Разумеется, умеренный консерватор Горбачев, вступивший на дорогу реформ практически без команды единомышленников, был вынужден подстраиваться под жесткое консервативное и даже реакционное окружение. Ему необходима была поддержка, и либеральное крыло общества протянуло Горбачеву руку, опираясь на которую, он начал свою внешнеполитическую карьеру. Конец афганской войны, отношения с Америкой, общий европейский дом. Доверие к Горбачеву на Западе рождал не сам Горбачев, а либеральное сопровождение, в окружении которого он там появлялся. Ничего удивительного, «короля играет свита». Так рождалась эйфория влюбленности Запада в Горбачева.
Внутри страны действия либералов, а равно и демократов были менее продуктивны.
Почему столь скорым был успех на международной арене? Да потому, что якобы «жесточайшее» сопротивление советской «миролюбивой» политике было дутой величиной, на которую работал практически весь пропагандистский аппарат партии и государства. Но зато продвижение реформ внутри страны, в среде «новой человеческой общности» — народ-интернационалист, народ-труженик, единый с партией, весь как один, всегда и во всем привыкший брать заоблачные высоты и одерживать исторические победы, — в среде этого народа дело застопорилось, реформы забуксовали и рухнули, увы, по той же самой причине: мир кривых зеркал, дутых величин, придуманных достоинств. Марксистская идеология-труженица омертвила сознание настолько, что политическая слепота стала разновидностью социального зрения как пророков, так и толпы.
Когда мы говорим о кризисе власти, мы неверно расставляем акценты. И вообще, что такое кризис власти? Политический скандал? Конфликт внутри власти? Ее непопулярность и нерешительность? В цивилизованном мире все обстоит именно так. Но мы — особая разновидность бытия, и кризис наш особый. Центр в процессе резкого падения престижа президента стал на путь реформирования власти от противного. Пока президент был популярен, относительная популярность других была допустимым обрамлением. Когда же популярность президента стала падать, привлечение в структуры власти людей популярных и значимых стало практически невозможным. Президент не столь ревнив в момент взлета, как мнителен в момент утраты популярности. Кабинет оказался в положении незавидном: нужно создать власть, исключающую потенциал лидерства.
Иначе говоря, власть возвращается на круги своя. Она формируется вопреки контактам с обществом, игнорируя его интересы и симпатии.
ПРЕЗИДЕНТ ЖЕРТВУЕТ КАЧЕСТВО
Демократы переживают свой первый кризис. Первая волна разочарования избирателей — стало хуже, чем обычно. Почему так? Добившись зыбкого большинства в законодательной власти, демократы остаются удручающим меньшинством в коридорах власти исполнительной. Они пришли в среду старого аппарата без своей команды. Демократы с некоторым опозданием начали понимать, что власть — это не только управление, но и подчинение. Нельзя быть одновременно как бы властью и как бы оппозицией, тут всякая путаница почерка чревата.
Месяцы рядом с «рычагами власти», не подарившие даже малейшего сдвига к лучшему, стали периодом жесточайшего разлада среди демократов. И это естественно: разлад всегда там, где нет результатов дела. Начинается поиск виновных.
У политических противников психологический режим складывается иначе. Четыре месяца ушло на зализывание ран. Затем шок прошел, и следующие три месяца были употреблены более продуктивно, нежели у демократов. Правые готовили наступление. В отличие от демократов, они скрупулезно пересчитали сторонников, а затем построили их побатальонно. Они парализовали действие законов России на местах. Они вынудили Горбачева сменить политическую команду. Новый состав политбюро — люди из одиннадцатого ряда.
Перепуганный экономическими неудачами президент панически отталкивает от себя либералов, центристов. Говоря шахматным языком, президент жертвует качество. И, как ему кажется, добивается частичного прощения у правых. Поразительно, с какой легкостью президент уступает своих вчерашних союзников.
Шеварднадзе знал все или почти все и поэтому ушел. Прибалтийский вариант перечеркивал внешнюю политику эпохи Шеварднадзе. Уход Шеварднадзе освободил коридор, и правые немедленно зашли с тыла. Прибалтийская трагедия, по сути, хрестоматия политической борьбы. Правые отрезали президента от Запада. В момент событий было бы правомерно ожидать, что президент страны немедленно прибудет в Прибалтику, но произошло совсем иное. Президент позвонил Джорджу Бушу, Франсуа Миттерану и Гельмуту Колю. После событий рухнул миф о золотом кредитном дожде, который, как эхо, мог ещё донестись до нас. «Альтернативы Горбачеву нет». Правые поставили президенту мат в три хода. Танки в Прибалтике перевернули страницу политической истории. По-разному можно её прочесть: правые пленили президента; президент сделал свой окончательный выбор, поставил на правых.
Но суть вариантов не имеет. Впервые с 1985 года президент и правые силы стали практически единым целым. Несомненно, для себя лично президент просчитал этот шаг. Он перешел в правый лагерь. Это много, но не все. Один вопрос остается открытым: захотят ли правые видеть в президенте своего лидера?..
Готовность идти вправо Горбачев подтвердил на IV съезде народных депутатов СССР, обронив в кулуарах съезда фразу: «Все естественно — правеет общество, правеет и власть». Президент слукавил, заслонившись якобы изменившимся настроением народа.
Мы начинаем привыкать к нашему Президенту. Уже не в первый раз ответственность за свои поступки он адресует в никуда. Нынче, оказывается, народ изменил свои взгляды, и Президент, выполняя по конституции его волю, сделал то же самое со своими воззрениями. Подобные аналогии имели место в истории. Наполеон менял свои взгляды трижды.
На политической арене примерное равенство сил. Переход Горбачева в лагерь правых дает им перевес в количестве власти. Воспользовавшись лояльностью Президента к отечественной реакции, правые хотели бы задушить демократию руками того человека, который начал демократический процесс в стране и которого не единожды спасали левые силы, принимая его сторону в самые критические моменты его личной борьбы за право руководить страной. Ну а потом, если это «потом» произойдет, Президент останется наедине с теми, кто ненавидел его с первых минут появления на политическом горизонте.
На гребне политических столкновений в решающий момент оказываются лидеры — таковы правила игры, такова логика истории. Блуждая по лесу, о потере ориентиров вы догадываетесь не сразу. И только очутившись дважды на одной и той же поляне, вы начинаете понимать, что заблудились. Так и в общественной жизни: куда бы мы ни поворачивали, куда бы мы не отклонялись, проплыв достаточно, выруливаем к одной и той же экспозиции: Горбачев Ельцин. И удивительное постоянство взглядов одного, что возможно назвать политическим упрямством, если говорить о Ельцине; и движение разновекторное вкупе с непостижимой переменчивостью суждений, словно бы целью было запутать следы, уходя от преследования, если иметь в виду президента, по сути, политическая западня.
Спасение Президента — в очевидном сохранении Ельцина на политической арене. И самое парадоксальное — сохранение не в качестве символа, а как фигуры, обладающей реальным объемом государственной власти. И вся стратегия реакционных сил на уничтожение Ельцина, на низложение его на внеочередном съезде, который, уступая своей человеческой обидчивости и политической уязвленности, подыгрывает Президенту, для самого Президента, по сути, политическая западня.
Сегодня, скажем Президенту откровенно, правые в том привычном понимании (а не в лукавом переиначивании левых на правых), вобравшие всю закостенелость системы, идеологический догматизм, видящие оптимистические сны «о Сталине мудром, родном и любимом…», не преисполнены чувством любви и благодарности к Президенту. Их сдержанное песнопение Президенту объясняется очень просто: правым не под силу вести войну на два фронта. Кстати, это не под силу и левым, но в данный момент мы рассуждаем о правых. Им надо сокрушить Ельцина как фигуру, объединяющую так или иначе большинство демократических течений. И Президент им нужен как таран, вот почему они его терпят на посту Генерального секретаря. Ельцин, его команда и «так называемые демократы» заставляют правых держать силы на этом фронте. Сокруши они Ельцина, и Президенту будет непозволительно уезжать даже в отпуск.
Пора подниматься из окопов — девиз, под которым прошел последний Пленум ЦК КПСС. Уже никто не тревожит себя вопросом: почему Президент не оставил пост Генерального секретаря партии, которая, по изменившейся конституции, якобы более не является правящей?
