Александр Бузгалин - Анти-Popper: Социальное освобождение и его друзья

Книга К. Поппера «Открытое общество и его враги»[1] достаточно хорошо известна. Она стала своего рода «Библией» неолиберализма. В то же время систематическая критика этой, доминирующей до сих пор, теории и идеологии со стороны марксистов ныне, в эпоху кризиса и распада мировой системы социализма, так и не появилась. Настоящая работа призвана стать одним из шагов, восполняющих данный пробел. Она построена как своего рода «заметки на полях» II тома трактата Поппера. В ней относительно коротко дана позитивная альтернатива Попперу, и относительно подробно — критика. Наши «Заметки на полях», естественно, повторяют в основном логику Поппера: так проще писать работу в стиле, который можно было бы назвать «Анти-Поппером». Однако наиболее важным мне представляется не столько критика Поппера, сколько позитивный ответ на целый ряд сложнейших вопросов, которые прямо и непосредственно поставила сама жизнь. Это проблемы:

• соотношения марксизма и практики социально-экономических, политических, нравственных процессов, протекавших в странах «реального социализма»;

• переосмысления многих тезисов марксистской теории в современных условиях;

• развития социализма как процесса реальной эмансипации, реального освобождения человека в XXI в. — эпохе глобализации, огромных мировых противоречий и угроз, эпохе, когда в одних странах возникает информационное общество и интенсивная экономика, а в других углубляется нищета и сохраняется глубокий социально-экономический кризис (к сожалению, к числу последних, вплоть до 2003 г., когда заканчивалась эта работа, принадлежит и Россия).

Ответ на эти вопросы автор постарался дать в своих предыдущих публикациях[2], решив в данной работе, повторю, сосредоточиться на критике.

Предваряя разбор основных положений книги Поппера, мне хотелось бы отметить, что она отличается от многих работ критиков марксизма, прежде всего таких оголтелых, как Хайек, Фридман, Пайпс (да и наших отечественных вторичных авторов, следующих в этом русле), прежде всего тем, что во многих случаях достаточно тщательно разбирает экономические, социальные и политические воззрения Маркса, а так же вопросы морали, и при этом, как правило, обнаруживает некоторое понимание марксистской теории, хотя степень этого понимания неодинакова. В одних случаях, как я покажу ниже, Поппер поднимается до уровня студента-«хорошиста» экономического или философского факультета крупного университета советского периода, хотя и не «дотягивает» до профессионалов-марксистов, я уже не говорю о марксистах-мыслителях. В других случаях он остается на уровне неумелых пересказов марксизма в крайне примитивной его версии, напоминающей то ли «Краткий курс истории ВКП(б)», то ли плохой учебник по обществоведению для 10-го класса советской школы. К примерам мы обратимся непосредственно в тексте, но уже сейчас следует отметить, что, скажем, его трактовка стоимости или диалектики оставляют желать много лучшего и явно не дотягивают даже до позитивной оценки на экзамене, который сдавали студенты-обществоведы в СССР.

Вообще говоря, этот феномен весьма интересен. Фактически все критики марксизма, не принимающие марксизм, относящиеся к нему как к вредной, опасной и неистинной доктрине, как правило, понимают суть положений учения Маркса и его последователей качественно хуже, чем те, кто развивает марксистские понятия и доктрины. Достаточно сравнить уровень понимания теории Маркса в работах Д. Лукача, Ж.-П. Сартра, А. Шаффа, других западных марксистов (которые достаточно критично относились ко многим положениям самого Маркса, Энгельса и особенно таких его последователей, как Ленин) с тем, как понимают того же Маркса, Энгельса и Ленина либералы — Хайек, Фридман и т. п. Сказанное немаловажно, потому что в дальнейшем мне придется, к сожалению, полемизировать не столько с тонким знатоком марксистской теории, сколько с автором, достаточно плоско излагающим основные положения марксизма, и потому сама полемика будет часто носить относительно примитивизированный характер.

Эти заметки на полях будут ориентированы на читателя не слишком профессионального — не на искушенного философа-марксиста, а на людей, знающих марксизм на уровне хорошего студента старого советского вуза или современного обществоведа, который уже изрядно забыл, что такое марксизм. Однако разговор все-таки будет вестись на достаточно высоком профессиональном уровне.

Хотелось бы также заметить, что в ряде случаев сам Карл Поппер оказывается весьма противоречив в своих трактовках марксизма — и в негативном и позитивном смыслах этого слова. В позитивном, ибо часто отдает должное Марксу-ученому, Марксу-мыслителю: он не опускается до отождествления марксизма с идеологией фашизма; в ряде случаев он даже способен различить плоский, вульгарный марксизм и трактовку тех или иных вопросов самим Марксом, хотя это происходит, к сожалению, далеко не всегда. Однако Поппер противоречив и в дурном смысле слова. Зачастую он сам себя опровергает, и потому в одних случаях это позиция, близкая к социал-демократической, апеллирующая к «общечеловеческой» этике (особенно часто это прослеживается в критике «реального социализма», в главе, где Поппер рассматривает Mарксову трактовку морали и др.). В других же Поппер впадает в догматический, начетнический стиль, свысока похлопывая Маркса по плечу и, толком не разбирая реальных проблем, выносит окончательные вердикты, причем часто слабо аргументированные. Все это я постараюсь доказать в последующем' тексте.

Кроме того, Поппер в своем заключении-послесловии, ориентированном на российских читателей, написанном в 1992 г., выступает уже с гораздо более жестких — пожалуй что с праволиберальных — позиций. В целом чувствуется, что автор «колебался вместе с линией», как у нас в свое время говорили о людях, которые изменяли свою позицию в соответствии с изменением лозунгов, выдвинутых в передовице газеты «Правда». Так и у Карла Поппера чувствуется его эволюция от социал-демократической эйфории 1960-1970-х гг. к либеральному пессимизму начала 1990-х. Однако это не более чем попутные предварительные замечания.

Хотелось бы также подчеркнуть, что в своих заметках, в их двух первых главах, я оставляю в стороне главный вопрос — вопрос о соотношении марксистской теории и практики «реального социализма». Поскольку сам Карл Поппер не рассматривает практики либеральных систем, практики западного общества, которое называют открытым, иногда капиталистическим, постольку и мы будем рассматривать прежде всего теорию. Но вопрос о соотношении марксизма как теории и советской практики обязательно будет нами проанализирован в конце работы (сам Поппер здесь часто «плавает» и в качестве марксизма рассматривает не столько теоретические воззрения, сколько практику советской системы. Это смешение, иногда оговариваемое автором, иногда нет, довольно характерно практически для всех современных исследователей. Тем важнее для нас этот вопрос проанализировать).

В данном случае я хотел бы подчеркнуть, что различие теории и реальных экономических и политических процессов, проходящих под знаменем той или другой теоретической доктрины, принципиально значимо. Теоретический либерализм, особенно если иметь в виду его ранние версии эпохи Просвещения, — это, в общем и целом, гуманистическая и демократическая доктрина. Между тем практика, которая проводилась под эгидой либеральной идеологии — это практика столетий колониальных агрессий; это практика гражданских войн, таких, например, как в США и не только; это практика кровавых буржуазных революций (к этому вопросу мы еще вернемся); это две мировые войны, которые начали между собой державы, каждая из которых считала себя более или менее буржуазной (кстати, фашизм тоже вырос из капитализма как одна из его разновидностей); это, наконец, репрессии по отношению к инакомыслящим (не будем забывать, что даже такие «демократические» страны, как Великобритания, создавали на территории нашей страны концлагеря во время интервенции после революции в Российской империи в 1917 г., что те же самые англичане в Греции, уже после победы над фашизмом во время борьбы против оппозиции, использовали методы не менее чудовищные, чем нацисты: концентрационные лагеря, в которых содержались десятки тысяч людей, сожженные на треть леса в горах Греции, массовые убийства и террор; вспомним также и убийство миллионов алжирцев и вьетнамцев французами и американцами во время так называемых локальных конфликтов — все это тоже примеры практики либерализма); не будем забывать о расизме, Ку-Клукс-Клане, судах Линча и прочих чудесах либерализма относительно недавнего прошлого. Наконец, наступающий XXI век показал, что и ныне либеральная модель вполне может дополнять свои красивые гуманистические лозунги так называемым «либерализмом крылатых ракет».