Патриотизм снизу. «Как такое возможно, чтобы люди жили так бедно в богатой стране?» - Карин Клеман

Книга основана на данных, собранных в рамках одного из блоков проекта под названием «Можем ли мы жить вместе? Проблемы разнообразия и единства в современной России: историческое наследие, современное государство и общество». Блок, о котором идет речь, был посвящен изучению повседневного патриотизма в современной России.

Полевое исследование проводилось в 2016–2017 годах, анализ данных – в 2018-м.

Исследование проводилось в Центре исторических исследований НИУ «Высшая школа экономики» (Санкт-Петербург) на грант Фонда поддержки либерального образования.

Список исполнителей

Руководитель проекта: Карин Клеман, старший преподаватель факультета свободных искусств и наук Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ).

Мария Кочкина, аспирантка Европейского университета в Санкт-Петербурге (ЕУСПб).

Ксения Браиловская, научный сотрудник Центра независимых социологических исследований (ЦНСИ).

Анастасия Кальк, аспирантка исследовательского университета Новая школа в Нью-Йорке (The New School).

Мария Ноженко, независимый исследователь, доцент кафедры сравнительных политических исследований Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС).

Максим Мандрик, магистрант ЕУСПб.

Гузель Юсупова, старший преподаватель Казанского федерального университета.

Татьяна Смирнова, факультет свободных искусств и наук СПбГУ.

Андрей Демидов, «Эпишкола».

Александра Баева, ЕУСПб.

Дарья Холодова, ЕУСПб.

Студенты факультета свободных искусств и наук СПбГУ Елена Акимова, Виктория Антонова, Александра Федотова, Сэрэнсамуу Будацыренова, Илья Лобанов, Полина Янчук, Екатерина Кочетова.

Спасибо всем студентам, посетившим в 2016–2018 годах курс «Национализм и патриотизм в современном мире». Спасибо Кириллу Медведеву и Олегу Журавлеву за живую реакцию на исследование. Артему Магуну и Александру Семенову за советы и содействие, а Фонду Гагарина за поддержку.

В ходе недавнего Кубка мира по футболу многие иностранные болельщики, приехавшие в Россию, с удивлением обнаружили, что «русские» не такие уж ксенофобы. Россияне же, – по крайней мере в тех городах, где проходили матчи, – увидели дружелюбных иностранцев. За российскую команду в стране болели очень многие, и гордость за «наших ребят», которые «так стараются», была общей. Без эксцессов не обошлось, но они случаются везде, где проходят такого рода мероприятия. Авторы исследований о повседневном патриотизме часто отмечают, что футбол, народный и довольно демократичный вид спорта, несет существенную эмоциональную нагрузку и способствует сплочению наций. Кроме того, правительства всех стран пытаются использовать футбол (и другие популярные виды спорта) как средство повышения лояльности к власти и дополнительный источник легитимности [1]. Футбольная или иная спортивная победа представляет собой исключительный случай: обычные люди без всякого принуждения размахивают флагами и поют национальный гимн. Спортивное соревнование дает людям во власти хороший повод продемонстрировать, что они – часть народа, такие же, как все, и вместе со всеми болеют за национальную сборную. Россия не исключение: как и в других странах, Мундиаль здесь стал демонстрацией патриотического единения и гордости за свою страну.

Мы начинаем разговор с Чемпионата мира по футболу 2018 года не только потому, что это событие недавнее, но и потому, что такие события важны для строительства нации. В России этот процесс все еще не завершен, а если и завершен, то не всецело, в меньшей степени, нежели для состоявшихся наций старой Европы или даже для США, где представление о нации (или, можно сказать, национальное чувство) укоренено настолько, что оно редко обсуждается или отмечается специально, будучи как бы само собой разумеющимся.

Именно поэтому важно понять, как люди в современной России относятся к своей стране и можно ли применительно к России говорить о развитии чувства принадлежности к нации. Национализм, при всем своем значительном негативном потенциале, концептуально и исторически остается связанным с демократией. Народ, которому теоретически принадлежит власть в демократической политии, исторически принимает образ нации, поскольку именно нация позволяет определить и границы демократии, и ее политический субъект. Да, сегодня обсуждается проблематика глобального гражданства, существуют и международные институты, претендующие на роль глобальных регуляторов, но едва ли кто-нибудь всерьез воспринимает мировое правительство в качестве сколько-нибудь близкой политической перспективы. Недавние прогнозы грядущего исчезновения наций не оправдались. Напротив, мы наблюдаем сегодня возрождение их роли и смещение фокуса внимания с глобального на национальный уровень. Об этом свидетельствует не только успех правонационалистических правительств или сворачивание альтерглобалистского движения, но и неодобрительная реакция людей на расходование государственных средств в пользу беженцев, мигрантов или для помощи другим странам – и в ущерб собственному населению. В условиях глобального экономического кризиса и растущего неравенства люди все более чувствительно относятся к привилегиям, обусловленным гражданской принадлежностью к нации.

В этом контексте то, что происходит в России, никак не является исключением: если чувство принадлежности к нации и крепнет, то процесс этот является частью мирового тренда. Почему же тогда в мировых СМИ и научной литературе получило широкое распространение представление о россиянах как об особенно ярых националистах, шовинистах или империалистах? Не потому ли, что громкие выступления главы государства о возрождении величия России отождествляются с позицией всех россиян? В то время как слова и дела Трампа не распространяются на всех американцев, о россиянах принято думать, что они целиком или в подавляющем большинстве солидарны с Путиным и его националистической политикой. На это можно возразить, что в США проходили и проходят крупные демонстрации против политики Трампа. Безусловно, в России крупных протестов подобного рода меньше, однако и это не доказывает полную народную поддержку национальной политики Путина. Возможно, здесь играет роль не принципиальная позиция, а различия в культуре протеста – в России гораздо меньше верят в эффективность масштабных протестов или даже коллективных действий. Кроме того, в России отсутствует представление о прямой связи между образом нации и демократией, в отличие, скажем, от США, Франции или других стран, где обязанность достойного гражданина (члена нации) участвовать в политике является самоочевидной.

Как россияне мыслят себе Россию, что она для них такое? Ответить на этот вопрос не так легко. В нынешнем своем виде страна сформировалась недавно, в результате потери многих территорий, а с ними и прежнего образа нации. Распавшись мгновенно и помимо воли россиян, Советский Союз оставил за собой идеологическую пустоту и не успевшую сформироваться советскую нацию. Не слишком способствовали возникновению чувства нации и девяностые годы, принесшие с собой разруху, экономический коллапс и обнищание большинства населения. Кроме того, Россия как раз возникла одновременно с доминированием прозападной идеологии и осознанием лишения и потери. Люди до сих пор в интервью воспоминают девяностые как