Макарычев: Я полагаю. Я проанализировал очень много фактов, когда работал над книгой. И очень много было информации из западных источников, в том числе о революции на Кубе. Вы представьте два примера.
Я не беру сейчас Батисту, я беру Грау. При Грау, за два года его правления, было убито 100 заявивших о себе политических противников. Раз.
Второе. В музее революции, Вы любите ездить в Гавану, зайдите в Музей революции, посмотрите машинки, которыми вырывали ногти. Такого даже не было в гитлеровской Германии, при Батисте.
Вы посмотрите по поводу того, можно ли было законным путем придти к власти? Фидель тогда входил, он начал свою борьбу отнюдь не в 50-е годы, а в 1947 году, когда был адвокатом. И у него было чётко, если он кого-то обвиняет — это фактура. Его научили на юридическом факультете Гаванского университета.
И вот он подготовил тогда иск к президенту страну Прио Сокаррасу, которого сверг, собственно говоря, и Батиста. Он раскопал дело, что Прио Сокаррос, был адвокатом у одного крупного землевладельца, олигарха, который изнасиловал 10-летнюю крестьянскую девочку. Она стала инвалидом. Она чуть не умерла. Хотя закон подразумевал минимум 10 лет, ему дали 6 лет и денежный штраф в 10 тысяч песо. Потом, придя в президентское кресло, Прио Сокаррас его помиловал, этого землевладельца.
Млечин: Можно я уточню. Что там происходили безобразия — нет сомнений. Более того, нет сомнений в том, что безобразия и сейчас творятся на Кубе и после революции. Как безобразия творятся в нашей стране, как творились до революции и после. Вопрос стоит в том, как решать проблемы.
Макарычев: В том-то и дело…
Млечин: Вот скажите мне, Вы действительно полагаете, что для того, чтобы решать стоявшие тогда перед Кубой проблемы, нужно было устраивать такую революцию? Оглянитесь на всю Латинскую Америку…
Макарычев: Нужно было устраивать. Вся история Латинской Америки — это история…
Млечин: Военные перевороты.
Макарычев: …переворотов военных, под руководством американцев, между прочим.
Млечин: Правильно! Смотрите, если бы военный переворот означал бы всякий раз счастье для народа, то Латинская Америка была бы сейчас самым счастливым континентом! Чёрта-с-два! Каждый военный переворот приносил государству этого региона новые страдания. И только отход от военных переворотов, отход от всяких революций, приход к нормальному такому политическому процессу приносит этим государствам счастье! Бразилия, где была в 60-х?
Сванидзе: Завершайте.
Млечин: Как к ней относились? С презрением! Что сейчас Бразилия? Опережает нас по масштабам развития. Ну, неужели Вы и в самом деле сейчас считаете?..
Макарычев: Бразилия стала после прихода, кстати, рабочего Лулы. Резко идёт в гору.
Млечин: После того как нормальным демократическим путем…
Сванидзе: Спасибо.
Млечин: …после избрания нормального президента. Вот о чем идет речь.
Макарычев: Отвечу на Ваш вопрос.
Сванидзе: Ответьте, если можно, коротко. Хорошо?
Макарычев: Я коротко отвечу. Так вот. У Фиделя был учитель Эдуардо Чибас, самый популярный оппозиционный политик. Что он сделал от безысходности?
Сванидзе: Коротко, если можно.
Макарычев: Он взял, пришел на радиоэфир в одной студии, вытащил пистолет и застрелился.
Велехов: Ну, это неправда! Фидель расколол коммунистическую партию! Откололся от Чибаса! Ну что Вы рассказываете!?!
Макарычев: Причём тут коммунистическая партия и Фидель Кастро?
Велехов: Ну, что Вы рассказываете нам сказки?!
Сванидзе: Спасибо. Спасибо.
Велехов: Точно так же, как дело развалилось в суде, о котором Вы говорите.
Сванидзе: Спасибо.
Велехов: Потому что Фидель был бездарным адвокатом, как известно!
Сванидзе: Спасибо, господа.
Велехов: Что Вы нам поёте тут какие-то легенды!
Сванидзе: Спасибо, спасибо, уважаемые коллеги.
Макарычев: Фидель был обеспеченным человеком, понимаете. Не надо.
Сванидзе: Так, после короткого перерыва мы продолжим наши слушания.
Сванидзе: В эфире «Суд Времени». Мы продолжаем слушания по политике и личности Фиделя Кастро.
Вопрос сторонам: «Был ли выгоден СССР союз с Фиделем Кастро?»
Прошу, сторона защиты. Сергей Ервандович, Вам слово.
Кургинян: Пожалуйста, доказательство № 6.
Материалы по делу.
Из письма Никиты Хрущева Джону Кеннеди: «Вас беспокоит Куба, Вы говорите, что она находится на расстоянии от берегов Соединенных Штатов 90 миль по морю, а ведь Турция рядом с нами, наши часовые прохаживаются, один на другого поглядывают. Вы что же /…/ можете требовать безопасность для своей страны и удаления того оружия, которое Вы называете наступательным, а за нами этого права не признаёте? /…/ Это никак невозможно согласовать».
Кургинян: В условия существования двух сверхдержав, каждая сверхдержава пытается получить позиции, так сказать, для того, чтобы закрепиться на этих позициях. И эта позиция является гигантским аргументом в большой игре. Если ты перестаешь в неё играть, тогда происходит следующий этап. Сверхдержава приближается к твоим границам, потом ещё приближается, приближается и, наконец, делает из тебя колонию.
Итак, была ли нам выгодна Куба? В условиях игры двух сверхдержав — конечно, была выгодна. Уже по этой причине. И когда американцы убрали из Турции ракеты, после того, как их убрали мы, — это была для нас огромная победа. Огромная победа, потому что стояли ракеты с коротким временем подлета, и которые нам удалось убрать. Это то, что для нас сделали кубинцы.
Теперь доказательство № 7.
Материалы по делу.
Из соглашения между СССР и Кубой, заключенного в декабре 1972 года: «/…/ отсрочка платежей по задолженности Кубы Советскому Союзу до 1986 г. с выплатой её в последующие 25 лет без начисления процентов за весь период;
— предоставление кредита в сумме 300 млн. рублей на оказание экономического содействия Республике Куба в реконструкции транспортных и других объектов в 1973–1975 гг. и в последующие годы. Выплата Кубой указанной суммы кредита и начисление за его использование в размере 2,5 процентов годовых, должна осуществляться в течение 25 лет, начиная с 1976 года поставками кубинских товаров».
Кургинян: Итак, разговоры о том, что Куба была прорвой, в которую мы бесконечно кидали что-то, кидали и кидали, — это мистификация. И когда такую мистификацию начинают осуществлять, я спрашиваю: как по объективным данным авторитетных источников, сколько миллиардов долларов в год была наша помощь Кубе?
Есть американские, так сказать, суперданные, по которым она была 2 миллиарда. Эти данные бесконечно опровергаются. Так сколько же? Сколько же мы финансировали Кубу?
И теперь, я хочу спросить, а насколько американцы финансируют Израиль? Почему они считают это для себя выгодным, а мы считали для себя это невыгодным?
И сколько вообще стоит территория, зона поддержки, мировой рынок, возможность оказывать влияние на Латинскую Америку? Больше ли мы потеряли или приобрели, после того, как мы отказались это делать?
Доказательство № 8, пожалуйста.
Материалы по делу.
Из ленты новостей (17.04.2006): «В 2000 году /…/ Москва отвергла притязания американского конгресса на то, чтобы поставить согласие Америки на реструктуризацию советского долга России парижскому клубу в зависимость от её согласия закрыть базу в Лурдесе».
Кургинян: Я показываю это только потому, чтобы объяснить, что американцы-то понимают, сколько стоят позиции. Они говорят, давай деньги, только позиции уберите! Только мы это не всегда понимаем.
А теперь я хотел бы предоставить слово своему свидетелю, Вадиму Александровичу Теперману, директору Центра экономических исследований Института Латинской Америки Российской Академии Наук. Вадим Александрович, какова Ваша позиция по этому вопросу?
Вадим Теперман, директор Центра экономических исследований Института Латинской Америки РАН: С учетом ситуации, существовавшей тогда, в 60-е годы, когда мир был разделён, и была борьба двух сверхдержав, ясно, что Советский Союз получил нового, очень важного союзника. Причем получил его не за деньги, поскольку, правильно, ни копейки мы не давали на кубинскую революцию. И союзника, который не был привезен на советских танках.
Причём, союзника не только в Латинской Америке, но и по всему миру. Потому что, напомню, что в 70-е годы, в Эфиопии и в Анголе, воевали не советские войска, а кубинские. И кубинцы, в общем, за наши интересы проливали свою кровь. Так что с военной и геостратегической /точки зрения/, это явно был очень важный союзник.
