Тактические и стратегические факторы
Одним из условий, способствующих запуску перехода от авторитарного режима к демократии, является раскол правящей элиты на группировки с противоположными интересами. Такие ситуации более вероятны в развитых обществах, сама сложность которых вызывает появление разноплановых режимных коалиций, которые трудно удерживать вместе. Раскол в правящей элите также более вероятен, когда нарастает кризис легитимности вследствие экономического спада, невыполненных политических обещаний и провалов антикризисного управления.
В гетерогенных режимных коалициях кризисы легитимности способствуют расколам элит, поскольку у некоторых элитных групп появляются возможности усилить свои позиции в коалиции за счет выбора стратегии реформ, которая, как они надеются, позволит им получить поддержку населения и, таким образом, восстановить легитимность. Соответственно многие транзиты к демократии были инициированы благодаря возникновению лагеря реформаторов внутри правящей элиты. Обычно реформаторы начинают программу либерализации, которая открывает возможности для критики и альтернативных точек зрения. В результате оппозиционные группы выходят из подполья и во многих случаях выдвигают все новые требования демократизации. Если оппозиционные группы сохраняют умеренность в выборе методов, избегая насилия, демонстрируют готовность к компромиссу, но в то же время мобилизуют широкую поддержку общества, то становится возможным переход к демократии на договорной основе («пактированный транзит»).
Возникновение оппозиции режиму не всегда является результатом инициированного элитой процесса открытия режима. В некоторых случаях крах проводимой политики приводит к спонтанным выступлениям широко распространившейся массовой оппозиции, что ведет к кризису легитимности, к появлению внутри элиты лагеря реформаторов и к ведению переговоров с оппозицией. И снова это сочетание событий ведет к «пактированным транзитам».
Институциональная основа конкретного авторитарного режима является в данном контексте важным фактором, потому что у разных типов авторитарных режимов различаются уязвимые места к давлению демократизации. Например, слабость военных режимов заключается в том, что у них нет идеологической миссии, которая бы обеспечивала им легитимность на долгосрочной основе. Обычно военные приходят к власти как антикризисные менеджеры, поэтому их действия оправдываются, зачастую в явной форме, как имеющие временный характер. Легитимность военных режимов относительно легко поставить под сомнение, или потому что хунта оказывается неспособной разрешить кризис, и в этом случае ее оправдание лишено убедительности, или потому что кризисная ситуация разрешается, и в этом случае потребность в антикризисном управлении отпадает. Одно очевидное преимущество военных режимов заключается в том, что они распоряжаются средствами принуждения, поэтому могут, используя грубую силу, заставить возникающую оппозицию замолчать. Но столкнувшись с широко распространившейся массовой оппозицией, демонстрирующей стойкость перед лицом даже силового подавления, лояльность войск может быть поколеблена, если они получат приказ атаковать мирных протестующих. Кроме того, хотя военные режимы иногда быстро передают власть, они также легко возвращаются, как об этом свидетельствуют повторяющиеся колебания между военным и гражданским правлением в таких странах, как Турция, Пакистан или Таиланд.
Персоналистские режимы «кладут все яйца в одну корзину», т. е. ориентированы исключительно на харизму верховного правителя. Соответственно, когда правитель умирает, появляется возможность для политических изменений, как это было в случае с Испанией (см. гл. 18 наст. изд.). Будет ли (или не будет) эта возможность использована для перехода к демократии, зависит от баланса сил между сторонниками и противниками демократии и их относительной поддержки среди населения.
Однопартийные режимы, будь то левые или правые, извлекают пользу из опоры на более сильную институционализированную власть. У таких режимов обычно есть идеологическая миссия, которая одухотворяет их существование и обеспечивает легитимность. Для разрушения идеологических оснований однопартийных режимов потенциальной оппозиции обычно требуется больше времени и куда больше сил. Одна стратегия, которая оказалась успешной в странах бывшего коммунистического блока, предполагала демонстрацию того, что режим сам противоречит своим собственным идеалам. После того как коммунистические страны подписали декларацию прав человека Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), при этом отказываясь соблюдать на практике эти права, движения за гражданские права, такие как Хартия 77, эффективно придавали огласке данное противоречие, чем способствовали подрыву легитимности коммунистических режимов. В конечном счете кризис легитимности зашел настолько далеко, что даже члены коммунистических партий сами не верили в идеалы коммунистических режимов. Единственная причина поддерживать такие партии заключалась в стремлении конкретных лиц к власти. В такой ситуации после отказа М. С. Горбачева от доктрины Брежнева, устранившей угрозу вторжения в страны Центральной и Восточной Европы, в ряде коммунистических партий возникли лагеря реформаторов (а особенно в Советском Союзе и Венгрии), а вне этих партий появились оппозиционные организации.
Правые однопартийные режимы, наиболее примечательный из которых был установлен на Тайване, шли по похожему пути формирования лагеря реформаторов внутри правящей партии после исчерпания своей идеологической убедительности. Повторное возникновение доверия к идеалам идеологии – это основной вызов для однопартийной системы, и с ним тяжело справиться, когда после десятилетий нахождения у власти руководители таких систем оказываются коррумпированными. Будущее покажет, как коммунистический Китай справится с этим вызовом.
Расколы в правящей элите важны, поскольку они дают рычаги влияния как внутренним, так международным акторам, увеличивая их возможности добиться своих целей в продвижении повестки демократизации. Влияние, которым располагают международные акторы в продвижении демократии, увеличивается постольку, поскольку какая-то страна зависит от международной помощи. В некоторых случаях зависимость от международной помощи может быть настолько высокой, что внешние силы могут запустить процесс демократизации в стране даже при отсутствии продемократической оппозиции режиму. В самом крайнем случае демократические державы могут силой установить демократические институты в ходе военной интервенции, что и было предпринято в Афганистане и Ираке. Но процессы демократизации, запущенные извне, едва ли зайдут очень далеко, если в стране нет сильных внутренних сил. Страны в состоянии международной изоляции, такие как Иран, Северная Корея, Мьянма, менее восприимчивы к продвижению демократии извне, в то время как Китай может оказаться слишком сильным, чтобы кто-то его заставил отреагировать на международное давление. В этих странах ответ на вопрос о том, смогут ли они (если вообще смогут) и когда они смогут осуществить демократизацию, зависит в большей степени от внутреннего развития.
Это не означает, что внешние силы вообще не могут оказать положительного влияния на развитие событий. При этом важно определить подходящую стратегию взаимодействия со странами, которые нельзя заставить отреагировать на давление демократизации извне. Вернейший способ сохранить власть авторитарного режима, неуязвимого к внешнему давлению, это изолировать его и наложить на него санкции. Такая стратегия вероятнее всего поможет авторитарным правителям представить себя в качестве доблестных борцов за благополучие своего народа во враждебном мире. Это также способствует распространению восприятия угрозы, сплачиванию людей «вокруг флага» и созданию давления лояльности, что не облегчает для оппозиции задачу критики правительства. Такие действия также препятствуют возникновению недостатка легитимности, который мог бы быть заполнен потенциальной оппозицией режиму. Иран является актуальным примером неверной стратегии. Недостаточно только придерживаться высоких моральных принципов, хотя демократическим государствам не следует стесняться критиковать нарушения прав человека и другие злоупотребления авторитарных режимов. Продолжая критиковать, поддерживающие демократию державы должны попытаться интегрировать авторитарные режимы в международный обмен, включать эти режимы в транснациональные потоки информации, идей и людей. Есть вероятность того, что вдохновленные осознанием альтернативных возможностей посредствам таких потоков извне, сторонники демократии в подобных странах наберут силу, и станет явным недостаток легитимности правящих режимов в них.
