реформ), Ли Куан Ю был сепаратистом (Сингапур отделился от Малайзии) во времена распада Британской империи, Грузия во времена Саакашвили находилась в состоянии, к которому Украина еще даже не приблизилась. Во всех этих случаях (включая Америку и Британию времен Рейгана и Тетчер) чиновничьи рынки были либо истощены и разрушены, либо ослаблены. То есть, на этих рынках было мало игроков, там не было прибыли и потому там некоторое время можно было творить реформаторское самоуправство. Однако, как только там начинала снова расти трава и заводилась какая-то жизнь, государственный рынок возвращался, реформы останавливались и процесс оборачивался вспять. Исключений из этого правила нет.
Реформы есть способ возродить к жизни бюрократические рынки, ранее убитые тем же самым государством, они не доказывают, что государство можно организовать и направить к благой цели. Реформа может случиться (а может и нет), причем только там и тогда, где чиновники потеряют интерес к своим рынкам и не будут сопротивляться реформатору. Как я уже говорил, Украине еще далеко до такого состояния, кроме того, достижение этого состояния само по себе не гарантирует реформ.
И, наконец, действительно радикальные изменения, которые по значимости и последствиям превосходят любые «реформы» часто происходят «сами собой», то есть, они не являются следствием какой-либо спланированной и осознанной государственной политики. Распад коммунизма в СССР или распад меркантилизма в Британии не были продуктом какой-либо организованной реформы, в этих случаях нам ничего не известно ни о каких «реформаторах».
В общем, никакой особой нерациональности в поведении государства не существует. Например, «нерациональная» прогрессивная шкала налогообложения, которая обедняет, а не обогащает государственный бюджет, просто не служит для цели его «наполнения». Она привлекает голоса невежественных и бедных, она нужна для «маскировки», а не для получения дохода. Точно так же западные правительства не поступают неразумно, когда завозят в промышленных масштабах мигрантов, ненавядящих западную культуру. Мигранты создают проблемы, а проблемы дают государству власть. По этой же причине процветает культурный марксизм и постмодернизм, который нацелен на уничтожение цивилизации, как таковой. И опять-таки, в какую именно конфигурацию вырулит бюрократический рынок, зависит от множества факторов и обстоятельств. На Западе он выруливает в сторону торжества левацкого «либерализма», в России — к псевдоконсервативному «самодержавию, православию, народности». Форма не имеет значения, это просто те конфигурации, в которых государство в условиях данной культуры может получить больше власти. И всегда нужно помнить, что эта конфигурация не есть продукт осознанного замысла. Чиновники, как правило, не преследуют какие-то злонамеренные цели, они, как и все люди, стремятся достичь своих целей наиболее простым способом, результат их совокупных с другими людьми усилий в данных конкретных обстоятельствах и определяет то, «как живет страна».
Кстати, совсем недавно украинская прогрессивная общественность получила опыт несоответствия ожиданий действительности в рамках исследуемой нами темы. Понятно, что этот опыт ничему ее не научил (точнее, научил, как обычно, не тому), но тем не менее, о нем стоит упомянуть. Я имею в виду настроения, распространившиеся среди прогрессивной общественности в начале войны. Настроения эти были таковы, что вот сейчас «объективные обстоятельства» обязательно подтолкнут Порошенко проводить решительные реформы, потому, что только так можно наполнить бюджет и получить так нужную нам поддержку Запада. Прогрессивная общественность потирала лапки и радостно попискивала в ожидании «объективно неизбежных» реформ и даже придумала для них название «проект витрина». Дескать, из Украины сделают витрину свободного мира, чтобы москали смотрели и завидовали. Разумно? Да! Рационально? Конечно! Но, неожиданно для всех как всегда ничего не получилось. Общественность винит в этом Порошенко, но на самом деле, был бы вместо него Золоторев, все равно ничего не вышло бы, ибо общая картина на рынке (то есть, то, к чему «стремится» рынок) определяется не целями, а средствами. А бюрократический рынок Украины пока что не просто существует, он цветет и пахнет, на нем делаются состояния и отъедаются морды и потому все реформы, даже если у кого-то и возникнет желание их проводить, обречены на провал.
У читателей этой колонки может сложиться впечатление, что если государство ведет себя как рынки, то оно так же эффективно в том смысле, что от него невозможно избавиться. Люди всегда создают рынки, они действуют в собственных интересах и если государство тоже возникает и действует таким же образом, то мы обречены.
Разумеется, это не так. От государства можно избавиться, но ответ на вопрос как это сделать весьма неочевиден или как говорят «контринтуитивен». Для того, чтобы перейти к нему, нам нужно вернуться к тому, с чего мы начали — к спонтанным порядкам.
Является ли государство само по себе «спонтанным порядком»? Давайте разберемся с этим. Для того, чтобы упростить задачу, возьмем в качестве аналогии спонтанный порядок, который существует в живой природе и хорошо известен любителям «самоорганизующихся систем». Этот порядок — стая птиц, конкретно, стая скворцов. Думаю, многие видели видео завораживающего полета птичьей стаи. Стая меняет свою форму, направление и скорость движения, но все это происходит удивительно согласованно.
Джеймс Шуровьески пишет: «Со стороны движение стаи представляется работой некоего коллективного разума, ответственного за ее защиту. Кажется, что скворцы действуют согласованно, следуя некой стратегии, обеспечивающей лучшие шансы на выживание. В действительности, это не так. Каждый скворец действует сам по себе, подчиняясь четырем правилам: 1) держаться как можно ближе к середине; 2) держаться на расстоянии двух-трех корпусов от своего соседа; 3) не сталкиваться с другими скворцами; 4) если приближается ястреб — уходить в сторону. Ни один из скворцов не знает, что намерены делать другие птицы и у них нет предводителя. Одни только правила обеспечивают движение стаи в правильном направлении, помогают ей отбиваться от хищников и перегруппировываться»
Этот пример должен помочь нам разобраться с тем, что такое спонтанный порядок. Итак, что именно является здесь объектом нашего внимания? Очевидно, это «стая в целом». Но не просто стая. Множество скворцов, одновременно летящих куда-то образует то, что мы можем назвать «стаей», но никакого спонтанного порядка в ней нет. О «порядке» можно говорить только тогда, когда скворцы, летящие вместе, следуют своим четырем правилам.
Почему скворцы ведут себя таким образом? Потому, что в этом случае для каждого отдельно взятого скворца вероятность быть съеденным значительно меньше, чем вероятность быть съеденным в том случае, если он летит сам или если другие скворцы не придерживаются этих правил. Строго говоря, скворец в стае и скворец вне стаи — это два разных существа, первое можно назвать «скворец плюс», так как он получает преимущество перед одиночными
