. За первые 20 лет в Москве выпустилось 5 русских и 30 иностранных акушерок.
В апреле 1764 года под громкие удары пушек в Москве был заложен фундамент Императорского Воспитательного дома. Идею создания благотворительного учреждения «для приема и призрения подкидышей и бесприютных детей» императрице Екатерине II подсказал Иван Иванович Бецкой, который сам являлся незаконнорожденным сыном князя Ивана Юрьевича Трубецкого. В ту пору существовала традиция давать бастардам аристократического рода «отрезанные» фамилии – столицу заполонили Ронцовы, отпрыски графа Воронцова, Реметьевы, внебрачные дети вельмож Шереметьевых и проч. Бецкому же выпала честь заведовать приютом. Основной целью Воспитательного дома, как позже написал Н. М. Карамзин, являлось спасение «несчастных младенцев, жертв бедности или стыда, бывших не радостью, но ужасом родителей, отвергаемых миром при самом их поступлении в мир, невинных, но жестоко наказываемых судьбой», спасение «от бури, которая сокрушила бы их при первом дыхании жизни…» В честь начала строительства была выбита медаль, с одной стороны которой красовался портрет императрицы, с другой – две женские фигуры, олицетворяющие Веру и Человеколюбие. По краю медали надпись «И живы вы будете».
Располагался Воспитательный дом на так называемой Гранатной площади, территории вдоль реки Яузы и места впадения ее в Москву-реку. Разработка плана здания была поручена К. И. Бланку, считавшемуся первым зодчим столицы. Затем на посту его сменило несколько архитекторов, поскольку учреждение строилось несколько десятилетий. Воспитательный дом состоял из трех корпусов: громадного пятиэтажного главного корпуса, или «корделожи», и двух строений квадратной формы для детей – мальчиков и девочек, а кроме того, кучи служебных и хозяйственных помещений. На крыше здания красовались церковные купола, территория была обнесена чугунной оградой. Ломоносов написал оду, посвященную Дому: «Стараясь о добре великих нам отрад, О воспитании печется малых чад…»
В штате Воспитательного дома числился ряд лекарей, докторов и повивальных бабок. Таким образом, медицинским аспектам придавалось особое значение. Например, там появилось первое педиатрическое отделение, а также функционировал «секретный» родильный госпиталь.
Большинство младенцев в Дом приносили, или же они рождались в приюте. По легенде, первых младенцев, оказавшихся в Воспитательном доме, нарекли именами Екатерина и Павел в честь императрицы и цесаревича. В родильном госпитале, носившем статус секретного, рожали женщины, желающие сохранить анонимность. Две-три недели до родов женщина находилась в палате одна, не предоставляла никаких личных данных, поначалу разрешалось даже рожать в маске. Питание, проживание, лекарства – все предоставлялось за счет госпиталя. После родов женщина покидала учреждение, оставляя ребенка на содержание в Воспитательном доме.
Воспитанников дома называли «питомцы» (мальчиков) и «питомки» (девочек). Новорожденных детей выкармливали кормилицы, находившиеся при Воспитательном доме, или же их отдавали в семьи кормилиц, живущих в ближайших деревнях, с условием вернуть детей к трем годам «буде живы останутся». Каждый год воспитанников должен был проведывать «объездной лекарь», дабы убедиться, что дети получают хороший уход. Если лекарю не нравились условия содержания, он мог сделать предупреждение кормилице, в следующий раз, если замечания не были учтены, ребенок возвращался в Воспитательный дом. В обязанность лекарей входило следить, чтобы ребенка не отлучали от груди «ранее девяти месяцев», а также проводить вакцинацию от «смертоносной оспенной болезни».
Детей приучали к простоте и отказу от излишеств. Были организованы слесарные, столярные курсы, в 1772 году промышленник П. А. Демидов открыл первое коммерческое учебное заведение. Демидов был одним из основных меценатов, за счет чьей благотворительности содержался приют. Жертвовали на содержание приюта из своих средств и императрица, цесаревич, принцесса Гессен-Гамбурская (сестра И. И. Бецкого), княгиня Анастасия Голицына, князья Кантемировы, Панины, Нарышкины и другие.
После смерти Бецкого указом императора Павла I Воспитательный дом был передан в заведование
