Подводя итог нашему очерку о преломлении световых лучей в глазу, мы скажем, что не разделяем категоричности ни одной из противоборствующих на Западе сторон, поскольку такая категоричность исключала бы правильность противоположной точки зрения. По нашему мнению, каждая из этих двух теории справедлива, и их следует не противопоставлять, а рассматривать в единстве. Однако если деятельность прямых и косых мышц нужно признать как определяющую в преломляющей силе глаза, то за хрусталиком и кольцевой мышцей следует оставить лишь вспомогательную функцию полкоррекции. Такой подход, думается, объяснит все противоречия и несообразности западных теорий, склонных к излишней исключительности и соперничеству. Не надо думать, будто Природа, этот величайший и совершеннейший конструктор, создает в своих машинах лишние детали или станет терпеть их присутствие, если они таковыми окажутся.
В дальнейшем мы, по мере надобности, еще не раз будем возвращаться к этому пункту, а сейчас вновь обратимся к изображению, которое получается на сетчатке. Поскольку хрусталик представляет собой двояковыпуклую линзу, то изображение предметов, возникающих на сетчатке, в согласии с законами физики оказывается уменьшенным и перевернутым. Сложный процесс восприятия зрительных раздражений, начатый в сетчатке, заканчивается в зрительной зоне коры больших полушарий. Он осуществляется благодаря зрительному анализатору, который и проводит окончательное различение раздражений. Именно поэтому мы различаем форму предметов, их окраску, величину, освещенность, расположение, движение. Изображение предметов на сетчатке, перевернутое хрусталиком, в головном мозге еще раз переворачивается до совпадения с их реальным расположением. Это происходит вследствие влияния различных психических причин, среди которых определяющую роль играет взаимодействие возбуждений, поступающих в мозг ото всех органов чувств.
Глаз, таким образом, просто световоспринимающее устройство, вроде фотоаппарата или кинокамеры, «видит» же только наш мозг. Это он складывает информацию, полученную от миллионов светочувствительных клеточек нашего глаза, в замысловатые картины; это здесь, в мозге, «проявляются снимки», сделанные глазами. Именно тем, что видит не глаз и слышит не ухо, а мозг, являющийся посредником нашей души, нашего личного "я" в грубом мире материи, объясняется то курьезное обстоятельство, что мы так часто видим или слышим не то, что есть, а лишь то, что нам уже известно или знакомо. Сколько раз каждый из нас ловил себя на том, что не приметил какой-либо особенности у предмета, десятки раз нами прежде виденного, пока кто-то другой, знающий, не сказал нам о ней!
§ 5. ТЕОРИЯ ЗАПАДНОЙ НАУКИ О РАЗРУШИТЕЛЬНОМ ВЛИЯНИИ НА ЗРЕНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ. ИСТОРИЯ ВОПРОСА
Большинство ученых-офтальмологов, кажется, искренне считают, что последнее слово в вопросах рефракции уже сказано, и сказано более ста лет назад немецкой наукой. Если разделять их взгляды, то придется погрузиться в уныние. Сегодня почти каждый человек страдает той или иной формой аномалии рефракции, но уже более ста лет нас пытаются убедить в том, что для подобных нарушений зрения, которые не только причиняют неудобства, но зачастую мучительны и опасны, нет никаких смягчающих мер и никакого иного способа избавления, кроме тех оптических костылей, которые известны нам как очки. Нередко уверяют нас и в том, что в современных условиях жизни практически не существует и никаких профилактических мер. Во всем этом, на наш взгляд, проявляется бессилие и бесполезность официальной офтальмологии.
Офтальмологи в один голос твердят, что орган зрения человека никогда не предназначался Природой для тех целей, в которых он используется в наше время, то есть для работы на близком расстоянии, чего требуют от нас современные условия жизни. По их мнению, Природа, конструируя преломляющие устройства для глаз человека, допустила серьезный просчет. Она, считают офтальмологи, не предполагала, что человек придумает крохотные крючочки и закорючки, назовет их буквами и знаками препинания и станет с их помощью обмениваться информацией. Ради этого, поучают они нас, человеку пришлось сделаться достаточно близоруким, чтобы иметь возможность разбираться в своих же каракулях. Вот здесь якобы и начались наши неприятности.
С возрастом, говорят нам, хрусталик делается менее эластичным, уплощается он еще хорошо, но зато теряет способность увеличивать свою кривизну, в результате чего к старости человек становится дальнозорким, и тогда при чтении, письме или какой-либо ручной работе он вынужден прибегать к очкам.
Короче говоря, ученые-теоретики считают себя мудрее и дальновиднее самой Природы, создавшей столько чудес вокруг, к числу которых принадлежат и сами эти теоретики, явно неспособные хотя бы отдаленно приблизиться к творческой силе и предусмотрительности столь самонадеянно критикуемой ими Природы.
Да, действительно, эволюция глаза вроде бы завершилась задолго до появления школ, печатных изданий, электрического освещения, кино и телевидения. До этого, однако, он идеально служил потребностям человека. Мужчина в те далекие времена был охотником, пастухом, земледельцем или воином. Нам говорят, что он нуждался главным образом в зрении вдаль. А поскольку глаз в покое приспособлен именно для зрения вдаль (отголоски все той же теории о расслаблении кольцевой мышцы и уплощении хрусталика), то полагается, что процесс зрения является столь же пассивным процессом, как и восприятие звука, не требующее никакого мышечного усилия. Считается, что зрение вблизи было скорее исключением, на которое требовалось приложение мышечных усилий настолько малой продолжительности, что зрительный процесс в этом случае мог осуществляться без какой-либо ощутимой нагрузки на механизм аккомодации.
Надо признать, что все это выглядело бы весьма убедительным объяснением проблемы, если бы человечество в те незапамятные времена состояло из одних только мужчин, которым, по мнению находчивых толкователей, нужно было глядеть только вдаль, но поскольку не приходится сомневаться, что женщины в те времена также существовали, то вся эта столь блистательно разработанная теория рушится, как карточный домик. Дело в том, что авторы данной теории забывают либо замалчивают, что первобытная женщина была швеей, ткачихой, вышивальщицей и вообще мастерицей во всех родах изящных и тонких работ. И тем не менее у женщин, живших в ту же пору, что и означенные мужчины, зрение было столь же хорошо, как и у этих последних.
Когда же человек научился передавать свои мысли посредством письма и печатных изданий, к глазу, бесспорно, стали предъявляться ранее неведомые требования. Поначалу это коснулось весьма немногих людей, но постепенно круг их все расширялся и расширялся, пока в так называемых развитых странах большая часть населения не оказалась подверженной влиянию этих новых требований. Так, если несколько столетий назад в этих странах даже властителей и царей не учили читать и писать, то сегодня в них заставляют ходить в школу всех без разбору, не считаясь с тем, хотят они того или нет
[7].
Если несколько поколений назад книги были дороги и редки, то сейчас они доступны всем и каждому. С появлением газеты с ее бесконечными колонками скверно написанного и не менее скверно напечатанного текста на чтение газет и журналов стала уходить значительная часть жизни цивилизованных людей, так как чтение всего этого стало считаться мерилом образованности и культуры.
Сравнительно недавно на смену свечам пришло искусственное освещение, что теперь искушает людей переносить свои занятия и развлечения на те часы, в течение которых первобытный человек вынужден был отдыхать.
И наконец, уже совсем недавно появились кино и телевидение, призванные довершить этот предположительно губительный процесс.
Было ли разумным ожидать, что Природа учтет все эти обстоятельства и создаст такой орган, который отвечал бы возникшим дополнительным требованиям? В современной офтальмологии общепринятым является мнение, что Природа не предусмотрела и не могла предусмотреть всех этих обстоятельств, то есть, повторим еще раз, она, создавшая столько чудес и так изумительно все организовавшая в мире животном, растительном и минеральном, оказалась, по мнению сторонников этой теории, глупее собственного дитяти - человека, в особенности же тех людей, которые разработали такую теорию. По этой же логике, помимо прочего, оказывается, что, хотя развитие цивилизации и зависит от органа зрения более, чем от любого другого органа чувств, глаз тем не менее оказался совсем не приспособлен для решения своих задач.
Существует множество фактов, которые, как кажется, подтверждают такой вывод. В то время как первобытный человек практически не страдал от пороков зрения, сегодня среди людей старше 21 года и живущих в условиях цивилизации девять из десяти имеют плохое зрение. С возрастом это соотношение возрастает, и среди сорокалетних практически невозможно найти человека, который бы не страдал от каких-либо недостатков зрения. Так утверждает статистика.
