Но почему идет целый караван? В чем смысл (он же – соль из вышеприведенного анекдота). Те, кто должен по роду профессии думать о смысле, почему-то предпочитают считать, что караван есть, а смысла нет ("соли нет, одно дерьмо"). Я же считаю, что смысл существует. А отказ от понимания этого смысла – непростительно легкомыслен.
Легкомыслие становится опасным политическим фактом только тогда, когда совсем разные политические силы начинают в чем-то действовать одинаково.
Если Ю.Афанасьев, Б.Парамонов и другие будут легкомысленно исполнять свои функции, а их оппоненты так же легкомысленно отказываться от анализа продуктов подобной мыследеятельности, то возникнет тотальное легкомыслие. Легкомыслие – не политический факт, а некое свойство определенных мыслящих особей. Тотальное легкомыслие – это макрофеномен и макротенденция. И в этом смысле – политический факт. Когда такие "макро" возникают внутри не отвергающего их общества – добра не жди.
Так что давайте лучше поищем смысл. И для этого обратимся к истории. Наш оппонент считает, что мы никогда к ней не обратимся. Потому что мы легкомысленны, как и он. И на то есть свои причины. Мол, начнешь обращаться, многим мало не покажется.
Не знаю, как многим, но ваш покорный слуга к истории обращался, обращается и будет обращаться. Ибо это обращение – единственный способ нахождения смысла в чем бы то ни было. Начнешь оглядываться на прошлое – и иначе увидишь смысл настоящего. Даже если это настоящее является буквальным повтором прошлого. То есть дежавю. Опять же, важно, на какую тему дежавю.
Итак, жанр – дежавю. Тема – проскрипции.
Проскрипционное дежавю
Дело в том, что Афанасьев уже составлял проскрипционные списки лет этак двадцать назад. Составлял – и оглашал. Оглашал он их на очень модной и влиятельной тогда "Московской трибуне". Сейчас уже забыли, что такое "Московская трибуна", а зря.
Выступая на этой трибуне в те далекие годы, Ю.Афанасьев размахивал моей книгой "Постперестройка" и говорил буквально следующее: "У коммунистов появились мозги, и с этим срочно пора кончать".
Уже тогда возникало несколько вопросов.
Вопрос #1. Почему с мозгами надо кончать? Может быть, надо обрадоваться, что они возникли, вступить в диалог, развить дискуссию? Или собственных мозгов нет, и интеллектуальная дискуссия невозможна?
Вопрос #2. Либеральна ли формула, согласно которой надо кончать с мозгами? Как быть, например, с фразой великого либерала из шиллеровской трагедии "Дон Карлос" маркиза де Позы: "О, дайте людям свободу мысли"? Понятно же, что одновременно "кончать с мозгами" и давать свободу мысли невозможно. Фразу Вольтера "я враг Ваших убеждений, но готов умереть за Ваше право их высказывать" – уже так затерли, что дальше некуда. Но какой без нее либерализм?
Вопрос #3. Как именно можно "кончать с мозгами"? Мысль свободна. Цензура невозможна. Значит, нужно развернуть какие-то неслыханные психологические репрессии. Но это называется "охота на ведьм" или "грязный пиар". Если это устроить, то "прощай, достоинство", и какой либерализм?
Вопрос #4. Что будет после того, как с мозгами покончат? Появятся безмозглые, но не бессильные. Это прямой путь триумфу подворотни. Зачем он нужен либерализму? Подворотня покончит с одними мозгами – займется другими. Потому что для кого-то любые мозги – это пакость, и с ними со всеми пора кончать. Так что, либерализму нужен триумф подворотни? Какой же он тогда либерализм?
Вопрос #5. Кто порекомендовал Афанасьеву так своевременно и мудро заявить, что с мозгами пора кончать?
Начнем с ответа на последний вопрос.
Может быть, никто ничего Афанасьеву тогда не рекомендовал? И это был просто зов его души? Увы, я точно знаю, что была письменная рекомендация. Точно знаю, чья. Знаю я это, как сейчас говорят, не "ващще", а "чисто конкретно". То есть "с точностью до прочтения этой рекомендации".
Но мало ли, что я знаю? Как доказать-то? Мало ли, как! Например, по уровню реакции на указания Афанасьева. Я тогда еще математикой баловался. Хотите, покажу кривые, демонстрирующие масштаб информационной войны, начатой тогда же? Хотите, добавлю к этому хронологию? Информационная война началась через три дня после тогдашнего выступления Ю.Афанасьева. В ней участвовало два десятка газет. Она длилась многие месяцы. В пределах войны согласованно менялись тематические регистры и интонации.
Кто этим управлял? Афанасьев из своей квартиры? Некий штаб в его Историко-архивном институте? До каких пор можно "ваньку-то валять"?
Война строилась на оголтелой лжи. Все нарицательные сейчас творения грязных пиарщиков – "отдыхают". Увы, наш либерализм не вобрал в себя великие идеи гуманизма. Он не считает, что в правде сила. Печатать в своих официальных публичных биографиях, когда и сколько работал у Ельцина, смотреть в глаза оппоненту и говорить "Я не работал у Ельцина", – это норма нашей извращенной либеральной культуры. Печатать свои записки и называть их "записками Кургиняна" – такая же норма.
Кончать с мозгами… Устраивать информационные репрессии… Основывать их на лжи… Применять самые грязные пиар-технологии… И называться либералами, ахая по поводу бесчестности кремлевских пиарщиков… Кто это все исполняет? Наследники идеалов Гюго?
Есть историческая память, и они ее у нас не отнимут. Я это буду помнить. Мои дети и внуки будут помнить.
Но помнить не значит ненавидеть. У меня нет ненависти к либерализму. Вот чего нет, того нет. У меня нет даже ненависти к той патологии, которая состоялась вместо него в России. Я не ненавидеть хочу, я хочу понимать. В любом случае, не бывает патологии такого масштаба, не имеющей политических и культурных корней.
У круга Ю.Афанасьева, взявшего на себя роль ревнителя свободы и назвавшего себя "либеральным", были тогда все возможности для подобной травли. И эти возможности были предопределены исторической ситуацией. Народ поддерживал советский реформационный либерализм, плавно перетекавший в ельцинизм. Ну, куда денешься от правды-то? Поддерживал народ своего убийцу. На руках носил. И в этом его, народа, историческая ответственность.
Но я не буду называть этот народ разного рода скверными именами. Опять-таки, потому что не хочу ни восславлять, ни проклинать. Хочу понимать. Понимание же приводит к тому, что было нечто обоснованное в том народном безумии. Коммунистическая номенклатура страшно загнила. И народ это чувствовал. Не хочу сказать, что он чувствовал только это. В любом случае, его ответственность и правота страшным образом сочетаются. И все мы еще долго будем платить по этим счетам.
Прошло двадцать лет. Все эти двадцать лет мы пытались что-то доказать народу. И что-то, в общем-то, доказали.
Еще больше "преуспели" наши противники – весь этот круг Афанасьева. Они рассказали о себе много. Они раскрылись – бесстыдно и окончательно. Они продемонстрировали, "кто есть что" на языке творимой ими реальности.
Это не бесплатное удовольствие. Теперь у круга Афанасьева нет и в помине сотой доли тогдашней общественной поддержки. Нет и не будет. Так сложилась жизнь. И так они ее складывали.
Возникла новая реальность. И посреди этой новой реальности – "те же и Мартын с балалайкой". Опять, гляди-тка, Афанасьев с его проскрипционными списками. Двадцать лет прошло… Двадцать лет! У проскрипционщика – ни ветра в парусах, ни инфраструктуры. Без всякой поправки на время и обстоятельства, ничего не меняя и ничему не учась, надо взять и "наехать"! И принцип, заметьте, тот же: "Чую, чую, появились мозги! И не там, где это нужно…". Нужно кому?
Мне возразят: "Сам же говоришь, что историческая ситуация изменилась. Так чего дергаешься?"
Отвечаю. Есть ложная концепция исторических изменений. Она состоит в том, что любые такие изменения необратимы. Опирается эта концепция на теорию линейного прогресса. А ее противники говорят, что прогресса нет вообще.
Прогресс есть! И он обладает абсолютной ценностью. Но это, так сказать, крайне нелинейная штука. Иначе не было бы возвратов чего бы то ни было. Не было бы исторических циклов. Не было бы Темных веков или цивилизационных катастроф.
Исторические изменения всегда обратимы. Мера их обратимости определяется разумностью и эффективностью политического класса. Сегодняшний политический класс еще менее разумен и эффективен, чем его номенклатурный предшественник. А потому не пренебрегайте, не фыркайте! Не уповайте на то, что новая почва сама откажется взращивать старые ядовитые семена. Ничто хорошее само собой не происходит. Всегда нужно усилие – интеллектуальное в том числе. Что в данном случае оно должно иметь своим предметом – тоже понятно.
Предмет – либерализм
Ю.Афанасьев выступает от имени нашего отечественного либерализма. И ведь не он один. Я не хочу приравнивать либерализм к его рупорам. Но и противопоставлять одно другому тоже бессмысленно. Надо разбираться с нашим либерализмом, разбираться по существу. Не "кончать с мозгами", как предлагает Афанасьев, а активизировать эту мыслительную деятельность. И не бояться, что появление мозгов у противника чревато для нас опасностью. Тупость чревата большей опасностью. Так что давайте думать о либерализме. Не проклинать, не воспевать – понимать.
