Бандиты и власть
Видимость закона должна соблюдаться, особенно, когда он нарушается.
Прибывшая по звонку гражданина Петрова милиция зафиксировала ложный вызов: в его квартире были не бандиты, а спокойно работала коллекторская фирма, ее представители предъявили удостоверения, а также служебные паяльники, утюги и мини-тиски для мошонки.
Анекдот
К концу 1990 года уже только самому тупому обывателю было не ясно, что перестройка затеянная Горбачёвым ни к чему хорошему не приведёт, и что лучшего ждать не приходится, а вот худшего, пожалуй, дождёмся. И действительно, чего хорошего можно было ожидать, если к этому времени новый непродуманный (или наоборот, кем-то хорошо продуманный) закон о выборах, принятый в 1988 году открыл дорогу во власть криминальному элементу: теневикам, ворам в законе и "браткам" из бандитских формирований, которые в конце 80-х стали прорастать, как грибы после дождичка. И хоть ещё в 1989 году на II Съезде народных депутатов СССР было принято постановление "Об усилении борьбы с организованной преступностью", — эффект был нулевой. Да и как могли, проникнувшие в народные депутаты бандиты и воры, как сами преступники могли бороться с преступностью?
Сегодня люди по-разному смотрят на советскую власть и жизнь в СССР. Одни с сожалением вспоминают канувшие в Лету добрые старые времена, другие хоть и не сильно радуются новой жизни но, благодаря продажным СМИ видят в "совке" едва ли не все беды человечества XX-го и даже XXI-го столетия. Так ещё в семидесятых годах весь негатив имеющий место в советском обществе списывали на издержки давно свергнутого самодержавия, преподнося молодому поколению всё это, как его последствия. Точно так и корни роста преступности, захлестнувшей бывшие республики СССР после его развала, многие тоже пытаются искать именно там, в СССР. Но если, сбросив пелену обмана, конца безлаберных 80-х, и откровенно бандитских 90-х годов, оглянуться назад и дать всему происшедшему в эти, годы объективную и не предвзятую оценку, то далеко не всё будет так однозначно.
Конечно же, организованная преступность появилась не вдруг.
Как уже говорилось, ещё при Брежневе, в 70-х годах, когда нормальным явлением в стране стали показуха и безответственность, когда перестал действовать контроль за мерой труда и потребления, организованная преступность в СССР стала появляться в виде групп различного рода дельцов и махинаторов в сфере экономики, что приводило к крупным хищениям государственного имущества. Появилась новая категория экономических преступников, которых стали называть "цеховиками", незаконно, сосредоточивших в своих руках, огромные суммы денег и ценностей, которые стали вкладываться ими в нелегальное производство. И пока Леонид Ильич рыбачил и охотился, "прогрессивное человечество" "работало". Правда, покрываемое коррумпированными чиновниками, работало не на государство, а себе в карман. В стране стали появляться первые нелегальные советские миллионеры. И если прикормленные дельцами местные власти часто делали вид, что всего этого не замечают, то не осталось это незамеченным для уголовников, которых, к сожалению, везде и во все времена хватает в любом государстве. Они то и занялись, вроде бы как благим делом, — взымать те налоги, которые утаили "цеховики" от государства из своих сверхприбылей. При этом, взымать с избытком. Но, правда, опять же, — не в пользу государства, а в свой карман. Этот промысел для уголовного элемента оказался весьма прибыльным и фактически безопасным. Ведь не пойдёт же вор, обокравший государство, жаловаться в соответствующие органы, что какие-то грабители у него отняли то, что украл он у этого же государства. А раз жалоб нет, то нет и преступлений. Вот и выходит, что виновными в порождении организованной преступности в СССР являлась не сама власть, которую, кстати, уже начинал подтачивать червь западного влияния, но в большей мере "цеховики", то есть те, кто закладывал фундамент к возрождению капитализма в СССР, кто своей деятельностью на благо себя любимого, подрывал экономику социалистического государства, а своей незащищённостью перед уголовным элементом стимулировал рост бандитизма.
Одной из первых организованных преступных группировок, сенсационно нашумевших в советской прессе, была банда Матроса (Мильченко) из города Днепропетровска. 10 лет лихие ребятки из Амура (левобережный район Днепропетровска) не давали спокойно спать нашим новорожденным капиталистам, — теневым промышленникам. Были даже случаи исчезновения "цеховиков", но убийства, которые наверняка были на совести бандитов, следствию доказать не удалось. И не смотря на то, что с 1976 по 1986 годы уголовное дело в отношении Мильченко возбуждалось 12 раз, — 11 раз его закрывали. Ведь особых жалоб со стороны населения на бандитов не поступало. Симпатии народа часто даже были на стороне "пацанов" Мильченко (Матроса), своеобразно каравших, расхитителей государственного, а стало быть, народного имущества. А бандиты, уверовав в свою безнаказанность, наглели всё больше и больше, пока в дело не вмешалась специальная бригада МВД СССР. И тогда стало ясно, почему Матросу так долго всё сходило с рук. Оказалось, что к делам банды, прямо или косвенно, были причастны довольно крупные властные фигуры города.
Так, к примеру, когда последний раз (уже основательно) задержали Матроса, — в тот же день повесился начальник отдела уголовного розыска УВД города Днепропетровска. Он то, как раз и вел ранее оперативно-розыскное дело по части организованной преступной группировки Матроса. Очевидно, опасаясь разоблачения своих связей с бандой, он решил именно так покончить с этим, довольно таки неприглядным для себя делом. По ходу следствия было привлечено к уголовной ответственности порядка 60 человек, среди которых более 30 работников правоохранительных органов. Это и следователи, и заместители начальников городских и районных отделов внутренних дел в Днепропетровской области, прокуроры района, председатели судов, — были привлечены члены областного суда, в том числе заместитель председателя облсуда, адвокаты! Так что уже к 80-ым годам складывается такая ситуация, когда даже при возможности и желании "цеховика" просить защиту от преступного мира у соответствующих органов государства, эта затея становится не только мало эффективной, но даже опасной. Тогда "цеховики" пытаются себя оградить от беспредела рэкетиров, иным способом, — прибегнув к защите, авторитетных в криминальной среде лиц.
В 1979 году в курортном городе Кисловодске собралась представительная сходка воров в законе, на которую впервые были приглашены и "цеховики". На сходке после бурных дебатов был достигнут консенсус: "цеховики" обязались добровольно отдавать рэкетирам 10 процентов от своих левых доходов. За это авторитеты обещали защищать их от всяких залетных бандитов и разной мелкой шпаны. Но вот беда, — шпана вдруг стала выходить из повиновения у авторитетных уголовников и превратилась в беспредельщиков. И уже вскоре, даже старым, авторитетным ворам в законе всё труднее становится сдерживать агрессивную преступную молодую поросль, — появляющиеся, новые и новые банды беспредельщиков, осмелившиеся бросить вызов, даже самым признанным в воровском мире авторитетам. Особо резко стала расти численность бандитских группировок после объявленного в 1988 году закона о кооперации. Появившиеся, мотающиеся за шмотками в Турцию и страны Европы "челноки", кооперативы и частные предприниматели стали не жатым полем для преступной деятельности бандитов. Благодаря этому урожайному "полю", крупные суммы незаконно нажитых денег появляются уже не только у экономических преступников — цеховиков но и у главарей бандитских кланов. Так, к 1995 году к ОПГ, (организованным преступным группировкам) которых в народе всё чаще называют мафией, по данным Центра аналитических исследований при Администрации Президента России, перекочёвывает до 30 % дохода предпринимателей. И это весьма заниженная оценка. На самом же деле гораздо больше, возможно, что и все 40 наберутся.
Владея, солидной суммой денег, награбленных уже в 80-х годах, бандиты вместе с "цеховиками", используя продажных чиновников, (которые, как мы уже говорили ранее, поняли, что власть без реального капитала штука шаткая и не надёжная, и всячески стремились обогащаться) уже на первых альтернативных выборах стараются пробиться к власти, выдвигая или свои кандидатуры, или, если нет такой возможности, то проталкивали во власть подкупленных и прикормленных ими чиновников. Благо, государственные высокопоставленные иуды из ЦК партии заблаговременно позаботились, чтобы этой братии не ставили палки в колёса.
"Если раньше, — пишет Лигачёв, — партия до мелочей опекала предвыборный процесс, то теперь, при переходе к альтернативным выборам, она… почти полностью отстранилась от участия в политической борьбе. Это было поразительно! Во всех странах развитой демократии именно в предвыборный период, когда нарастают острота, накал борьбы, происходит резкая активизация партийных структур.
