Ознакомительная версия.
Надо сказать, прошло это преобразование без заметной напряженности в отношениях государства и костела, и католические регионы по-прежнему являются регионами поддержки А. Лукашенко в ходе всех политических кампаний в РБ. Разве что уровень этой поддержки в католических районах у А. Лукашенко немного ниже, чем в православных районах Брестской области или религиозно индифферентной Восточной Беларуси. Пожалуй, поддержка католиками А. Лукашенко даже выросла, хотя этот рост и не связан непосредственно с постановкой государством деятельности костела под свой очень жесткий контроль.
Можно предположить, что католический клир отдает себе отчет в сложности положения костела в Беларуси в случае его прямого конфликта с государством. Опираться на польскость в Беларуси – значит опираться на очень слабые, культурно отсталые регионы вдоль границы с Литвой и Польшей, переживающие отток населения в города. Доля людей с высшим и средним образованием среди белорусских поляков примерно в полтора раза ниже доли людей с таким образованием среди этнических белорусов. В собственно католических районах – еще ниже. Нет ни одного сколько-нибудь крупного города, который можно было бы рассматривать как место концентрации польской региональной интеллигенции. Даже в Гродно поляки составляют лишь около трети населения и не могут доминировать в культуре города, где еще примерно треть жителей – этнические русские и треть – белорусы.
В Минске, Могилеве, Гомеле, Витебске... костел может развиваться как костел преимущественно русскоязычный, и именно эти новые пространства для активности дают костелу перспективу.
Вероятно, открытые возможности к миссионерской деятельности вне польского культурного массива и составляют главную причину относительно бесконфликтных отношений костела и белорусского государства, несмотря на все ограничительное законодательство, принятое в РБ.
Протестантизм, развившийся на западном белорусско-украинском Полесье, не должен вводить в заблуждение своими внешними формами. Это не столько развитие новой конфессии, сколько оформление живого местного религиозного движения, которое не находит себе места в рамках традиционных церквей. Сами протестанты обычно называют себя просто «верующие» или «христиане», полагая остальных не очень последовательными в одной с ними вере. Местные протестанты также не испытывают потребности в кадрах миссионеров и проповедников. Скорее наоборот, сами ведут достаточно активную миссионерскую деятельность вне Беларуси.
В конечном счете, костел в Восточной Беларуси по мере своего распространения все более трансформируется в особый по идеологии комплекс, приспособленный к наступательной деятельности в условиях русскоязычного постсоветского города. В отличие от Западной Беларуси костел в восточной части государства ориентирован скорее на распространение католичества на новые социальные слои и массы восточных белорусов, чем на удовлетворение потребностей уже сложившихся католических общин.
Становление восточнобелорусского костела влечет за собой, с одной стороны, дальнейший рост внутренней напряженности в костеле РБ между польским и непольскими течениями. С другой стороны, дальнейший успех костела в Восточной Беларуси позволит католицизму усилить свою экспансию в Россию с опорой на Беларусь.
Различие между западно-белорусской и восточно-белорусской частями РПЦ не менее глубоко. В течение 1995 года внутренняя напряженность в РПЦ привела к выплескиванию противоречий между разными группами иерархов на уровень Московского патриархата и в СМИ. Невольный лидер этого своеобразного оппозиционного течения архиепископ Могилевский и Мстиславский Максим присутствовал в Могилеве на учредительном собрании православной политической партии, которая немедленно выступила с крайне радикальной, православной, прорусской политической программой. Процесс политизации РПЦ в Беларуси тогда был остановлен. Церковь сохранила свое единство и управляемость, но характерно, что сторонниками жесткой политизации и сближения между РПЦ и государством выступали православные активисты из восточно-белорусских епископств. В Западной Беларуси, несмотря на то что именно там концентрируется основной массив православных приходов и активных верующих, подобных выступлений практически не было.
Белорусская православная церковь находится в более сложных условиях, нежели католическая. У БПЦ вот уже много десятилетий нет «тыла». Часто забывается, что в СССР до 1988 года свыше 60 % приходов располагались в Западной Украине и Западной Беларуси. Прежде всего в Западной Украине (см. табл. 3). Восток СССР был бесцерковным.
Таблица 3 Сравнение количества православных приходов на Украине и в России[3]
После 1988 года в Западной Украине произошла катастрофа РПЦ: в трех галицийских областях (Львовской, Ивано-Франковской, Тернопольской) из ее состава вернулись в греко-католичество практически все приходы. Православные приходы на Волыни и в остальных частях Западной Украины также покинули РПЦ, присоединившись либо к Украинской автокефальной православной церкви, либо к УПЦ Киевского патриархата. За несколько лет РПЦ лишилась массива общин, который был ее основой на протяжении как минимум 40 послевоенных лет. Вновь открытые приходы в России и в Восточной Украине несоразмерны случившейся потере, ибо пока не обладают сформированной церковной общиной. Клир для вновь открытых приходов приходится готовить на скорую руку и набирать в далеко не традиционно православных сельских районах... На этом фоне Беларусь находится в неплохом положении. Здесь сотни общин в южной части Западной Беларуси составляют компактный массив, где практически нет католиков. Этот массив не «ушел» из РПЦ и продолжает поставлять относительно качественное пополнение для кадров клира и православного актива. Но у этого массива в сегодняшних условиях нет возможности рассчитывать на реальную поддержку православной церкви России. Россия не может дать ни необходимых кадров, ни достаточного количества православной литературы, ни денег, ни образованных клириков. Белорусским православным еще длительное время надо рассчитывать только на свои силы, и никакое «единение» с Россией Белорусской православной церкви не поможет. Скорее напротив, подтолкнет оппозиционно, европейски ориентированную часть населения переходить в католицизм и протестантские церкви.
У католического костела такой тыл был, есть и, можно быть уверенным, еще долгое время будет. Это Польша. Именно оттуда в костел идут литература, идеи, образование, деньги и кадры. Почти все работавшие в Беларуси ксендзы, монахи и монахини еще недавно были гражданами Польши. Ныне число граждан Польши удалось уменьшить примерно до 70 % состава клира. Вероятно, вскоре доля граждан Польши упадет еще, но в целом польское присутствие в белорусском католическом клире еще долгое время будет очень заметным.
Структурная зависимость белорусского костела от польской поддержки заложена и в темпах становления самостоятельных костельных структур. В РБ Гродненская католическая семинария лишь в 1995 году дала первый выпуск в 25 человек. При таких темпах подготовки костел в РБ будет еще очень длительное время нуждаться в иностранных миссионерах, а те реально могут прибыть в первую очередь из Польши. Имеет значение и то, что костел в Беларуси традиционно является польским по духу и идеологии. Такой же создана и Гродненская семинария.
Напротив, массив РПЦ в Западной Беларуси сегодня находится в своеобразном православном «выступе», если не на острове, внутри католического мира. На наших глазах в католицизм вернулась Галиция. Костел усилился в Литве и в части Латвии. Произошла его реанимация в северной части Западной Беларуси. В любой момент очередная политическая неурядица в Минске или в Москве может привести к власти политиков, которые не смогут или не захотят сдержать возврат в Беларусь католических орденов...
У РПЦ в Беларуси нет собственных ресурсов выдержать конкуренцию в борьбе с католицизмом за души своей паствы. Речь может идти только о выработке нового типа православной организации, приспособленной к выживанию в условиях многоконфессионального общества. Вероятно, именно потому сторонники политизации православной церкви и превращения ее вновь в элемент российской государственной машины не находят широкого отклика в среде западно-белорусского большинства своих единоверцев.
Особое место в религиозной жизни Беларуси занимают протестанты. Иностранных миссионеров в Беларуси практически нет. Те, кто приезжает, зачастую являются местными выходцами, проживающими в США или Канаде. Свыше 95 % протестантских общин РБ принадлежат к Христианам веры евангельской или к Евангельским христианам баптистам. В РБ нет неконтролируемого роста христианских сект. Здесь идет своего рода конфессиональная революция, когда относительно новая конфессиональная группа превращается в наиболее влиятельную, что для Европы исключение.
Ознакомительная версия.
