Сергей Глотов, заместитель председателя комитета Госдумы по регламенту: "Президент определился с выбором. Было много разговоров о том, что преемником может стать третье лицо. Теперь главная задача Зубкова – подготовить и провести выборы. Возможно, через два года Зубков сложит с себя президентские полномочия, и пройдут досрочные выборы, на которых победит Путин".
В этот же день (17 сентября) Георгий Сатаров в "The New Times" утверждает: "Зубков скорее гарант перехода, нежели тот, кто получит скипетр". Далее Сатаров отмечает, что "сценарий нескольких конкурирующих преемников все еще не закрыт": "Путину не нужен сильный преемник, побеждающий в первом туре. Ему нужен слабый, который возьмет приз во втором туре и с небольшим отрывом". Белковский возражает Сатарову: "Конкурирующие преемники? Это невозможно, поскольку нарушает монархический ритуал".
19 сентября 2007 года со своим особым мнением по поводу списка претендентов выступил Владимир Жириновский. Он убежден, что из тех кандидатур, которые сейчас называются прессой (Медведев, Иванов, Собянин, Якунин, Чемезов), президентом не станет никто. По мнению Жириновского, президент под пятью кандидатами имел в виду совершенно другие фигуры. Это – Г.Явлинский, Г.Зюганов, лидер ЛДПР и М.Касьянов – а "пятый будет от Кремля". "Вот эти пять человек и будут представлены 2 марта для выбора гражданам России". Жириновский уверен, что "от Кремля" будет выдвинут совершенно новый человек: "Не гадайте, все равно не угадаете". Сам Путин, по его мнению, возвращаться не будет.
Обсуждая рельеф преемничества, нельзя совсем игнорировать игры на оппозиционном поле. Тем более, что они идут буквально в то же самое время.
8 сентября 2007 года в Томске прошла региональная конференция политической коалиции "Другая Россия", на которой представители местных оппозиционных партий и движений выбирали единого кандидата от оппозиции на пост президента России.
В конференции участвовали 103 человека, представляющие 20 политических партий и общественных организаций. Наиболее многочисленными были делегации от "Объединенного гражданского фронта" (ОГФ) и "Национал- большевистской партии" (НБП). Присутствовали также представители коммунистов, "Яблока" и СПС, но руководители томских отделений этих партий воздержались от участия в мероприятии.
Кандидата в президенты участники конференции выбирали из списка, где значились И.Хакамада, Г.Зюганов, В.Рыжков, Г.Каспаров, М.Касьянов, В.Буковский, В.Геращенко, С.Гуляев, О.Шенин и Г.Явлинский. Победил Каспаров, который набрал 61 голос. 18 голосов набрал Касьянов. Окончательное решение по единому кандидату будет принято 30 сентября в Москве на всероссийском съезде коалиции "Другая Россия".
Но вернемся к преемничеству. И для этого вновь рассмотрим нашу базовую схему с дворцовой и иными политологиями (рис. 19).
Ну, восстановили мы прикладную теорию элит. А что с выборами? Дворцовые политологи о выборах думают или нет? Безусловно, думают. И я уверен, что они в этом достаточно профессиональны. Но происходит-то что-то странное.
Часть 6. Выборы
Я опять начну с мониторинга. В данном случае – с мониторинга рейтингов.
2 июня 2007 года Фонд "Общественное мнение" сообщил, что если бы президентские выборы состоялись в ближайшее воскресенье, за Путина проголосовали бы 57%.
В тот же день были опубликованы данные опроса ВЦИОМ, согласно которым, если бы выборы президента состоялись в ближайшее воскресенье, за кандидатуру В.Путина отдали свои голоса 64% россиян.
По данным ВЦИОМ, при включении Путина в список кандидатов на пост президента – Медведев, Зюганов и Иванов получили бы одинаковое (по 3%) количество голосов.
15 августа публикуются данные Левада-центра, согласно которым рейтинг С.Иванова составляет 37%, а рейтинг Д.Медведева – 29%.
В случае, если в списке кандидатов присутствует Путин, за Иванова готовы проголосовать только 4% избирателей (столько же, сколько и за лидера КПРФ Г.Зюганова), а за Медведева – 3%.
При этом за действующего президента проголосуют 48% избирателей.
А теперь – о рейтинге партий.
До 31 мая 2007 года ведущие центры – ВЦИОМ, ФОМ, "Левада-центр" – занимали выжидательную позицию, либо полагая, что за оставшееся время могут произойти какие-то серьезные изменения на политическом ландшафте, либо ожидая неких указаний от заказчиков. Рейтинги КПРФ, "Справедливой России" и ЛДПР парадоксальным образом сравнялись, а если учесть наличие статистической погрешности, и вовсе потеряли всякий смысл.
31 мая в ходе пресс-конференции генеральный директор ВЦИОМа Валерий Федоров назвал первые "сугубо предварительные" цифры.
Как и ожидалось, лидером оказалась "Единая Россия" (46,1% голосов избирателей).
На втором месте – КПРФ (15,7%),
затем "Справедливая Россия" (12,6%).
ЛДПР балансирует на грани попадания в Госдуму – 7,5%.
Вот еще данные того же ВЦИОМ, опубликованные 9 сентября 2007 года.
Если бы выборы в ГД прошли 9 сентября, то за "Единую Россию" проголосовало бы 48%,
за КПРФ – 7%,
за ЛДПР – 5%,
"Справедливую Россию" – 5%,
"Аграрную партию России" – 1%,
СПС – 1%,
"Яблоко" – 1%,
не собираются голосовать -16%, не определилось – 16%.
О чем говорят эти данные? О том, что в первом туре при сегодняшнем раскладе может победить только сам Путин. Все остальные даже в его отсутствие получают резко меньше 50%. Насколько меньше? Об этом есть самые разные суждения. При текущей ситуации основным преемникам, которым были даны все возможности для раскрутки, не удалось получить больше 5-7 %. Опять же – "Единая Россия" получает никак не 50%, а резко меньше.
Значит, некий преемник Путина пока что обречен на второй тур. А во втором туре, где он должен с кем-то столкнуться, может произойти что угодно. Я не хочу изображать из себя большого спеца по выборам. Но в чем-то я участвовал, за чем-то наблюдал, на что-то влиял. И моего опыта вполне хватает для того, чтобы заявить об этой непредсказуемости. Путинский преемник должен побеждать в первом туре. Каждый, кто поволочет его во второй тур, очень сильно рискует.
Чтобы победить, этот преемник должен не просто быть сильным. Он должен быть единственным. А этого-то и нет! Потому что идет борьба групп. И эта борьба не погашена. Она и не может быть погашена в оставшееся время. Потому что есть два сценария подобного погашения.
Сценарий #1 – консенсус. Но группы сильно расколоты по интересам. Кроме того, к ним уже подверстаны международные группы. Отказаться от этой подверстанности невозможно (прошу не путать подверстанность с зависимостью). То есть, "в огне брода нет".
Сценарий #2 – вывод большинства игроков за пределы игрового поля. Так поступил Ельцин. Представьте себе, что он бы так не поступил. Что Коржаков до конца продвигал бы в виде преемника Сосковца. А кто-то другой – Квашнина или Николаева. А кто-то – Черномырдина. А кто-то – Лужкова.
Ельцин низвел элиту до своей семьи. Но давление международных групп и элитных бэкграундов было таково, что конфликт переместился в семью. И вместо Коржакова и Черномырдина стали конфликтовать две дочери. Причем по тому же элитному принципу. В итоге сила и моральный авторитет Наины Иосифовны сумели организовать квази-консенсус. И преемник был выдвинут. Перед лицом страшной опасности для всех, включившихся в распрю околоельцинских дворцовых гигантов.
Итак, мы от дворцовой политологии переходим к теории элит и необходимости решать проблему соотношения групп. А как вне решения этой проблемы решать проблему выборов? И как эта проблема может быть решена вне того или другого способа урегулирования элитных межгрупповых конфликтов?
Широко обсуждается операция "Преемник". По многим причинам (что бы ни говорилось "знающими людьми") у этой операции нет внятных эквивалентов. Разве что Путин решит сам идти на третий срок. Что лично я, по многим причинам, считаю вполне допустимым. Однако Путин явно не хочет выдвигаться сам. Но и выдвинуть "абы кого" он, по многим причинам, не хочет и не может. Значит, нужен преемник.
А что такое преемник? Это очень сложная проблема, адресующая уже не просто к выборам, а к стратегии. Вот и получается, что никуда дворцовая политология не денется! Ей придется подыматься до теории элит. А оттуда – до теории и практики преемственности. Что, в свою очередь, выведет и на стратегию, и на метафизику. И много еще на что.
Даже консолидация враждующих групп – это уже чуть ли не метафизическая проблема. В любом случае, это проблема стратегическая. А без решения этой проблемы – какая власть? Какая стабильность? Какие выборы?
Либо – дальнейшая деградация и невротическое перебирание назначений и снятий. Либо – восхождение. Возвращение к нормальному политологическому мышлению, для которого нужен соответствующий аппарат. Сейчас вопрос об этом аппарате приобретает особое значение. Фактически он из вопроса методологии становится вопросом политики. И это было нам явлено в ходе обсуждения новых кадровых назначений. Это и только это.
