В. В. ПУТИН. ПОСЛАНИЕ ПРЕЗИДЕНТА РФ ФЕДЕРАЛЬНОМУ СОБРАНИЮ, 2002 год
Довольно долго многие политики и граждане страны были уверены или жили иллюзиями, что окончание периода военно-политической конфронтации в мире чуть ли не автоматически откроет России путь в мировую экономическую систему, что мир распахнет нам свои «экономические объятия». Жизнь оказалась куда сложнее.
Да, период конфронтации закончился. Мы строим со всеми государствами мира – хочу это подчеркнуть: со всеми государствами мира – конструктивные, нормальные отношения. Однако хочу обратить внимание и на другое: нормой в международном сообществе, современном мире является и жесткая конкуренция – за рынки, за инвестиции, за политическое и экономическое влияние. И в борьбе, этой борьбе, России надо быть сильной и конкурентоспособной.
Сегодня страны мира конкурируют друг с другом по всем параметрам экономики и политики: по величине налоговой нагрузки, по уровню безопасности страны и ее граждан, по гарантиям защиты права собственности. Они соревнуются в привлекательности делового климата, в развитии экономических свобод, в качестве государственных институтов и эффективности судебно-правовой системы.
Конкуренция приобрела действительно глобальный характер. В период слабости – нашей слабости – многие ниши на мировом рынке нам пришлось уступить. И они тут же были захвачены другими. Их никто так просто возвращать не хочет и не отдаст, о чем свидетельствует ситуация на рынках нефти, стали, авиационных перевозок и других товаров и услуг.
Вывод очевиден: в современном мире с нами никто не собирается враждовать – этого никто не хочет и это никому не нужно. Но нас никто и особенно не ждет. Никто специально помогать не будет. За место под «экономическим солнцем» нам нужно бороться самим.
1. Какие, судя по приведенным источникам, основные вызовы и угрозы существуют в настоящее время или могут появиться для России в современной системе международных отношений?
____________________
2. Какими основными возможностями для поддержания своей национальной безопасности и упрочения своего международного статуса обладает Россия?
____________________
3. Что, по-вашему, необходимо сделать, чтобы реализовать эти возможности?
____________________
11. СУВЕРЕНИТЕТ НАЦИЙ И ГЛОБАЛИЗАЦИЯ
Для России путь к демократии оказался сопряжен с распадом Советского Союза и строительством нового государства – Российской Федерации. Как мы видели, исходным пунктом для перехода к демократии является национальное единство. Не менее очевидно, что без государства не может быть и речи о демократии. Суверенность страны в условиях и процессах глобализации в современном мире – вот ключевая проблема, рассматриваемая в этой главе.
История изучения наций делится на два этапа. Первый период длился до середины прошлого столетия. Это было время уверенности в том, что нация вполне реальная вещь, определяемая через свои атрибуты, – например такие, как язык, культура, занимаемая территория и ряд так называемых национальных особенностей.
Книга номер один в списках современной литературы по вопросам национализма – знаменитый трактат Бенедикта Андерсона – называется «Воображаемые сообщества». Слово «воображаемые» здесь нужно понимать буквально: «плод воображения», и никак иначе. Воображения коллективного, общенационального, но воображения.
Почти все исследователи сходятся на том, что национализм – сравнительно недавнее явление, появившееся не ранее XVIII, в крайнем случае, XVII века. Большинство склонно относить к этому же времени и появление «наций». Где именно они возникли раньше, непонятно (называют разные места, включая Латинскую Америку), но считается, что существуют по крайней мере две модели нации: французская, или «гражданская», связанная с идеями Просвещения и трактующая нацию как «сообщество граждан» с одинаковыми правами, и немецкая, или «этнокультурная», связанная с романтизмом и понимающая «народ» как «органическое единство духа», опирающаяся на общность языка и культуры. Упрощенные и опошленные варианты этих двух идей в дальнейшем были использованы всеми прочими националистическими движениями.
Слово «глобализация», еще в 1988 году отсутствовавшее в словарях, спустя всего 15 лет после своего появления стало одним из самых распространенных в политическом лексиконе. Оно употребляется настолько часто, что в англоязычной прессе появился иронический оборот: g-word (слово на букву «Г»).
При этом произошел заметный сдвиг в тональности самого обсуждения глобализации. Поначалу преобладали если не прямо восторженные, то все же весьма оптимистические настроения. Глобализация понималась как усиление взаимосвязей и взаимозависимости, повсеместное распространение и проникновение цивилизованного (то бишь западного) образа жизни. Несколько утрируя, такой подход можно назвать туристическим; ему отдали дань даже знаменитые ученые; так, Н. Луман, один из самых авторитетных социологов современности, иллюстрировал реальность мирового общества тем фактом, что берлинцы могут провести отпуск на Гавайях. Не менее прославлен пример с немецкой пенсионеркой, ежегодно на несколько месяцев уезжающей в Кению.
Эйфорические настроения во многом были связаны с экономическим подходом: глобализация – это хорошо для экономики, а что хорошо для экономики, хорошо и для общества. Правда, уже вскоре появились публикации, авторы которых пытались взглянуть на глобальный мир глазами не берлинских туристов, а кенийских крестьян. Так, например, А. Зиновьев систематически и последовательно освещал глобализацию с точки зрения тех, кому от нее не поздоровится; но не эти статьи и книги задавали тон мировой прессы.
Перелом в тональности и реальный старт дискуссий состоялся лишь тогда, когда европейские социальные государства столкнулись с проблемой утраты крупных налогоплательщиков. Диагноз, который поставили эксперты, – в процессе глобализации государства теряют свой суверенитет. Не ограничивают и не делегируют по доброй воле – ведь принятие Устава ООН, формирование современного международного права, межгосударственная интеграция и т. д. неизменно и неизбежно означали то или иное ограничение суверенитета, а неконтролируемо теряют.
Как известно, государственный суверенитет – это верховенство государственной власти на территории страны; проецированный на международную сферу, он означает, что государство само определяет, какими будут его отношения с другими государствами, а последние не вправе вмешиваться в его внутренние дела. Термин «суверенитет» в государственно-правовом смысле был впервые введен в XVI веке французским ученым Жаном Боденом. Суверенитет реализуется прежде всего в порядке осуществления государством его функций, однако наиболее непосредственно он проявляется в системе прав государства. Именно правомочия государства обеспечивают действительное осуществление государственной власти, а следовательно, и государственного суверенитета. Установление в обществе правопорядка, наделение правами и возложение обязанностей на должностных лиц, общественные организации и граждан – все это характеризует верховенство государственной власти, ее определяющее положение по отношению к любым иным властным отношениям
(например, семейным, внутриколлективным и др.). Только государственная власть способна оказывать авторитетное воздействие, а при необходимости и принуждение на все стороны жизни общества, что придает ей всеобъемлющий, суверенный характер.
Понятие суверенитета, долгое время попросту не обсуждавшееся, внезапно стало жгуче актуальным. Что в определенной мере соответствует природе этого понятия – как показал еще в 1922 году немецкий юрист К. Шмитт, свой подлинный смысл суверенитет обретает в чрезвычайных, исключительных случаях.
К. ШМИТТ. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ. ЧЕТЫРЕ ГЛАВЫ К УЧЕНИЮ О СУВЕРЕНИТЕТЕ[92]
Шмитт Карл (1888—1987) – немецкий юрист и философ, участник семинара М. Вебера в 1918—1920 гг. Он прожил долгую жизнь, лишь немного не дотянув до ста лет. Расцвет его научной деятельности пришелся на 1920—1930 гг. К началу 30-х годов Шмитт стал одним из авторитетнейших правоведов Европы. Его политикоюридические оценки находились в центре общественного внимания; в частности, он выступал адвокатом рейха (федерального государства) в процессе против Пруссии (федеральной земли) в 1932 году. В 1932 году, в период кризиса Веймарской республики, Шмитт предлагал изменить конституцию и запретить две главные экстремистские партии – коммунистическую Э. Тельмана и национал-социалистическую А. Гитлера. После прихода к власти Гитлера Шмитт вступил в НСДАП, выступил с верноподданическими заявлениями. В 1933—1936 гг. Шмитт был президентом Союза немецких юристов, редактором профессиональных изданий и т. д. – по выражению одного из биографов, «коронным юристом третьего рейха». В 1936 году против него со стороны СС была проведена кампания дискредитации, в итоге которой заподозренный в нелояльности Шмитт был уволен со всех своих постов. После 1945 года Шмитт дважды был арестован, обвинен в военных преступлениях, но в 1947 году освобожден. На протяжении послевоенных десятилетий Карл Шмитт служил символом вины всех немецких интеллектуалов, сотрудничавших с Гитлером, своего рода «козлом отпущения».
