Вернемся к «Онегину». Он стал первым — еще экспериментальным — русским романом, где Пушкин нашел героя, который станет главным во всей русской прозе, благодаря которому возникнет чудо русского романа. Это герой, который страдает от отсутствия настоящей, высокой цели в жизни, и ни богатство, ни любовь, ни слава этих страданий заглушить не могут. Счастье — быть в ладу с самим собой, со своей совестью. Но как прийти к нему?
В автомобильной промышленности есть такое понятие — концепт-кар. Инженеры создают футуристический образ автомобиля. Они вкладывают в него самые передовые открытия науки, самые невероятные изобретения инженеров, самые сумасшедшие дизайнерские находки. Такой автомобиль собирают и показывают на самых престижных автосалонах. И всякий задается вопросом: когда же это чудо появится на дорогах? Ответ: никогда. На дорогах появятся автомобили, в которых сумасшедшие идеи будут реализоваться потихоньку, помаленьку и при этом они вовсе не будут выглядеть сумасшедшими. А концепт-кар — это автомобиль, демонстрирующий возможности. Ездить ему вовсе не обязательно. Это сравнение для читателей. Для читательниц: никто не будет ходить в платье из новой коллекции кутюрье. Идеи не носят, а демонстрируют.
Вот и Пушкин создает концепт-роман «Евгений Онегин». В нем заложено почти все, что станет фирменным стилем классического русского романа.
Главный герой (Онегин) — человек в сущности хороший, но не нашедший цели и смысла жизни, потому что цель и смысл не сводятся к материальному благополучию. Это герой, понимающий и переживающий несовершенство жизни, но не способный выстроить другую, хотя бы свою жизнь.
Идеальная героиня, рядом с которой герой или осознает свое жизненное поражение, или находит силы переступить через себя прежнего, начать новую жизнь (позже эту героиню назовут «тургеневской девушкой», хотя в первом воплощении ее зовут Татьяной Лариной).
Мотив дороги: в «Евгении Онегине» вроде бы его нет, но Пушкин написал главу «Путешествие Онегина», которую по каким-то причинам не включил в окончательный вариант романа.
«Дуэльный эпизод», причем дуэль выглядит не героическим, а глупым и страшным поступком. Потому что мужество — это отказ от дуэли. Человек на дуэли — раб условностей, общественного мнения, ложных представлений о чести.
Размытый финал, в котором нет привычной развязки и результата — женитьбы, богатства, торжествующей добродетели и поверженного зла.
Но роман Пушкина был, можно сказать, слишком экспериментальным и не стал мировой классикой. Онегин остался довольно бледной фигурой неудачника на распутье.
Может быть, такое впечатление складывается потому, что мы смотрим на «Евгения Онегина» с высоты великих романов Тургенева, Толстого, Достоевского, Булгакова, Шолохова. Они-то Пушкина читали, а он их — нет. Что ж, зря мы читаем и изучаем «Евгения Онегина» в школе? Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Но я точно знаю, что в нем самое главное и самое интересное. Это сам Пушкин, предстающий перед нами в так называемых «лирических отступлениях». На самом деле лирические отступления — это второй сюжет романа, показывающий нам прекрасного, даже в ошибках своих и заблуждениях, человека. Человека, который честно и просто говорит с нами как с друзьями, и мы забываем, что нас разделяют два века. О чем говорит? Обо всем.
Пушкин, попрощавшись с Онегиным и «Онегиным», расстается и с собой прежним.
В 30-е годы Пушкин ставит важнейшие художественные задачи. Его основная тема — человек и история. Каково место человека в «большой» истории, полностью ли зависит его судьба от внешних обстоятельств, от великих и грозных событий — или все же человек способен сохраниться в них как личность? Эта проблема решается в стихотворной повести «Медный всадник» и романе «Капитанская дочка». В «Медном всаднике» (название подразумевает известный памятник Петру Первому) изображается наводнение, обрушившееся на Петербург. Нева, когда-то по велению Петра закованная в гранит, не смирилась с человеческой волей и взбунтовалась. «С Божией стихией царям не совладать». Герой поэмы — «маленький человек» Евгений («Евгений», кто не помнит, означает «благородный»). В наводнении он теряет невесту. Евгений считает виновником своей беды Петра: это он построил город, подверженный ударам стихии, построил его как символ государственной мощи, а не для удобства и жизни людей. Но Евгений бессилен и перед бунтом природы, и перед гением Петра, и это становится причиной безумства и гибели героя.
Но так ли уж мал и беззащитен «маленький человек»? В романе «Капитанская дочка» изображена не природная, а историческая стихия — крестьянская война под руководством Емельяна Пугачева. В нее вовлечены юный офицер царской армии Петр Гринев и его возлюбленная Маша Миронова. Но им удается выстоять в волнах этой жестокой исторической бури. В любых обстоятельствах, перед лицом любой опасности они руководствуются тем, что дороже жизни и сильнее страха смерти, — честью. Именно следование законам чести, по мысли Пушкина, определяет «самостоянье человека — залог величия его». Велик не тот, кто правит миром, а тот, кто в испытании жизнью сохранил честь, достоинство, не предал любви и дела, которому служит. Так говорит Пушкин.
В ходе работы над романом «Капитанская дочка» и циклом рассказов «Повести Белкина» Пушкин создает образцовую реалистическую русскую прозу.
Чем различаются романтизм и реализм? Иногда реализм ошибочно путают с правдоподобием. На самом деле разница между романтизмом и реализмом состоит в принципиально различном отношении к изображаемому миру. Зрелое пушкинское творчество — это не романтическое отрицание, а утверждение, восприятие мира таким, каков он есть, это мудрое понимание того, что в нем добро и зло, жизнь и смерть взаимосвязаны, и в этой взаимосвязи есть какой-то высший смысл, это загадка человеческого существования, которую надо попытаться разгадать: «Я понять тебя хочу, / Смысла я в тебе ищу».
Пушкин существует для нас. Иностранец знает Толстого, Достоевского, Чехова, более продвинутый — Гоголя, Булгакова. Пушкина среди них нет. Ничего удивительного. Во-первых, поэзия малодоступна для иностранного читателя, оценить ее он не может. Во-вторых, Пушкин не «отметился» большим романом в прозе, разве что «Капитанской дочкой». Есть, возможно, и другие причины. А для нас он — «наше всё» и «начало всех начал».
Пушкин наметил пути развития русской лирики и русской прозы, по которым и сегодня идет русская литература, поставил смысловые задачи, которые стали для нее «вечными» темами. Пушкин — ее камертон. Впрочем, не только литературы. Читайте Пушкина — не будете фальшивить.
В истории России самый удачный национальный проект — это проект «Пушкин».
В истории русской поэзии сложилось так: первое место занимает Пушкин, второе Лермонтов, а все остальные — третье.
Когда говоришь о Лермонтове, хочется начать со слов «Если бы…» За неполные 27 лет жизни Лермонтов сделал очень много. Но сколько бы он сделал, если бы… Представьте себе Лермонтова 80-летним! Он мог бы писать при электричестве, дружить с Тургеневым и Толстым и читать Чехова!
В 27 лет Пушкин еще не окончил «Онегина», не написал «Медного всадника» и «Капитанской дочки», не сочинил свои волшебные сказки. И вы не учили бы наизусть «Я вас любил…» и «Памятник».
Лермонтов не дожил до 27. Когда читаешь Лермонтова, испытываешь странное ощущение. Словно в одну и ту же телесную оболочку вселяется то ангел, то демон.
В отличие от жизнеутверждающей поэзии Пушкина, лирика Лермонтова построена на отрицании. Даже признание в любви у Лермонтова начинается так: «Нет, не тебя так пылко я люблю!» Какой девушке это понравится? Дальше поэт объясняет, что он любит в ней свое «прошлое страданье», свою «молодость погибшую», а также вспоминает подругу «юных дней». Но девушка, видимо, этого уже не услышит, потому что убежит от поэта после первого четверостишия. Возможно, Лермонтов рекордсмен по количеству «нет» и «не» в поэзии. Лермонтов-демон всегда одинок. Ибо горд и презирает людей. Подборка самых знаменитых стихотворений Лермонтова начинается с «Паруса». А «Парус» начинается со слов «Белеет парус одинокий…» Заканчивает подборку стихотворение «Выхожу один я на дорогу…», написанное незадолго до смерти. «Одинокий», «один». Не случайно же, не правда ли? Лирический герой поэзии Лермонтова — словно бы мятежный падший ангел, отверженный и свергнутый Богом с небес. И сюда, на землю, он принес демонизм, гордыню, одиночество, стремление любить и невозможность быть любимым, тяга к людям и презрение к ним.
В его демонизме есть что-то возрастное, юношеское. Смотрите, какой я не такой, какой глубокий, какие во мне бездны духа разверзаются! Ну кому это не знакомо? Но Лермонтов потому и гений, что чувствует ограниченность, бесплодность и пустоту отрицания. Невозможно жить без любви. И в его поэзии все сильнее звучат другие мотивы. Любовь к «простому человеку», любовь к Богу и его творению — прекрасному миру, стремление найти успокоение в религиозном чувстве, воспоминания о безмятежном детстве. И, наконец, именно Лермонтову удалось сделать то, что не удалось даже Пушкину. Он написал стихотворение «Родина». Оно тоже начинается с отрицания, но заканчивается таким проникновенным, простым и глубоким признанием в любви к этой тихой и скромной земле. В этих стихах — начало всей русской лирики о родине.
