Несколько позже занялись литературой и искусством. В «Правде», «Литературной газете», «Советском искусстве» развернулась оголтелая кампания осуждения тех произведений, которые успели отразить новый курс: романа В. Пановой «Времена года», пьес Л. Зорина «Гости», А. Мариенгофа «Наследный принц», А. Сурова «Порядочные люди», Н. Вирты «Гибель Помпеева», И. Городецкого «Деятель», Ю. Яновского «Дочь прокурора», статей В. Померанцева, Ф. Абрамова, М. Лифшица, М. Щеглова, повести И. Эренбурга «Оттепель». Критика оценила их как «идеологический НЭП», отступление от генеральной линии партии, «грязную» и «слякотную» «оттепель».
Завершилась кампания 23 июля 1954 г. В этот день Секретариат ЦК, проходивший под председательством Хрущева, принял далеко идущее по значимости решение, в нем осудил «серьезные политические ошибки», допущенные редакцией журнала «Новый мир», «клеветнические выпады против советского общества, содержащиеся в поэме Твардовского «Теркин на том свете» — первом антисталинистском произведении, еще нигде не опубликованном, лишь прочитанном автором близким друзьям. Учитывая совокупность прегрешений, тем же решением Секретариата А. Твардовского освободили от обязанностей главного редактора «Нового мира», утвердили вместо него К. Симонова[27], того, кто в марте 1953 г. своей статьей «Священный долг писателя» в «Литературной газете» призвал всех писателей, поэтов и драматургов посвятить все свои произведения «великому Сталину».
…Результаты апрельской сессии ВС СССР, а также внезапная реабилитация «доброго» имени Сталина убедительно продемонстрировали Маленкову, что он оказался единственным сторонником нового курса. Более того, отныне Георгий Максимилианович был лишен возможности не только принимать решения, но даже влиять на их подготовку, должен был смириться с окончательным поражением, готовиться к уходу с поста главы правительства. Его отстранение являлось вопросом времени и обстоятельств. Возникли достаточно серьезные трудности, порожденные сущностью восторжествовавшей политики, персональную ответственность за них возложат на Маленкова. Именно его, а не членов очередного узкого руководства, превратят в виновника заведомых, неизбежных просчетов, от которых Георгий Максимилианович, выдвигая свой курс, собственно, и предостерегал.
Так завершился очередной, продолжавшийся менее двадцати лет, период советской истории, необычайно драматический, крайне сложный, беспредельно противоречивый, весьма далекий от однозначности и прямолинейности. Период, когда пришлось, заплатив немыслимо огромную цену, отстаивать свободу, независимость и целостность страны; вместе с союзниками в кровопролитной борьбе громить нацистскую Германию и одновременно предпринимать все возможное для того, чтобы страшные лето и осень 1941 г. больше никогда не повторились. Для этого потребовалось обеспечить национальные интересы СССР, гарантировав его безопасность, создать вдоль практически всей сухопутной границы пояс дружественных стран. Да еще в кратчайший срок добиться в ущерб более жизненным, неотложным задачам восстановления народного хозяйства — паритета с США в ядерном оружии.
Это отодвинуло на второй план актуальные проблемы, возникшие еще в середине 30-х годов. Прежде всего, существенное ограничение места и роли партии в жизни страны, усиление реальных прав иных, официальных властных структур, сначала — исполнительной, а затем, в будущем, и законодательной; постепенная передача им полномочий, прежде принадлежавших партократии. Не удалась и другая, столь же важная реформа — превращение формально федерального государства в унитарное, выравнивание культурного уровня всех народов, населяющих Советский Союз. Не было создано гражданское общество, которое, как предполагалось, станет фундаментом демократии, провозглашенной принятой в 1936 г. Конституцией.
Партократия совместно с национальными группировками бюрократии союзных республик оказалась слишком сильной, чтобы сдаться без боя. Она смогла сначала удержаться, а затем в безжалостной борьбе отстоять себя, свое положение, привилегии, с помощью Хрущева, выдвинутого ею на вершину власти, сделать абсолютными свои права, установив контроль над всеми сферами жизни страны.
Чтобы не потерять обретенное господствующее положение, партократия вынуждена была не отказываться от лозунгов мирного сосуществования двух систем, подъема жизненного уровня населения, но вместе с тем постоянно отвлекать народ от решения этих задач, от внутренних проблем, поддерживая идеологическую конфронтацию с Западом. Партократии приходилось опираться на «ястребов», потворствуя гонке вооружений, поддерживая уже ненужную в новых обстоятельствах численность Вооруженных Сил, направлять силы и средства на самое дорогостоящее — ядерное и ракетное оружие, опираться на национальную бюрократию, постоянно расширяя права союзных республик в ущерб не столько Центру, сколько стране. С крайним риском непрерывно усиливалась напряженность жесткой вертикальной властной конструкции…
Этот период советской истории начался в апреле 1954 г. как десятилетие Хрущева.
Кануны
[1]. История внешней политики СССР. М., 1976, Т. 1. С. 308—309.
[2]. Документы внешней политики СССР. М., 1971. Т. 17. С. 725—726; М., 1973, Т. 18. С. 309—312, 333—336.
[3]. Конституции и конституционные акты Союза ССР 1922—1936. М., 1940. С. 23
[4]. Документы и материалы кануна Второй мировой войны. М.,1948. Т. 1.С. 17—36.
[5]. Известия. 1938. 18 марта.
[6]. Цит. по: Майский И.М. Воспоминания советского дипломата. М., 1971, С. 316; История внешней политики СССР. М., 1976. Т. 1.С. 342.
[7]. Правда. 1938. 27 апреля.
[8]. Ширер У. Взлет и падение третьего рейха, М., 1991. Т. 1. С. 401.
[9]. История внешней политики СССР. Т. 1. С. 343.
[10]. Там же. С. 344.
[11]. Ширер У. Указ. соч. С. 417.
[12]. История внешней политики СССР. Т. 1. С. 345.
[13]. Ширер У. Указ. соч. С. 420.
[14]. Черчилль У. Вторая мировая война. М., 1991. Т. 1. С. 139—140.
[15]. Там же. С. 141
[16]. История внешней политики СССР. Т. 1. С. 356.
[17]. Там же. С. 355.
[18]. Ширер. Указ. соч. С. 487.
[19]. Черчилль. Указ. соч. С. 157.
[20]. Московский большевик. 1939. 5 марта.
[21]. Известия. 1939. 20 марта
Часть первая БОЛЬШАЯ ТРОЙКА 1941—1944
Глава 1
[1]. Цит. по: Пономарев А. Верный сын партии/Коммунист. 1981,№ 14, С. 103.
[2]. XVIII съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М., 1939.С. 292.
[3]. Там же. С. 15—17, 27.
[4]. Там же. С. 29—30, 35—37.
[5]. Там же. С. 532—533.
[6]. Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории [далее — РЦХИДНИ). Ф. 17. Оп. 3, Д. 1008. Л. 29.
[7]. РЦХИДНИ. Ф. 17, Топ. 3. Д. 1008. Л. 82; Д. 1009. Л. 52, 54; Д. 1025. Л. 93, 95.
[8]. СССР в борьбе за мир накануне Второй мировой войны. М.1971. С. 341.
[9]. РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1009. Л. 18—19, 27, 35.
[10]. Цит. по: Розанов Г. Л. Сталин — Гитлер. 1939—1941. М.,1991. С. 59.
[11]. История внешней политики СССР. Т. 1. С. 364—365; Правда. 1939. 1 июня.
[12]. Черчилль. Указ. соч. С. 169—171.
[13]. История внешней политики СССР. Т. 1. С. 366.
[14]. Джеймс Р. Антони Идеи (на англ. яз.). Лондон, 1987.С. 217—218.
[15]. Цит. по: Розанов. Указ. соч. С. 77.
[16]. Там же. С. 79.
[17]. Там же. С. 87, 89.
[18]. Международная жизнь. 1989. № 9. С 113.
[19]. История внешней политики СССР. Т. 1. С. 392.
[20]. Правда. 1939.18 сентября.
[21]. Там же.
[22]. СССР — Германия, 1939. Вып. 1. Вильнюс, 1989, С. 103—104.
[23]. Черчилль. Указ. соч. С. 205.
[24]. Сталинское Политбюро. С. 33.
[25]. РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1008. Л. 40; Д. 1011. Л. 16.
[26]. Там же. Д. 1011. Л. 32.
[27]. Там же. Л. 30.
[28]. Там же, Д. 1009. Л. 23; Д. 1011. Л. 16.
[29]. Там же. Д. 1013. Л. 82; Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизм политической власти в 30-е годы. М., 1996. С. 251— 252.
[30]. Сталинское Политбюро в 30-е годы. М., 1995. С. 34.
[31]. РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1014. Л. 49; Д. 1016. Л. 13, 31.
[32]. КПСС в резолюциях… Т. 7. С. 145; РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1016. Л. 43.
[33]. РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 656. Л. 8—9, 26.
[34]. Там же. Оп. 3. Д. 1022. Л. 4.
[35]. Там же. Л. 48.
[36]. Там же. Д. 1021. Л. 4.
[37]. Там же. Д. 1022. Л. 53.
[38]. Сталинское Политбюро… С. 34; Постановления Совета Народных Комиссаров за август 1940 г. б/м и б/г издания, С. 98.
