Начались тяжелые переговоры с Семеновым, вел их в основном ректор Бурятского Госуниверситета Калмыков. Семенов колебался. Он понимал преимущество своего положения, но в то же время опасался, что, разозлившись, депутаты просто поставят вопрос о доверии и со скандалом освободят от должности Председателя Народного Хурала, что автоматически приведет к отзыву его из Совета Федерации. Не дожидаясь окончательного ответа, уже в середине лета моя инициативная группа принялась параллельно собирать подписи поддерживающих меня депутатов. Это было необходимо для обсуждения моей кандидатуры в Народном Хурале.
Происходило это все в мое отсутствие. Из 65 подписей я получил 34 при необходимых 22. Не обманул и президент Потапов: в число дружно поддержавших меня депутатов вошли практически все его сторонники.
Депутаты торопились. Собрав нужное количество подписей, они решили проголосовать: будет ли Народный Хурал обсуждать этот вопрос сейчас или же отложит до осени. Голосование это мы проиграли: Семенову дали возможность доработать его сенаторский срок.* * *
Прошло несколько месяцев, и Семенов наконец-то дал согласие освободить свое место в Совете Федерации новому представителю. Хурал наметил рассматривать этот вопрос на своем ноябрьском заседании. Но к тому времени ситуация в Бурятии стала резко меняться. Узнав о моем выдвижении, всполошилась Москва. Из Кремля, из федерального округа пришла команда – противодействовать всеми силами! Что это такое, я почувствовал сразу же, как только где-то дней за десять до голосования прилетел в Улан-Удэ.
Резко поменял свою позицию Потапов.
– Извините, Юрий Ильич, но я не могу поддерживать вас. Путин против, Волошин тоже против… – И начал уговаривать меня снять свою кандидатуру.
Ответил я ему довольно резко:
– А какие есть для этого основания? Я не собираюсь заниматься борьбой с Кремлем, какой-то антипутинской деятельностью, я хочу конструктивно работать на благо республики, и у меня есть на это право.
Потапов мне ничего на это не ответил, но позиция его мне стала предельно понятной. На 180 градусов к моему выдвижению в Совет Федерации поменял свое отношение и Семенов:
– Я разговаривал с Потаповым, – сказал он, когда мы встретились, – и тот меня убедил не поддерживать вас. Думаю, так будет лучше для республики. А то центр будет смотреть на нас косо, перестанет трансферты давать…
Тут уже я не выдержал:
– О каких трансфертах вы говорите? Это в прежние времена надо было ходить по министерствам, унижаться, выбивать всевозможные дотации. Сейчас же все трансферты включены в бюджет, принимаются Госдумой, и регулярное их поступление в республику исполняется как закон. Вы же сами все это прекрасно знаете.
В общем, точка зрения Семенова мне тоже стала ясна. Честно сознаюсь: единодушная с Потаповым позиция Семенова мне тогда показалась довольно странной, поскольку я знал, что отношения между ними всегда были весьма прохладными. Уже позднее мне рассказали, что столь резко и быстро свою позицию Семенов поменял после того, как Потапов фактически заключил с ним сделку: Семенов поддерживает президента Бурятии в вопросе со Скуратовым, а Потапов позднее поможет Семенову остаться на посту Председателя Народного Хурала еще на один срок.
Так что сиюминутные политические интересы для обоих руководителей Бурятии оказались сильнее и важнее нашей многолетней дружбы: и Потапов, и Семенов под окриком Кремля меня просто сдали, предали.
Тем не менее запас прочности у нас был. Это мы поняли после того, как, предостерегая себя от непредвиденных случайностей, провели еще один, повторный сбор подписей. На этот раз меня поддержали 25 депутатов.
Активизировала свою «работу» и администрация Потапова: из его сотрудников был создан штаб, целью которого было не пропустить меня в сенаторы. Как показали последующие события, Потапов был уверен, что ресурсов его аппарата и аппарата Народного Хурала для выполнения этой задачи будет достаточно.
Но и моя команда тоже была не лыком шита. Оглядевшись, мы сразу поняли, что без активных, нестандартных действий нам не выиграть. Первое, что мы постарались сделать – это подключить все наши личные контакты. Бурятия – маленькая республика, где все знают друг друга. Мы встречались и разговаривали по телефону с людьми, которые хорошо знали меня и одновременно кого-то из депутатов Народного Хурала, просили дать мне рекомендацию и поддержать во время голосования.
Кроме этого очень важный акцент я сделал на личные встречи. Думаю, одной из причин, почему мы не победили тогда, при первом, летнем, голосовании, было то, что меня в то время не было в Улан-Удэ и работы никакой с депутатами не проводилось. Теперь же за оставшиеся 7–8 дней до голосования я лично встретился и побеседовал с 45–46 депутатами. Я рассказывал им о своей позиции, о том, как собираюсь работать в Совете Федерации, чем конкретно собираюсь помочь Бурятии. Ни на кого из них я не давил, голосовать за себя не упрашивал, а лишь просил еще раз взвесить, кто из кандидатов будет в Совете Федерации полезнее, и голосовать объективно, честно, а не под давлением со стороны.
Моя тактика оказалась для Потапова и Семенова совершенно неожиданной.
Кроме того, я пошел на хитрость и постарался максимально усыпить бдительность моих противников. Едва ли не ежедневно Потапов «засылал» ко мне своих людей, и в разговорах с ними я оценивал свои шансы на победу очень низко. Как правило, я говорил, что, дескать, понимаю: победить мне будет сложно, скорее всего, невозможно, шанс небольшой, но использовать его я все же хочу, да и после того, как ввязался в борьбу, выходить из нее как-то неудобно.
Еще один момент, неожиданно сыгравший мне на пользу. Даже несмотря на видимую оппозицию Потапова, кое-кто из депутатов полагал, что все это – вроде политической игры, поскольку все знали о наших с президентом Бурятии прежних дружеских отношениях.
Еще раз подчеркну, позиция Потапова явилась для меня особенно тяжелым ударом во всей сложившейся тогда ситуации. Долгое время я действительно считал его своим другом, помогал ему на выборах, в середине 1990-х выбивал в Москве столь необходимые Бурятии трансферты, постоянно консультировал. Все эти добрые и, как мне казалось, прочные отношения крест-накрест перечеркнули властный окрик из Кремля, боязнь потерять высокую поддержку и страх оказаться не у дел после новых президентских выборов. Терять всегда неприятно… А ведь я считал его человеком четкой, независимой позиции. Как сильно я в нем ошибался!..
Тем не менее, некоторые депутаты были уверены, что Потапов мне сочувствует. Косвенно способствовал этому и сам бурятский президент: позволить себе пойти на меня с открытым забралом он не мог, поскольку сразу же был бы в народе освистан и опозорен – о нашей дружбе знали все, и столь явного предательства ему бы просто не простили.
* * *
19 ноября. Заседание Народного Хурала началось. Моим соперником в борьбе за пост сенатора оказался 41-летний Сергей Мезенин – Председатель комитета Народного Хурала по социальным вопросам, бывший учитель, относительно еще молодой человек. Объявили повестку дня и… сразу перерыв: депутаты разошлись по свои комитетам. Сделано это было для того, чтобы, согласно порядку обсуждения выдвинутых кандидатур, с нами могли познакомиться члены всех парламентских комитетов.
Мне пришлось выступить на каждом из 7 или 8 комитетов Народного Хурала, рассказать о том, как собираюсь работать в Совете Федерации, ответить на вопросы, поучаствовать в развернувшихся дискуссиях.
Семенов представил своего кандидата Мезенина, а представлявший группу выдвинувших меня депутатов Калмыков рассказал обо мне. Мы выступили, ответили на вопросы.
Обсуждение наших кандидатур на комиссиях и все последовавшие согласно регламенту процедуры заняли достаточно много времени, поэтому депутаты не стал возражать, когда депутат Коренев предложил: «Мы провели тщательное обсуждение обоих кандидатов на комиссиях, еще раз послушали их уже здесь. Все мы хорошо знаем и Скуратова, и Мезенина – что тут еще дальше обсуждать. Пусть лучше каждый определится в голосовании».
Против этого предложения выступили только три человека, и большинством голосов обсуждение кандидатур было закончено.
Да простит меня читатель, что я рассказываю все эти, наверно, скучные детали так подробно – для сюжета моего рассказа это очень важно.
Объявили новый перерыв, уже для проведения тайного голосования. Результаты превзошли все мои ожидания и сильно озадачили Потапова и Семенова: 39 голосами при необходимых 33 я был избран представителем Республики Бурятия в Совете Федерации; Мезенин набрал всего лишь 12 голосов. Как говорится, победа с подавляющим преимуществом! Меня поздравили, Народный Хурал стоя аплодировал…
* * *
Но уже на следующий день, придя на заседание Хурала, я сразу же почувствовал, что за ночь что-то вновь произошло нехорошее: я шел по коридору и замечал, что еще вчера, казалось, искренне поздравлявшие меня люди избегали общения, а на вопрос, что произошло, смущенно отводили глаза. Все объяснилось, когда я наконец увидел одного из своих помощников. Он мне рассказал, уже с утра на Бурятию обрушилась лавина разгневанных телефонных звонков. Звонили из Кремля, из Белого дома. Звонили Касьянов, Волошин, Сурков, звонили из федерального округа, из различных министерств.
