Вокальное сканирование может оказаться полезным средством для характеристики личности. Такое сканирование представляет собой легкое и естественное движение вверх или вниз по тону голоса. Оно выполняется гладко и плавно, а не рывками или ступенями — так, как пианист двигается вверх и вниз по клавиатуре, то, что в музыке называется глиссандо. Спонтанные физические жесты, которые сопровождают голосовое сканирование, также часто дают подсказку относительно характера человека. Некоторые люди вступают в такое сканирование небрежно, без всякой подготовки, в то время как другим нужно несколько раз останавливаться, сделать паузу, чтобы отдохнуть и перевести дух. Очень интересно наблюдать за тем, как такое поведение отражает основные черты их характера. Прислушиваясь к ритму их голоса, его силе, дыханию, на котором он основан, к тому, какие звуки и как звучат, в каком регистре (например, в грудном или горловом), можно сделать очень точные выводы относительно личности и общего состояния здоровья человека.
Подобно тому, как Шерлок Холмс мог рассказать о человеческих тайнах по одному волоску или по мозолю на пальце, квалифицированный «слуховой» терапевт также способен диагностировать и воспроизвести жизнь человека, его настоящее, а возможно, и будущее, основываясь на одном тоне, который является голограммой всего организма. И действительно, многие из нас пытаются заниматься этим во время ежедневных телефонных разговоров. С первых фраз, сказанных другом или членом семьи, мы интуитивно чувствуем, как обстоят у него дела, нет ли каких-либо поводов для беспокойства.
Часто я слышу в голосе эмоции, которые находятся под спудом. Это результат травм, которые были «забыты» или подавлены.
Кей, сорокасемилетняя домохозяйка из штата Пенсильвания, появилась в моем классе с серьезной проблемой в виде большой кисты в правой груди. Я не видел этой кисты и ничего не знал об этом заболевании, но когда я услышал ее голос, то сразу почувствовал большой «разрыв» в сканировании. Когда я стал от нее слева, в голосе «разрыва» не было, когда я стоял справа, в среднем диапазоне голос у нее пропадал.
Я спросил у Кей, не испытывает ли она дискомфорта в правой стороне груди. Ее глаза наполнились слезами, и она рассказала мне про эту кисту. Я допросил ее закрыть глаза и опять стал сканировать ее голос, думая об этой части ее тела. Спустя пару минут она покрылась потом и начала стонать. Вдруг она закричала: «Не забирайте его у меня! Не отбирайте!»
Я сел рядом с ней и в течение десяти минут держал ее за руку, пока она вскрикивала, бормотала и кричала. Я внушил ей глубокое дыхание и очень тихо начал тонировать. Наконец она открыла глаза и сказала: «Только моя тетя знала о том, что у меня родился ребенок, когда мне было четырнадцать лет. Я хотела сохранить его, кормить и воспитывать. Но все, что я помню, — это момент, когда я прижала его головку к своей правой груди всего на минуту, затем у меня отобрали его». На следующий день тетя приказала Кей никогда больше не вспоминать и не думать об этом ребенке, вернуться к прежней жизни, как будто ничего не случилось. Кей «заперла» навечно все воспоминания и ощущения об этом ребенке. Далее она рассказала, что вышла замуж, у нее двое детей и она вполне довольна своей жизнью.
Я предложил ей, чтобы она села и представила, как ухаживает и лелеет этого потерянного сыночка, как напевает ему колыбельную. Врач, который при этом присутствовал, предложил ей свои услуги, если она захочет.
Спустя три месяца ее киста полностью исчезла, рассосалась.
В захватывающей книге «Поющее излечение» Пол Ньюхэм, основатель Международной ассоциации целителей голосом и движением в Лондоне, исследует терапевтические различия между речью и пением. Зигмунд Фрейд был пионером так называемой «разговорной терапии», когда развитие у пациентов свободных ассоциаций обеспечивало «прямую дорогу» к их подсознанию. Гочка зрения Ньюхэма отличается тем, что поющий голос обеспечивает гораздо более прямой доступ к подсознанию. «Общей задачей психоаналитика является снятие защитной функции сознания, в особенности супер-эго, чтобы посмотреть, каким естественным голосом говорит подсознание, — поясняет он. — Фрейд добивался этого посредством речи, через свободные ассоциации. Я считаю, что очередным шагом вперед является отход от словесной коммуникации и предоставление голосу возможности выражать себя непосредственно (например, в форме пения)».
Во время моей недавней поездки в Лондон я встречался с Ньюхэмом и обсуждал с ним ход его работы, в особенности исследования связи между голосом и здоровьем женщины. Он рассказал мне, что многие женщины чувствуют свой голос, как точку соединения мысли и чувства, как узел, в котором гнездятся все проблемы. Мысли опускаются из мозга и ложатся на голос еще до того, как они произнесены, в то время как чувства, эмоции поднимаются, как правило, снизу и наполняют голос любовью и страстью, которые идут от сердца, а также грустью и печалью, которые идут из живота.
У женщин, как считает Ньюхэм, звук вызывает сильные биологические ассоциации. Когда у женщины раскрывается задняя часть глотки, она может почувствовать, что как будто все ее внутренности поднимаются вверх и готовы выплеснуться через рот. Обратите внимание на женщину, которая подверглась гистерэктомии (удалению матки). Очень часто, как сообщает Ньюхэм, она будет намеренно сужать свой голосовой тракт, у нее будет то, что многие называют «прелестным голоском». Поскольку голосовой тракт имеет особое устройство, такая женщина не чувствует связи с нижней частью своего тела — для нее это хорошо. Но когда расширяется ее глоточное пространство (например, в тех случаях, когда она поет во весь голос), женщина вдруг начинает ощущать, что ее как будто тошнит. В результате такого раскрытия голосового тракта она испытывает чувство «пустоты» в нижней части тела Однако за счет определенной голосовой работы, направленной на то, чтобы голосовой тракт был открыт, она может преодолеть это ощущение пустоты и восстановить ощущение собственного тела.
В городе Бока-Рейтон, штат Флорида, доктор медицины Ирэн Кесслер в течение восьми лет работает с женщинами, у которых есть проблемы с пищеварением. В группе «патологических» едоков, больных булимией и булимарексией (гипертрофированным или чрезмерно обостренным чувством голода), она использует систему терапии голосом Ньюхэма, а также рисование и другие виды изобразительного искусства в лечебных целях. «Все эти женщины раньше лечились, но у них еще очень большие проблемы с перееданием, ощущением собственного тела и веса, — рассказывает Кесслер. — Для них еда — основное в жизни. Они не могут понять, почему они такие подавленные и несчастные, хотя в своей повседневной жизни прекрасно себя чувствуют».
Первоначальная фаза такого лечения предусматривает активное занятие двигательными упражнениями. Потом постепенно добавляются пение и тонирование, что позволяет женщинам расслабиться. Их желание общаться друг с другом и получать удовольствие от собственных голосов заметно возрастает, и вскоре после этого с ними можно начинать индивидуальную вокальную работу. По мере того как Ирэн массирует их шею и плечи, голоса женщин начинают раскрываться. «Поначалу оказывается, что им трудно поддерживать тональность издаваемых звуков, — говорит Кесслер. — Они задыхаются, останавливаются на полузвуке, в то же время учатся одерживать свои эмоции. “Мне хотелось заплакать, но потом я передумала”, — говорит одна из них. Они научились выражать себя с помощью голоса, но еще не связывают голос со своим организмом, их ощущения неспецифичны. В то же время упражнения приносят им чувство облегчения или внутреннего очищения, и после произнесения звуков они становятся гораздо спокойнее».
После примерно десяти двухчасовых ежедневных занятий в организме женщины наблюдаются существенные изменения. Женщины начинают гораздо свободнее и раскованнее рассказывать о своих эмоциях, их интерес к жизни возрождается. В то же время меняются их привычки питаться. У них появляется интерес к приготовлению здоровой пищи я к физическим упражнениям. Спустя год у членов этой группы наблюдались колоссальные изменения в самооценке, эмоциональном равновесии и физическом здоровье.
У мужчин характеристики голоса специфичны также для разного возраста. «Ломка» мальчишеского голоса к моменту полового созревания проходит гораздо глубже, чем у девочек. Голос мальчика может снизиться на целую октаву, если смотреть по музыкальной шкале, а голос девочки снижается только на половину или на треть. С годами я обнаружил, что многие мужчины способны заново ощутить полученные в детстве травмы, если их заставить тонировать повышенным тоном. Я встречал десятки мужчин, которые во время пения или декламирования в верхнем регистре вспоминали интуитивные и самые волнующие события, которые остались в прошлом, в их детстве. Такой человек, например, может вспомнить волнующий опыт, пережитый в подростковом возрасте. Джейсон, мужчина в возрасте далеко за тридцать, сидел рядом со мной на одном из семинаров, который проводили Джеймс Хиллман и Майкл Мид. В упражнении, которое было направлено на то, чтобы возродить в памяти воспоминания детства, Джейсон вдруг остолбенел. Затем, как будто пораженный ударом молнии, он стал говорить мягким и ломким голосом. Он вспомнил, как мать и сестра сказали ему о смерти дедушки. Он начал плакать, а затем пережил заново то, как отец сказал ему, чтобы он больше никогда не плакал. В тот же месяц, несколько позднее, его голос стал садиться.
