Дэвид сильнее вжался в кресло.
«Тебе есть что сказать?» — спросил я его.
«Нет», — ответил он, злобно посмотрев на меня.
«Давай, у тебя должны быть возражения».
«Ничего», — сказал он, помотав головой.
«Видите, — сказала Кэрол. — Видите, с чем приходится иметь дело?»
Я повернулся к Джону: «Какое участие вы принимаете во всем этом?»
Он пожал плечами: «Не знаю, на самом деле никакого».
«Что-то в вашем голосе подсказывает, что это не так», — сказал я.
Джон взглянул на жену, потом на сына.
«Я влип, оказавшись между этими двумя, — ответил он. — Всё, что я делаю, — неправильно».
«Как же так?»
«У нас дома постоянные ссоры, и я оказываюсь между молотом и наковальней. Если я защищаю сына, бесится Кэрол, а если ее — бесится Дэвид».
«Нет, я не…» — начала было Кэрол, но я остановил ее профессионально отточенным жестом.
«Давайте позволим Джону высказать свою точку зрения», — сказал я, рассчитывая на то, что особое выделение слова «позволим» смутит Кэрол. Сработало.
«Иногда я слышу, как начинается ссора, — говорил Джон. — Это в ее духе. Кэрол начинает злиться, а потом лезет к Дэвиду. Если я вмешиваюсь, то тоже получаю свое. Если нет, Дэвид начинает огрызаться на мать, и мне всё равно приходится вмешаться. Я не начинал эту ссору, но вдруг я оказываюсь посреди ринга и пытаюсь разогнать их по углам».
Относительное спокойствие Кэрол и Дэвида подсказывало мне: возможно, им не нравится то, что говорит Джон, но это правда.
«Так почему ссоры внезапно стали тяжелее?» — спросил я.
Джон сразу же ответил: «Мне надоело быть судьей, а потом еще и получать за это взыскания. Я сдался. Если они хотят всё время ругаться — пускай. Мне надоело быть боксерской грушей».
Кэрол бросила на Джона взгляд, прекрасно знакомый всем мужьям. Мужья узнают его сразу.
«Что это было?» — спросил я ее.
«Что?»
«Этот взгляд».
«Какой взгляд?»
«Который вы только что бросили на Джона».
«Я на него не смотрела».
Я засмеялся: «Я женат. Я знаю этот взгляд. Это взгляд ну-погоди-вот-вернемся-дамой».
Джон засмеялся, Кэрол тоже, хотя и немного смущенно.
«Вам кажется, он подрывает ваш авторитет?» — спросил я ее.
Кэрол помолчала.
«Иногда — да».
«Почему?»
«Потому что иногда он вступается за Дэвида, вместо того чтобы поддержать меня».
«Как вы думаете, почему он так поступает?»
«Не знаю», — ответила она.
Дэвид фыркнул.
«Ты только что фыркнул?» — спросил я его.
Дэвид что-то сказал и уставился в пол, булькая, словно кастрюля с лапшой, в которой слишком мало воды.
«Давай, — сказал я, — говори громче, парень».
«Ничего».
«„Ничего“, — ответил Гитлер Чемберлену на вопрос „Что это пришло вам в голову?“, когда заметил, что Гитлер смотрит на Чехословакию с каким-то странным блеском в глазах. Выкладывай, что там у тебя».
«Я бы просто хотел, чтобы она на хрен оставила меня в покое», — со злостью сказал он.
Что ж, справедливо. Я сам спросил. Джон вскочил, действуя скорее машинально, чем намеренно: «Не смей так разговаривать с матерью!»
«На хрен, — сказал Дэвид, тоже вскочив и всем видом показывая, что он возмущен вопиющей несправедливостью. Такой вид способен принимать только пятнадцатилетний. — Меня уже тошнит от всего этого дерьма. Я подожду в машине. — Он подошел к отцу: — Дай мне ключи».
«Нет, пока не извинишься перед матерью».
«Могу я взять ключи?»
«Нет, пока не извинишься перед…»
«Тогда ну их на фиг», — сказал Дэвид, в гневе выходя из комнаты.
Мы услышали, как хлопнула входная дверь, и немного посидели молча.
«Что ж, — подвел я итог, — кажется, всё прошло не так уж плохо».
Когда всё пошло наперекосяк?
Точно такие же ссоры каждый божий день разыгрываются по всей стране (и во многих других странах). И вновь оказывается, что очень полезно иметь нерушимые основы, которые помогают понять происходящее. Все эти ссоры строятся по модели, которая, наверно, будет существовать до конца человеческой цивилизации.
1. Подросток становится неандертальцем и уединяется в пещере.
2. Матери трудно понять его поведение, поэтому она стоит у пещеры и говорит (упрашивает, угрожает).
3. Пещерный парень выходит и рычит на мать.
4. Мать использует очень-очень много слов, чтобы объяснить пещерному парню, что ей не нравится его тон.
5. Пещерный парень выходит из себя и кричит на мать.
6. Отец, который слушал всё это с тихим разочарованием, надеясь, что мать всё поймет и перестанет говорить, теперь вынужден вмешаться и защищать действия матери, которые, как он знает глубоко в душе, всегда заканчивались ссорами.
7. Пещерный парень топает обратно в пещеру, что-то невнятно бормоча себе под нос.
8. Мать продолжает читать нотации пещерному парню, несмотря на то что он ушел.
9. Отец осторожно намекает матери, что, возможно, ей стоит четче выражать свои мысли и использовать меньше слов.
10. Мать чувствует, что ее авторитет подорван, и орет на отца.
11. Отец понимает, что выхода нет, и прекращает разговаривать. Он мечтает о собственной пещере.
Я видел вариации развития событий по этому сценарию чаще, чем у меня бывала икота. Форма и поведение различаются в разных семьях, но суть одна и та же.
Матерям, читающим эти строки, может показаться, что я просто выкладываю на стол старую добрую карту «обвини мать», но это не так. Ну, на самом деле так, но не совсем. Эта модель общения всегда действует, когда вы собираете вместе мальчиков и девочек. Мы по-разному мыслим, обрабатываем информацию и обсуждаем ее. Причина конфликтов подобного рода в том, что мамы и мальчики-подростки говорят на разных языках. Одна использует слова, а другой в основном ворчит, и появляется богатая и плодородная почва для конфликта.
Я считаю, что вы можете или настоять на том, чтобы он выучил ваш язык, или научиться говорить на его языке. Но я бы советовал второе, так как изучение вашего языка представляет для него не больший интерес, чем для вас изучение суахили. Я не хочу сказать, что с языком суахили что-то не так, просто для большинства из нас он не настолько жизненно необходим, чтобы записаться на курсы по его изучению.
Как можно улучшить ситуацию?
«Я бы хотела, чтобы он перестал быть таким несдержанным и грубым», — сказала Кэрол.
«А вы?» — спросил я Джона.
«Я хочу, чтобы все просто стали счастливее. Я устал от ссор и споров».
«Не думаю, что мы можем сделать его более сдержанным, — сказал я Кэрол, — но мы определенно можем разобраться с грубостью. Вас это устроит?»
Она кивнула. Хорошо.
«Подождите здесь», — сказал я им обоим и вышел, чтобы поискать Дэвида. Он сидел на бордюре рядом с машиной.
«Как можно улучшить ситуацию?» — спросил я его.
«Достать настоящее сиденье».
Какое прекрасное буквальное мышление.
«Нет, я имел в виду в твоей семье. Как можно улучшить ситуацию по сравнению с тем, что есть сейчас?»
Он задумался на минуту и наконец сказал: «Просто чтобы все стали ладить друг с другом».
«Постоянно?» — спросил я, подняв одну бровь.
«Не, никто и никогда не сможет ладить постоянно. Я имею в виду, стали ладить лучше, чем сейчас».
Может, его префронтальная кора и пребывала в беспорядке, мозолистое тело не до конца сформировалось, а миндалины работали сверхурочно, но Дэвид явно не был лишен благоразумия.
«Могу я спросить тебя кое о чем?»
«Конечно».
«Твои родители — мерзкие люди?»
«Нет».
«И ты знаешь, что они любят тебя?»
«Конечно».
«Вы, ребята, просто всё время собачитесь друг с другом?»
«Да».
«Так, по существу, они — разумные люди, и всё дело в том, что все злятся и выходят из себя?»
Он кивнул: «Да».
Вы бы удивились, узнав, сколько подростков говорили мне эти слова, даже переживая самые ужасные и тяжелые конфликты в своих семьях. Если бы я задал вам такие же вопросы, могу поспорить, что получил бы такие же ответы.
Как добиться желаемого?
Итак, если мы применим базовые принципы, то поймем, куда нам двигаться. Применить можно все принципы, но какие три лучше всего подойдут в нашем случае?
I. О3 — Д.
II. Помните о сумасшедшем дядюшке Джеке.
III. Не будьте Большой Джесси.
IV. Не слишком свободно и не слишком тесно.
V. Находите точки соприкосновения.
VI. Пунктуация — это всё.
VII. Будьте скалой, а не морем.
VIII. Не превращайте их проблемы в свои.
IX. Продолжайте принимать решения.
X. Жизнь — это страдание.
