Лорбер ранее описал двух младенцев, рожденных без коры головного мозга. Но, несмотря на этот редкий и фатальный дефект, они вроде бы развивались нормально, без каких-либо внешних признаков умственной недостаточности. Правда, один ребенок прожил только три месяца, второй – один год. Помимо этих двух случаев, коллега по Шеффилдскому университету послал Лорберу молодого человека, у которого была увеличенная голова. Этот молодой человек закончил колледж с отличием по математике и имел IQ равное 126. У него не наблюдалось никаких известных медицине последствий гидроцефалии; он жил обычной жизнью. Однако, по словам Лорбера, томография показала, что у этого человека «практически нет мозга». Череп был выстлан тонким слоем клеток головного мозга толщиной около 1 мм, а остальное пространство в черепе было заполнено мозговой жидкостью!
После этого Лорбер пошел дальше и записал более 600 подобных случаев. Он разделил своих испытуемых на четыре категории – в зависимости от того, сколько жидкости было в их мозге. Наиболее тяжелая категория, на долю которой приходится только 10 % выборки, состояла из людей, чья мозговая полость была заполнена жидкостью на 95 %. Из них половина были умственно отсталыми; другая же половина обследованных, имели IQ выше 100!
Неудивительно, что скептики тут же бросились в атаку. Одни утверждали, что Лорбер, должно быть, неправильно интерпретировал результаты компьютерной томографии, но тот заверил оппонентов, что его доказательства были железными. Другие говорили, что на самом деле он не указал оставшуюся массу мозга у обследованных, на что Лорбер сухо отвечал: «Да, я не могу точно сказать, весил ли мозг студента-математика 50 г или 150 г, но совершенно очевидно, что это не был обычный мозг массой в 1,5 кг».
Более благожелательно настроенные неврологи, заявили, что эти результаты являются доказательством того, насколько избыточен мозг в своих функциях – многие функции дублируются и пересекаются. Но другие отмахнулись от этого объяснения, отметив, что «избыточность – это отговорка, чтобы обойти то, что вы не понимаете». И до сего дня этот феномен окутан тайной, но мы должны помнить о нем по мере того, как разворачивается наша дискуссия. Может быть, это радикальный пример главенства психики над мозгом. Возможно, мозг – хотя бы совершенно миниатюрный – служит лишь для выполнения команд разума?
Однако не будем ограничиваться только примерами повреждений мозга. Более свежий пример «перепрограммирования» нейронов дают работы нейробиолога Майкла Мерзенича и его коллег из Калифорнийского университета, Сан-Франциско. Они экспериментировали с семью маленькими обезьянками, которые были обучены искать пищу пальцами. В ходе эксперимента ученые поместили пахнущие бананом шарики на дно небольших контейнеров. Одни контейнеры были широкими и неглубокими, другие узкими и глубокими. Естественно, обезьяне проще достать пищу из первого типа контейнеров, чем из вторых. Однако со временем все обезьяны научились очень ловко доставать пищу независимо от того, насколько трудно им приходилось просовывать в глубокий контейнер свои небольшие пальцы.
После этого ученые просканировали соматосенсорную кору мозга обезьян (она управляет движением пальцев), надеясь показать, что после освоения нового навыка мозг обезьян изменился. Результаты сканирования совпали с ожиданиями. Функции соматосенсорной коры были «продублированы» и расширены, чтобы увеличить шансы успешного добывания пищи в будущем. Мерзенич утверждает, что, когда области мозга начинают взаимодействовать друг с другом, перепрограммирование создает новую сеть. При этой форме нейропластичности «нейроны, которые функционируют вместе, соединяются». Это касается и человека. Если мы сознательно решаем научиться чему-то новому или сделать что-то привычное по-новому (например, поехать на работу необычным путем или добраться туда на автобусе либо велосипеде, а не на машине), мы эффективно перепрограммируем свой мозг и совершенствуем его. Физические тренировки укрепляют мышцы; новизна и ментальные тренировки создают новые синапсы и нейронные сети.
Многие другие примеры подкрепляет идею о том, что традиционная доктрина о застывшем в своем развитии, неизменном мозге была ложной. Перенесшие инсульт пациенты не обязательно навсегда остаются с повреждением мозга, вызванным нарушением его кровоснабжения или тромбом. Когда умирают одни клетки мозга, соседние клетки могут компенсировать эту потерю, сохранив целостность нейронной сети.
Один из примеров необычайной способности мозга к преобразованию самого себя – случай с автомехаником, который во время автомобильной аварии вылетел из машины и серьезно повредил мозг. Его парализовало, и он мог общаться, только моргая глазами и кивая головой. Однако через 17 лет этот человек неожиданно вышел из своего беспомощного состояния. И спустя еще неделю он удивительным образом начал выздоравливать – он стал бегло говорить и двигать некоторыми частями тела. На следующий год томограмма мозга дала видимые доказательства того, что там возникли новые пути, позволяющие восстановить функции головного мозга. Здоровые нервные клетки выращивали новые аксоны и дендриты, создавая нейронные сети, способные компенсировать нейроны, погибшие при травме, – это и есть классическая нейропластичность!
Самое главное понимать, что мы не «запрограммированы» навсегда. Наш мозг невероятно восприимчив. Изумительный процесс нейропластичности дает нам возможность развиться в любом выбранном нами направлении – развиваться в мыслях, чувствах и действиях.
Миф 3. Старение мозга неизбежно и неотвратимо
Наше общество охватывает движение под названием «новая старость». Раньше считалось, что пожилые люди пассивны и ворчливы; прикованы к креслу-качалке и неизбежно входят в период физического и умственного заката. Сейчас же все несколько иначе. Пожилые люди стремятся оставаться активными и энергичными. В результате понятие о старости меняется. В ходе одного опроса людям поколения демографического взрыва задавали вопрос: «Когда начинается старость?» Большинство назвали возраст 85 лет. Интересно, что по мере изменений общественных ожиданий мозг должен поспевать за ними и приспосабливаться к новым представлениям об образе жизни в зрелые годы и новым требованиям. Согласно старым представлениям о мозге считалось, что его старение неизбежно. Прежде полагали, что клетки головного мозга непрерывно погибают в процессе жизни человека и не восстанавливаются.
Теперь, когда мы понимаем, насколько гибким и динамичным является мозг, потеря нервных клеток уже не кажется такой неотвратимой и трагичной. В процессе старения (который прогрессирует со скоростью примерно 1 % в год после 30 лет) все люди меняются неодинаково. Даже у однояйцовых близнецов, родившихся с одинаковыми генами, в возрасте 70 лет гены будут вести себя совершенно по-разному, и состояние их организма может очень отличаться – за счет отличий в их образе жизни. Выбор соответствующих факторов образа жизни (рацион, двигательная активность, стрессы, взаимоотношения с людьми, работа и среда проживания) изменили активность этих генов. На самом деле ни один аспект старения не является неизбежным. Если взять любую функцию, психическую или физическую, вы обязательно найдете примеры людей, которым удалось улучшить их со временем. Есть 90-летние биржевые маклеры, они проводят сложные операции, обладая недюжинной памятью, которая с годами только улучшилась.
Проблема в том, что многие из нас держатся за «норму». Становясь старше, мы, как правило, кивая на возраст, проявляем лень и апатию, если нужно обучиться чему-то новому. Некоторых пожилых расстраивают всякие незначительные вещи, и они постоянно о чем-то беспокоятся. Такой старческий консерватизм сейчас можно объяснить неразрывной связью между психикой и мозгом. И здесь в этом партнерстве доминирует мозг. Например, возьмем такой случай. Клиентам ресторана, заказавшим столики, иногда все же приходится ждать в очереди, чтобы попасть в ресторан. Молодой человек при этом может чувствовать легкое недовольство, которое скорее всего улетучится, когда он пройдет за свой столик. Типичный же пожилой человек может отреагировать вспышкой гнева – и оставаться обиженным даже после того, как его пропустили и он сел за свой столик. Здесь разница в реакции на стресс[12], за которую отвечает мозг.
Однако обычно в отношении психика – мозг все же доминирует первая. Становясь старше, человек склонен упрощать свою умственную деятельность – нередко в качестве защитного механизма и гарантии безопасности. Он чувствует себя в безопасности, имея дело с привычными вещами, и всячески старается избегать освоения чего-то нового. Такое поведение удивляет молодых людей, они воспринимают его как упрямство, но реальная причина может скрываться в танце между психикой и мозгом. Для многих, хотя и не для всех, пожилых людей музыка этого танца замедляется. Однако они не уходят с танцпола совсем – иначе это был бы прямой путь к угасанию психики и мозга. В последнем случае мозг не создает новых синапсов, а использует те, которые уже есть. В этой нисходящей спирали умственной деятельности пожилой человек в конечном счете будет иметь меньше дендритов и синапсов на один нейрон коры головного мозга.
