Внутренний СССР - Снова «царство разделившееся в самом себе»? — это будет оставлено в прошлом

В цирковых представлениях иногда приходится видеть номер, когда наездник скачет на двух лошадях, бегущих рядом друг с другом, стоя одной ногой на седле одной лошади, а другой — на седле другой. Но всё же вне цирковой арены на лошадях ездят иначе. Исторические писатели, сказки и мифы сообщают, что в древности якобы иногда людей казнили так: обречённого привязывали за руки и за ноги к вершинам двух наклонённых деревьев, а потом деревьям давали возможность распрямиться, и если они не разрывали казнимого на две части, то он умирал от шока при множественных разрывах и растяжениях мышц и прочих тканей. А пословица гласит, что «на двух стульях не усидишь». Об этом же в шестой главе «Пиковой дамы» у А.С.Пушкина: «Две неподвижные идеи не могут вместе существовать в нравственной природе, так же, как два тела не могут в физическом мире занимать одно и то же место». В общем, всё это о том, что одновременные привязанности к двум объектам, каждый из которых представляет собой .

Если говорить о жизни общества, то общество, представляя собой множество субъектов, некоторым образом самоуправляется. При этом, если укрупнять масштаб рассмотрения процесса самоуправления общества, то в цивилизованном обществе можно выделить своего рода «суперсубъект» [2] — государство, систему профессионального управления в масштабах всего общества и на местах делами, от которых так или иначе зависит множество людей.

Собственно говоря, государство как «суперсубъект» и возникает из потребности множества субъектов в том, чтобы природные и социальные явления, оказывающие воздействие на жизнь каждого из них, были под постоянным присмотром (контролем) и по возможности под управлением (подвластны) и не оказывали вредоносного воздействия на жизнь людей. Однако с порождением «суперсубъекта» — государства как системы профессионального управления, всё остальное общество — его социальные группы и «частные лица» в некоторых аспектах своей жизни оказываются на положении объектов управления по отношению к «суперсубъекту»-государству.

При рассмотрении жизни общества как системной целостности объектность граждан по отношению к «суперсубъекту»-государству — явление неизбежное, поскольку именно люди-граждане («подданные») являются средством (инструментом) воплощения в жизнь подавляющего большинства мероприятий политики «суперсубъекта»-государства в масштабах общества в целом и на местах. Другое дело, что:

В нормальной жизни человеческого общества [3] не должно возникать мафиозно-клановой или сословной [4] обособленности от остального общества тех, кто профессионально участвует в управленческой деятельности «суперсубъекта»-государства. В противном случае качество управляемой объектности превращается в ярмо, которое нравственно-этически порочный «суперсубъект»-государство норовит надеть на шеи всем своим «подданным».

Также надо обратить внимание на то, что бoльшая часть политически осмысленной деятельности «суперсубъекта»-государства протекает в диапазоне продолжительности процессов, длительность которых не превышает продолжительности активной жизни человека.

Если же мы войдём в рассмотрение более широкого частотного диапазона социальных процессов, включающего в себя и более продолжительные по отношению к продолжительности активной жизни человека процессы, то вне зависимости от характера нравственности и этики государства оказывается, что в диапазоне продолжительных процессов качество субъектности принадлежит самомy обществу (или, возможно, что внешнеполитическим силам), а качество объектности переходит на «суперсубъект»-государство, поскольку субкультура государственного управления — одна из субкультур общества, которая как и все прочие субкультуры, порождается деятельностью субъектов — граждан («подданных») этого государства, а так же и иностранцев, чья деятельность в силу разных причин обретает значимость, выходящую за пределы их государств.

Это соотношение и переход качества субъектности в качество объектности и переход качества объектности в качество субъектности при рассмотрении взаимоотношений общества и государства в достаточно широком диапазоне продолжительности социальных процессов особенно ярко проявляется в те исторические эпохи, в которые общество переходит от одной общественно-экономической формации к другой или изменяет форму своей государственности без смены формации:

· Пока государственность устойчива — все живут более или менее спокойно повседневной жизнью под властью этого «суперсубъекта» в соответствии с выдвигаемыми им требованиями.

· Когда прежний «суперсубъект» утрачивает дееспособность, то новый «суперсубъект» порождается из состава объекта управления [5] и в процессе формирования нового «суперсубъекта»-государства государство оказывается на положении объекта, находящегося под управленческим воздействием некоторого количество субъектов, действующих в русле некоторой целесообразности, которую, однако, далеко не все из них понимают и могут выразить в адекватной лексике.

· Более того, в ряде исторических случаев можно выявить, как прежний «суперсубъект» утрачивал дееспособность вследствие того, что становился объектом, на который осуществлялось неподвластное ему воздействие некой «субъектностью» изнутри самого общества или извне. [6]

Устойчивость процесса управления и, соответственно, — осуществимость его целей — требует взаимного соответствия друг другу субъекта и объекта, а также требует их обоюдного соответствия объемлющим процессам и тенденциям их дальнейшего течения.

Один из аспектов этого соответствия — совместимость всех компонент системы, участвующих в процессе управления, по информационно-алгоритмическому обеспечению их деятельности во всех диапазонах частот (продолжительности процессов), в которых их деятельность протекает. Это касается и взаимоотношений «суперсубъекта»-государства и остального общества. Если такого рода взаимного соответствия нет, то «суперсубъект»-государство оказывается в большей или меньшей степени неспособным к осуществлению возлагаемых на него функций. [7]

В жизни общества вся проблематика организации самоуправления общества и организации управления в нём в конечном итоге оказывается обусловленной особенностями психики людей. Это касается и всей проблематики совместимости разных людей в коллективной деятельности и в общественной жизни в целом, что обусловлено, прежде всего прочего, — мировоззрением и миропониманием людей, поскольку их воля (если она есть, а не подавлена), в том числе и политическая воля, а так же и автоматизмы бессознательного поведения выражают нравственность каждого из них через призму его мировоззрения и миропонимания.

Поэтому для того, чтобы перейти собственно к рассмотрению проблематики настоящей записки, ещё раз определимся терминологически:

· Понятие — это определённость взаимного соответствия в психике индивида слова, словосочетания, фразы, символа, группы или последовательности символов того или иного языка, употребляемого обществом, — с одной стороны, и с другой стороны — субъективного образа, видeния (а также и других понятий: т.е. понятие может основываться на иных понятиях, свою очередь обладающих определённой образно-лексической структурой).

· Миропонимание субъекта — это совокупность понятий, свойственных его психике.

Поскольку всякое понятие — двухкомпонентное явление (определённый образ + определённое слово, словосочетание), то понятия в этой совокупности могут быть взаимно связаны как на уровне языковых средств, так и на уровне образной составляющей. Это — мозаичные миропонимание и мировоззрение.

Отсутствие такого рода определённых взаимосвязей между понятиями порождает калейдоскопические миропонимание и мировоззрение.

· Различие между миропониманием и мировоззрением в том, что миропонимание невозможно без языковых средств, а мировоззрение, представляя собой субъективную модель течения Жизни на основе образов, свойственных психике индивида, может существовать и без языковых средств. Язык в таком понимании представляет собой систему кодирования субъективных образов в процессе общения людей.

Одно и то же мировоззрение может выражать себя в разных языковых средствах как одной национальной культуры, так и в языковых средствах разных народов, обладающих языковым своеобразием их культур.