Возглавив «Единую Россию», Беспалов стал обладателем огромного конструктора, из которого во что бы то ни стало надо было слепить, склеить, а где-то даже и сколотить полноценную партию. Детали конструктора были очень разными и зачастую несовместимыми. Конечно, юридически партия создавалась с нуля, и это давало возможность набрать тех людей, которые были нужны, но где взять столько новичков и как быть с «ветеранами»? И ведь это касалось не одного центрального аппарата, а всей региональной структуры. Вот здесь-то многие под видом привлечения свежих кадров пытались фактически захватить парторганизации. Такое желание было и у губернаторов, и у их вечных противников мэров, и у местных бандитов, и у региональных олигархов. Противодействовать этому из Москвы было невозможно. Нужны свои хорошо обученные и проверенные люди на местах. Найти их Беспалов решил через Интернет.
Партия объявила конкурс на право занять места глав исполкомов региональных структур, вспоминает Андрей Богданов. Эти люди должны были отвечать за оперативную работу своих партячеек. Помимо ведения реестра членов партии, в их обязанности входил также контроль над бюджетом, партийным хозяйством и имуществом. То есть искали кандидатов, сочетающих в себе и ум, и честность. Подать анкету можно было только через Интернет. Например, калининградского вице-губернатора, который привез в Москву мешок рукописных анкет «проверенных людей», развернули обратно – осваивать компьютерные технологии. Местные чиновники от идеи конкурса, да еще через Интернет, были в шоке. Многие из них уже успели подобрать себе удобных партийных деятелей, и тут Москва путает им все планы. Единственный, кого пожалели «единороссы», был Юрий Лужков, лично и очень убедительно попросивший их воздержаться от наведения внутрипартийной демократии в столичном регионе.
Всего центр получил около 3000 анкет. Соискателей вызвали в Москву и поселили в гостинице «Космос». Первый отборочный тур представлял собой тестирование для определения типажа личности – анкета пунктов на 500. Результаты штабистов озадачили.
– Почему вы одних параноиков набрали?! – ругался Беспалов с исполнителями. Но это была не их вина – чаще других возглавить исполкомы хотели отставные военные из «Единства». «Они привыкли подчиняться и искать врагов, – вспоминает подведение итогов тестирования Вячеслав Смирнов, “правая рука” Богданова. – В “Единстве” было целое управление по безопасности, и работавших там отставников хотелось как-то привлечь к новой работе. Но вот найти им применение было не просто».
– Чем вы занимаетесь? – спрашивал их Смирнов на собеседовании.
– Ну, когда партия работает в регионах, договариваемся с местными службами безопасности, чтобы не было утечек информации.
– А жучок поставить сможете? – интересовался Смирнов.
– Что вы?! Это же нарушение законодательства! – обижались соискатели.
За собеседованием следовало резюме и заключение отборочной комиссии. Общая установка была такой: приоритет отдавать хозяйственникам, а не организаторам, с мозгами и политически грамотным – незнание имени спикера местного парламента или главы собственного политсовета признавалось недопустимым.
На следующий уровень – недельное обучение в пансионате «Москва» – прошли около 200 человек. Учеба была жесткой. Главный распорядитель, как старшина – в ранге подполковника. Пьянка запрещена, аморалка запрещена, питание бесплатное, посещение занятий – обязательное. Зато и занятия были стоящие: основы политтехнологий, политическая социология, организация финансирования избирательной кампании и повседневной партийной жизни. С теми, кто по всем параметрам подходил, работали игротехники.
Беспаловские кадры, назначенные главами исполкомов, устроили далеко не всех губернаторов. Например, псковский лидер был выходцем из ЛДПР, которому удалось подмять под себя «Единство», а центр сделал ставку на человека из «Отечества». А вот в Приморье, напротив, победили люди Дарькина, оказавшиеся самыми умными. Но недовольных все-таки было больше.
Следующим пунктом беспаловской программы было пятикратное увеличение численности партии за год – до 1 млн человек. Кстати, прервавшему этот процесс нынешнему лидеру «единороссов» Борису Грызлову удалось достичь намеченной Беспаловым цели лишь к началу 2006 года. Тогда же, в 2002 году, все осложнялось еще и принципиальной позицией Беспалова: заводами-пароходами в партию ни в коем случае не записывать. В качестве пилотного проекта по обилечиванию населения выбрали Красноярский край, чей опыт потом собирались перенести на другие регионы. Партийцы работали здесь как на выборах. Набирали агитаторов – сетку из 2 тысяч человек здесь развернули за три дня, ходили по домам, предлагали вступить в партию, раздавали образцы заявлений, брошюры, футболки. Таким нехитрым, но трудоемким способом за 1,5 месяца здесь «сагитировали» 32 тысячи новых членов «Единой России». И все добровольно, за отказ – никаких производственных взысканий или лишения премии.
Контролировать этот процесс не могли уже ни губернаторы, ни Кремль. «Все новые члены нарисованы, опыт отвратительный», – объявят на высшем совете «Единой России» в начале 2003 года партийные функционеры и лишат главу красноярского исполкома партбилета. В середине 2002 года губернаторы крепко призадумались: какую партию создает Беспалов? А если кто-то из этих свободных новобранцев, не связанных с местными элитами никакими обязательствами, захочет стать депутатом? А если станет? А если их будет много? Какая же это партия власти? А ведь Беспалов еще предлагал избранным губернаторам отчитываться перед своими заксобраниями. То ли дело, если есть в регионе директор крупного завода, получающий помощь от губернатора. Он же – глава политсовета, депутат, а может быть, и спикер местного парламента. Куда проще записать в партию весь завод, чтобы они голосовали как надо. Перед такими партийцами можно и губернатору отчитаться.
Куда ближе Кремлю были другие методы привлечения электората, которые Беспалов тоже не обошел стороной. При нем партия заключила соглашение о сотрудничестве с Союзом цирковых деятелей, Всероссийским обществом «Знание», Союзом композиторов России, Союзом архитекторов и с Православной церковью.
Беспалов планировал пойти еще дальше – уже тогда, в 2002 году, ввести в «Единой России» процедуру праймериз (внутрипартийные выборы кандидатов на внесение в предвыборный список). Процедура эта должна была стать обязательной, то есть списки предполагалось составлять именно в соответствии с результатами выборов, а не как сейчас у «Единой России»: на праймериз человек мог занять первое место, а в списке кандидатов если и оказаться, то на непроходной позиции. Беспалову бутафория была не нужна, праймериз он рассматривал как инструмент укрепления партии, а не как элемент предвыборного шоу для избирателей. Кстати, его сценарий не исключал и скупку голосов «кандидатами в кандидаты»: сумел организовать, значит, имеет хороший мобилизационный ресурс, рассуждали партийцы.
Останься Беспалов у руля подольше, возможно, «Единая Россия» и стала бы похожа на настоящую политическую партию, которая умеет драться за власть, с крепкой самодостаточной структурой, которой не страшна смена лидера. Но это совершенно точно была бы не та партия, в которой нуждался Кремль. «Может быть, в такой огромной стране, как Россия, демократия и не должна прижиться – слишком много интересов нужно согласовывать», – философски рассуждают аппаратчики демократического толка, трудившиеся в беспаловской команде.
К концу 2002 года рейтинг «Единой России» вырос с 18 до 29 %. Но это уже не могло спасти репутацию Беспалова в администрации президента. Кремлевский аппарат стал делать свое дело.
24 августа 2002 года кортеж президента несся по залитому дождем Владивостоку. «Путин – сила», «С Путиным мы победим», «В будущее – с Путиным» – мелькали за окном полотняные растяжки. Убрать этот креатив кремлевская группа подготовки до конца не успела, хотя старалась. Сопровождающие нервничали. Проработанный визит на ходу превращался в импровизацию. Виной всему были моряки, протестовавшие против банкротства своего предприятия и требовавшие встречи с президентом. Палаточный лагерь они разбили вдоль дороги из аэропорта во Владивосток – в зоне прямой видимости кортежа. Путин согласился пообщаться с протестующими. Подобных внеплановых мероприятий чиновники не любят.
В президентском автомобиле царило напряженное молчание, которое вдруг было прервано ворчанием кремлевского сопровождающего. «И здесь он!» – мрачно обращается он к Путину. На кого это чиновник перевел стрелки? В окно президентского мерседеса с билборда заглядывал его соратник Беспалов, улыбавшийся в усы. С одной стороны от него женские губы – реклама помады, с другой – ноги, продающие колготки. Не удивительно, что Путин на время отвлекся от моряков.
