Марджори, наконец, потеряла над собой контроль. «Представления о богах, существовавшие в Круглом Мире, на практике не работали!» закричала она. «Гордые люди и умные люди стали вкладывать свои слова в уста богов, и паре стран, которые на первый взгляд, подчинялись правилам одного и того же священного Бога, к стыду своему не так уж редко приходилось вступать друг с другом в такие битвы, которых никогда не знал этот мир осознанное уничтожение городов и даже попытки истребления целых рас. Сегодня многие из тех, кто видел, как имя Бога становилось частью этой ужасающей пантомимы, решили сделать шаг назад и вере гораздо больше предпочитают разум, потому что он способен к самоконтролю».
Какое-то мгновение лорд Витинари сидел, осмысливая ее слова. Затем, пристально посмотрев на Марджори взглядом кота, оценивающего новую удивительную разновидность мыши, он сказал: «Кажется, я не знаю ни вашего имени, мадам, ни вашей профессии; не будете ли вы так любезны просветить меня?»
Глава 20. Система разубеждения
В Круглом Мире есть свои доморощенные омниане. Мы не имеем в виду значительное большинство верующих, которые являются вполне нормальными людьми просто они выросли в культуре, обладающей своим уникальным набором верований в то, что не поддается объективному доказательству. Не имеем мы в виду и местную ипостась доминирующей ветви омнианства, представители которой после свержения экстремиста Ворбиса и возрожденной им Инквизиции (см. «Мелкие боги») вели себя вполне прилично и не лезли в чужие дела.
Вовсе нет, источник всех неприятностей это Ворбисы Круглого Мира. Верующие с большой буквы «В». Это люди, которые не просто знают, что их мировоззрение составляет Настоящую Истину исключительную, единственно возможную истину, истину, переданную им из уст самого Бога, но и намерены любой ценой убедить в этом всех остальных хотят они того или нет.
Разумные и рационально мыслящие люди в большинстве своем быстро понимают, что подобную уверенность может испытывать и тот, кто заблуждается: сила веры не является адекватной мерой ее отношения к реальности. Имея образование в области естественных наук, вы, вероятно, даже научитесь ценить сомнение. Безусловно, можно придерживаться религиозных взглядов и при этом быть хорошим ученым; а еще можно быть хорошим человеком и осознавать, что люди, не разделяющие ваших взглядов, не обязательно злы и даже не всегда заблуждаются. Ведь большая часть людей, населяющих нашу планету, в том числе и верующие скорее всего, сочтут ваши личные убеждения настоящим абсурдом. У них есть свои убеждения, которые покажутся абсурдом уже для вас.
Однако религиозные экстремисты, по-видимому, не знают о человеческой склонности к самообману и не желают принимать даже простейшие меры, чтобы оказать ей сопротивление. Когда Британская Гуманистическая Ассоциация взяла напрокат автобус, который должен был объездить Соединенное Королевство, и разместила на боку рекламное объявление «Скорее всего, Бог не существует. Так что перестаньте беспокоиться и наслаждайтесь жизнью», некоторые религиозные лидеры в ответ немедленно заявили: «Похоже, им недостает уверенности». Вовсе нет, говоря «скорее всего», они хотели помешать своим оппонентам запросто обойти их за счет обвинений в догматизме. То есть излишней уверенности в собственных взглядах. Более практическая причина состояла в том, что они были обеспокоены возможным нарушением рекламного кодекса. Другие приверженцы религиозных убеждений в ответ на эту рекламу разразились притворным гневом и потребовали наказать виновных.
Но гуманисты имеют не больше и не меньше прав излагать свои взгляды на боку автобуса, чем десятки тысяч церквей по всему миру писать «Возмездие за грех смерть» на своих стенах. Потому-то гуманисты и взяли напрокат автобус один слабый голос, пытающийся перекричать целую толпу, многие представители которой явно не отличались толерантностью.
Вера, убеждения или взгляды довольно странные слова, которые могут нести различные значения. «Верить, что» отличается от «верить в», которое, в свою очередь, отличается от «иметь взгляды на». Если, к примеру, говорить о наших взглядах на науку, то по сути это наша лучшая защита от веры в то, что нам нравится. С другой стороны, мы в какой-то мере можем верить в саму науку, в отличие от религии или культа мы верим, что наука способна найти решения проблем, окружающих современное человечество решений, недоступных ни для политики, ни для философии, ни для религии.
«Вера» может использоваться и в совершенно ином значении, которое, как нам кажется, часто упускается из вида. Предположим, что ученый говорит: «Я верю, что люди возникли в ходе эволюции», а верующий «Я верю, что люди были созданы Богом». На первый взгляд, эти утверждения похожи, так что легко прийти к выводу, будто наука это всего лишь очередная религия. Однако, поверив во что-то в рамках религии, вы впоследствии считаете это что-то незыблемой истиной. В науке те же самые слова означают «я не вполне уверен на этот счет». Примерно так же мы поступаем, когда говорим: «Наверное, я забыл кредитку в пабе», не имея понятия, куда она подевалась.
Думминг Тупс верит, что Круглый Мир это рукотворный объект, первопричиной которого являются события Плоского Мира. Мы вместе с вами, напротив, считаем Плоский Мир творением Терри Пратчетта из Круглого Мира. Оба убеждения вполне могут оказаться истинными при соответствующем понимании истины. Все мы обладаем теми или иными убеждениями. Давайте разберемся, как мы их приобретаем и как можем о них судить.
Есть ли убеждения у новорожденных детей? Как это ни удивительно, но ответ, по-видимому, «да». Они довольно примитивны, плохо согласованы и подвергаются существенной корректировке уж в первые шесть месяцев жизни, но некоторые особенности поведения даже у новорожденных указывают на то, что настройка мозга в значительной мере происходит еще в материнской утробе. Младенец это вовсе не чистый лист бумаги, на котором можно записать все что угодно эту позицию Пинкер весьма убедительно доказывает в своей книге «Чистый лист»[92]. Особенно активно младенец реагирует на зрительный образ своей матери и может испытывать сильную тревогу, если она просто исчезает из поля зрения. Он реагирует на музыку, сходной с той, которую слышал на поздних стадиях внутриутробного развития; он способен отличить джаз от Бетховена или народной песни, внимательно «прослушивая» музыку на предмет знакомых звуков. У него есть полный комплект взглядов насчет сосания, материнской груди и ее назначения. Все это убеждения в том смысле, что мозг ребенка уже содержит в себе некую модель матери, а также модель музыки, и отдает предпочтение тому, что укладывается в эту модель.
Вскоре ребенок начинает улыбаться в ответ на улыбку; и даже на рисунок улыбки. Это тоже проявление его веры? Ответ зависит от обстоятельств, но, тем не менее, проливает некоторый свет на тот смысл, который мы вкладываем в понятие веры. Младенец ведет себя определенным образом улыбается или сосет потому что так устроен его мозг, потому что так предписывают находящаяся в его мозге программа, которая вполне могла оказаться иной что и происходит у некоторых детей. По большей части это патологии; если не считать музыкальных предпочтений, между мозгами младенцев есть не так уж много нормальных отличий. Но очень скоро под влиянием материнского поведения пеленает ли она ребенка, носит на спине, отправляясь в поле, оставляет на склоне горы или связывает ему ножки среди них проявляются различия. И в скором времени они знакомятся с тем самым конструктором «Собери человека», который является характерной и своеобразной чертой любой человеческой культуры.
Взаимодействие ребенка с внешней средой можно рассматривать с разных позиций. Если ребенок, к примеру, выбрасывает игрушки из своей коляски, его поведение имеет, по меньшей мере, два объяснения. Во-первых, мы можем просто предположить, что он не может как следует удержать игрушку, из-за чего она и падает. Однако наблюдая за лучезарной улыбкой, которая сопровождает возвращение игрушки, мы можем прийти к выводу, что ребенок учит свою мать приносить разные вещи. Эти, на первый взгляд, незначительные акты взаимодействия оказывают сильное влияние на будущее ребенка и усложняют его таким образом, который зачастую приводит к укреплению соответствующей культуры. К ним относятся короткие песенки и рассказы; как мы учим ребенка ходить, говорить и играть. Здесь мы говорим об «обучении», но в действительности этот процесс подобен тому, как учатся летать птицы. Многие аспекты конкретной способности уже запрограммированы в мозге ребенка, остается только подкорректировать их в процессе своеобразного диалога с окружающим миром. «Если я растяну эту штучку, а потом потяну ее назад, что тогда будет?». Иными словами, эти способности совершенствуются ребенок не учится им с нуля.
