Наблюдая за тем, как на ваш голос влияет различная акустическая среда, вы сможете лучше понять свой голос и повысить уровень общения с окружающими.
Многие страдают от тех же симптомов, которые чуть не помешали Депардье стать актером. Им не нравится их голос, ведь он — такая же часть образа, как лицо или тело. (При опросах общественного мнения выяснилось, что выступление на публике обычно вызывает у людей страх.) В детстве многим говорили, что их голос слишком тихий или слишком громкий. Кто-то — отец или мать, бабушка или дедушка или первый учитель — сказал: «Говори громче, я тебя не слышу» или «Чего ты так орешь!» Нам часто доводится слышать рассказы о том, как душа ребенка была ранена жестокой критикой его голоса со стороны взрослых, которые не хотят понять, как неразделим голос ребенка с общим мироощущением и ощущением самого себя.
Такой негативный опыт может привести к тому, что ребенок начнет чувствовать себя глубоко уязвленным, недостаточно развитым, а это, в свою очередь, может привести к нагнетанию подавленной злобы. В нашем обществе, где звезды рок-музыки правят бал, распространены школьные и церковные хоры, представления в Голливуде и на Бродвее, где так популярны оперные дивы и другие вокалисты, сказать кому-то, что он не может уловить мелодию, это значит вынести ему жестокий приговор. Ребенок может посчитать себя «падшим ангелом», приговоренным всю жизнь говорить только прозой. Исследования показывают, что если человеку сказать, что «ему медведь наступил на ухо», то больше половины людей верят в это. В старших классах школы Элвис Пресли услышал от учителя музыки, что он совсем не умеет петь. К счастью, Пресли был достаточно уверен в себе и ходил в школу с гитарой, постоянно пел популярные песни и переубеждал себя и окружающих.
Имея опыт обучения нескольких тысяч студентов, я не встречал ни одного, который бы ие научился гармонии звуков всего за несколько минут. Любой голос можно настроить. Нужно только, чтобы кто-то вкладывал чистые гласные звуки в каждое ухо слушателя. Но давайте забудем об этом на минутку. Даже люди, которые совсем не умеют петь, могут получить пользу от этих упражнений. Работая с певцами «без слуха», исследователь Марвин Гринберг подобрал группу из десяти мальчиков, учеников начальной школы, которые не чувствовали мелодии и ритма, и попросил их участвовать в репетициях элитного школьного хора. Через одиннадцать недель репетиций мальчики поверили в свои силы, хотя и продолжали петь «не в такт».
Я не хочу, чтобы эта группа ребят посчитала себя «крутыми» настолько, чтобы записать собственный компакт-диск, но теперь они наверняка не будут чувствовать стеснения и робости; если им придется петь в компании или хоре.
По мере того как мы растем, условия жизни заставляют нас использовать голос все реже и реже. Вы можете вспомнить, как учитель пения в начальной школе просил вас петь то соло, то вместе с классом. Это давала вашему голосу тренировку и нагрузку. Подумайте о том, как хорошо пользоваться своим голосом свободно, не напрягаясь, выражая то, что вам еще не удавалось выразить, преодолевая страхи и застенчивость, которые накапливались в вас годами. Найдите свободную минуту и задумайтесь над вашим голосом, попробуйте декламировать и петь. Это два совершенно различных мира: многие замечательные ораторы или чтецы-декламаторы оказываются совершенно неумелыми певцами. Я знал множество оперных и эстрадных певцов, которые разговаривали извиняющимся тоном. Неважно, изучаете вы поп-музыку или хоралы, собираясь стать Паваротти или Бетгом Мидлером, или просто «мурлыкаете», стоя под душем, думайте о том, что вы тренируете голос, чтобы сделать его и себя сильнее.
Это будет ваш первый шаг по созданию собственного «эффекта Моцарта».
ГЛАВА 5
Использование музыки для лечения и восстановления
Входя в новое тысячелетие, мы оставляем за собой эпоху, когда врачи диагностировали заболевание и предписывали лечение, а пациенты механически повиновались им и выполняли предписанное; эпоху, когда мы разделяем ответственность за свое здоровье и благополучие. Будучи пациентами, мы можем использовать музыку и специально воспроизводимые звуки для того, чтобы стать чувствительнее к ритмам и циклам своего организма. Тем временем тысячи врачей, медсестер, шаманов и прочих врачевателей тела и духа во всем мире успешно применяют «эффект Моцарта».
Американская медицина впервые начала экспериментировать с терапевтическим использованием музыки в XIX—начале XX века. Но еще в 1804 году Эдвин Этли, основываясь на работах философа Жан Жака Руссо, врача и певца Декларации независимости Бенджамина Раша4 и других мыслителей эпохи Просвещения, написал книгу «Вступительный обзор о влиянии музыки на лечение болезней». В ней. он показал, какое «колоссальное влияние музыка оказывает на мозг, а следовательно, и на тело». В 1870-х годах в больнице для умалишенных была проведена уникальная серия лечебных концертов. Она включала выступление духового оркестра, пение членов нью-йоркской гильдии музыкантов и выступление замечательного пианиста Джона Нельсона Паттисона. Участников концерта организовал и пригласил комиссар по благотворительным мероприятиям Нью-Йор-ка. За результатами этого мероприятия следили врачи и гражданские официальные лица. В 1890-х годах реформатор лечения психических заболеваний Джордж Алдер Блумер нанял эмигрантов для исполнения музыки перед пациентами госпиталя, что стало первой музыкальной лечебной программой в госпиталях США. А уже в 1899 году невропатолог Джеймс JI. Корнинг провел первое исследование по использованию музыки для лечения пациентов. В работе, озаглавленной «Использование музыкальных колебаний до и в процессе сна», он сообщает о том, что музыка Вагнера и других композиторов-романтиков снижает уровень болезненных мыслей и усиливает воздействие положительных образов и эмоций.
Первое упоминание об использовании музыкальной терапии Американской медицинской ассоциацией датировано 1914 годом, когда в журнале этой ассоциации было опубликовано письмо доктора Эвана О’Нейлла Кейна, который сообщал об использовании фонографа для «успокоения и отвлечения пациентов» во время хирургических операций. Несколькими годами позже Ева Весцелиус, основатель Национального терапевтического общества Нью-Йорка, предсказала: «Когда терапевтическая ценность музыки будет понятая оценена, она будет считаться столь же необходимым элементом лечения болезни, как воздух, вода и пища». Она предвидела то время, когда каждая больница, тюрьма или лечебница будет иметь специальную музыкальную комнату и получать на это специальные средства. В' 1918 году Колумбийский университет разработал первый курс «Музыкотерапии», который вела Маргарет Андертон, музыкант из Великобритании. Она работала с солдатами, получившими ранения во время первой мировой войны. В 1929 году больница университета Дьюка стала первым учреждением такого рода, которое предложило музыку пациентам (детям и подросткам) через громкоговорители в палатах. В 1930-х и 1940-х годах использование музыки и звука для уменьшения или ослабления боли стало применяться в зубоврачебной и хирургической практике. Университет в Чикаго провел несколько крупномасштабных исследований, включая использование музыки в качестве анестезии перед хирургической операцией по поводу язвы желудка — операции, при которой боль плохо снимается обычными медикаментозными средствами.
Современная музыкотерапия начала развиваться с конца 1940-х годов, взяв за Основу опыт использования музыки для снятия невроза у солдат второй мировой войны. Несмотря на то что главный хирург сухопутных войск, начальник Военно-морского управления медицины и хирургии, а также начальник медицинской службы Администрации по делам ветеранов определили в своих документах, что музыка не может считаться таким же средством терапии, как пенициллин, хинин или облучение, она заняла достойное место в реестре армейских средств терапии. Е. Тайер Гастон, преподавательница факультета музыкального образования в Канзасском университете, открыла первую интернатуру по музыкальной терапии, а также центры при Канзасском университете и в клинике Меннингера в городе Топека, где обучали использованию музыкотерапии в Соединенных Штатах. В послевоенный период госпитали, больницы и дома для престарелых часто приглашали музыкантов. Пациенты приюта для безнадежно больных в Мемфисе первыми в стране слушали молодого Элвиса Пресли и его гитару.
Одно из самых первых упорядоченных применений музыки для лечения в Америке принадлежит доктору Джону X. Келлоггу, энтузиасту, директору первого курорта на минеральных источниках. В его доме отдыха в городе Батл-Крик (штат Мичиган) в широком масштабе использовали терапевтическую ценность музыки. При этом, как и у многих профессионалов сегодня, у него не было ни времени, ни любопытства, чтобы докопаться до того, почему это происходит. Он просто видел, что польза есть, и делал все, чтобы использовать эти нетрадиционные методы терапии во имя исцеления.
