Известие из Реймса неприятно удивило Сталина, и его не мог устроить такой оборот дела. Церемония, которая должна была выглядеть символически, как свидетельство признания агрессором перед всем миром своего очевидного поражения, по форме превратилась в поспешную рыночную сделку, совершенную почти на ходу, словно на углу улицы. В конце концов, речь шла о престиже страны, разгромившей Германию. Правда, он не стал объяснять союзникам некорректность их действий и те мотивы, которыми руководствовался. В секретном послании Трумэну Сталин выдвинул более прагматичные аргументы.
Он пишет американскому президенту: «Ваше послание от 7 мая относительно объявления о капитуляции Германии получил. У Верховного командования Красной Армии нет уверенности, что приказ германского командования о безоговорочной капитуляции будет выполнен немецкими войсками на Восточном фронте. Поэтому мы опасаемся, что в случае объявления сегодня Правительством СССР о капитуляции Германии мы окажемся в неловком положении и введем в заблуждение общественное мнение Советского Союза. Надо иметь в виду, что сопротивление немецких войск на Восточном фронте не ослабевает, а, судя по радиоперехватам, значительная группа немецких войск прямо заявляет о намерении продолжать сопротивление и не подчиняться приказу Дейница о капитуляции.
Поэтому командование советских войск хотело бы выждать до момента, когда войдет в силу капитуляция немецких войск, и, таким образом, отложить объявление правительства о капитуляции немцев до 9 мая, в 7 часов вечера по московскому времени».
Это был хороший ход, не оскорблявший союзников недоверием, но и не позволявший им рекламировать присвоение плодов победы. Впрочем, его логика неоспорима. «Договор, подписанный союзниками в Реймсе, – говорил Сталин на совещании 7 мая, – нельзя отменить, но его нельзя и признать.
Капитуляция должна быть учинена как важнейший исторический факт и принята не на территории победителей, а там, откуда пришла фашистская агрессия – в Берлине. И не в одностороннем порядке, а обязательно Верховным командованием всех стран антигитлеровской коалиции. Пусть ее подпишет кто-то из главарей бывшего фашистского государства или целая группа нацистов, ответственных за все их злодеяния перед человечеством»… После этого Верховный главнокомандующий потребовал соединить его по телефону с Берлином».
В последовавшем разговоре с Жуковым Сталин сказал: «Мы договорились с союзниками считать подписание акта в Реймсе предварительным протоколом капитуляции. Завтра в Берлин прибудут представители немецкого главного командования и представители Верховного командования союзных войск. Представителем Верховного главнокомандования советских войск назначаетесь вы. В качестве вашего помощника по юридической части завтра к вам прибудет Вышинский».
Торжественное подписание Акта о безоговорочной капитуляции Германии состоялось в ночь с 8 на 9 мая в восточной части Берлина, в Карлсхорсте. Его подписали от имени германского Верховного командования: начальник штаба генерал-фельдмаршал В. Кейтель, генерал-адмирал фон Фридебург и генерал-полковник Штумпф. По уполномочию Верховного главнокомандования Красной Армии капитуляцию приняли: от СССР – Маршал Советского Союза Г. Жуков, по уполномочию Верховного командующего Экспедиционными силами союзников – заместитель Верховного главнокомандующего Главный Маршал авиации Артур Д. Теддер. В качестве свидетелей присутствовали командующий стратегическими воздушными силами США генерал-полковник Спаатс и Главнокомандующий французской армией генерал Делатр де Тассиньи. Присутствующему на подписании генералу И.А. Суслопарову по телефону просили передать, что Сталин не имеет претензий к его действиям в Реймсе.
Сталин имел полное право придать заключительному акту завершения тяжелейшей в истории страны войны с иноземными захватчиками триумфальную окраску. Приказ Верховного главнокомандующего был объявлен 9 мая. Вопреки обыкновению зачитавший его диктор Левитан был вызван в Ставку.
В тексте приказа говорилось: «Великая Отечественная война, которую вел советский народ против немецко-фашистских захватчиков, победоносно завершена. Германия полностью разгромлена… В ознаменование полной победы над Германией сегодня, в День Победы… Москва салютует от имени Родины 30 артиллерийскими залпами из тысячи орудий. Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!» Отсюда же, из Кремля, в 21 час Сталин обратился к советскому народу с краткой речью.
Он не мог не чувствовать себя триумфатором. Эта война, прошедшая, словно огненный смерч, по значительной части территории страны, стала тяжелейшим испытанием для государства. Сталин бросил против врага все лучшее, имевшееся в его распоряжении, но на первом этапе армия откатилась под ударами агрессора. В этот период у него было много жестоких разочарований и сомнений, но, не потеряв уверенности, он мобилизовал силы народа и государства.
Он добился победы. «Искусство войны – это наука, – писал Наполеон, – в которой не удается ничего, кроме того, что было рассчитано и продумано». Эта война была продумана Сталиным еще накануне ее начала, и он не ошибся в своих конечных расчетах. Государство, созданное им, оказалось сильнее агрессора.
Самая большая в истории человечества завершившаяся война была не обычной, не походившей на предшествующие. Ее нельзя было выиграть отдельными сражениями, какими бы победными они ни были. Эта война стала противоборством государств, всех их промышленных и экономических потенциалов. Сталин уверенно и достойно, блестяще выполнил свою роль спасителя человечества, приведя прогрессивные силы к Победе.
Выступая в этот вечер по радио, свое обращение к народу Сталин начал словами: «Товарищи! Соотечественники и соотечественницы! Наступил Великий день Победы над Германией… 7 мая был подписан в городе Реймсе предварительный протокол капитуляции. 8 мая представители немецкого главнокомандования… подписали в Берлине окончательный акт капитуляции, исполнение которого началось с 24 часов 8 мая…
Великие жертвы… неисчислимые лишения и страдания, пережитые нашим народом в ходе войны, напряженный труд на фронте, отданный на алтарь Отечества, не прошли даром и увенчались полной победой над врагом. Вековая борьба славянских народов за свое существование и свою независимость закончилась победой… Советский Союз торжествует Победу, хотя он не собирается ни расчленять, ни уничтожать Германию . Период войны в Европе кончился, начался период мирного строительства…»
Нельзя не обратить внимания, что, отвергнув вариант принятия германской капитуляции в сценарии западных союзников, Сталин одновременно отклонил признание законности и преемственности права наследников Гитлера представлять лицо немецкого народа. Выполняя волю Гитлера, один из трех его официальных преемников адмирал Дейниц сформировал правительство в городе Фленсбурге, находившемся в английской зоне оккупации.
Выбор Дейница не был случайным. Он был не только испытанный сторонник нацизма, но и, как родственник крупного промышленника Э. Сименса, имел большие связи с финансовой и предпринимательской средой.
Начальник разведывательного управления 1-го Белорусского фронта генерал Н.М. Трусов свидетельствует, что в ответ на телеграмму Гитлера Дейниц ответил: «Мой фюрер, моя верность вам остается непоколебимой… если судьба принудит меня, как вашего преемника, быть первым человеком немецкого Рейха, то я закончу войну так, как того требует неповторимая героическая борьба немецкого народа».
Сталин понимал, что уцелевшие руководители германского Рейха не теряли надежды сохранить не только себя, но и нацистское государство. Он ясно видел опасные симптомы такого развития событий и вскоре после подписания акта о безоговорочной капитуляции, по существу, провел секретную операцию для устранения угрозы возрождения нацистского монстра.
Объявив себя единственным законным правительством, окружение Дейница хотело стать, по определению Монтгомери, «друзьями англичан». В своем первом обращении к сотрудникам Дейниц заявил: «Друзья, нам должно быть ясно, что мы полностью находимся в руках противника… Что они с нами сделают, мы не знаем. Но мы хорошо знаем, что должны сделать сами. Политическая линия, которой мы должны следовать, очень проста. Ясно, что мы должны идти вместе с западными державами и сотрудничать с ними в оккупированных западных областях, ибо только при помощи сотрудничества с ними сможем потом надеяться, что отнимем наши земли у русских».
В английской зоне находилось около 1 миллиона немецких солдат и офицеров в не расформированных и не переведенных на положение военнопленных частях. При обсуждении ситуации Сталин отметил: «В то время как мы всех солдат и офицеров немецкой армии разоружили и направили в лагеря для военнопленных, англичане сохраняют немецкие войска в полной боевой готовности и устанавливают с ними сотрудничество.
