Резун выдумал эту глупость, чтобы чем-то подкрепить свою теорию. Но его титулованные ученики, допущенные во все архивы, могли посмотреть, есть ли там хоть одно свидетельство, что такой вопрос не то что не ставился во главу угла, но хоть кого-либо в СССР интересовал? А «Богданыч» на базе высосанной из пальца посылки делает свой второй фундаментальный вывод – если в июне немецкая дивизия не имеет 15 000 дубленок, то для Голикова и Сталина она к войне однозначно не готова. А кольвсе дивизии летом без тулупов – то и сосредоточенный у границ СССР вермахт на 22 июня полностью небоеспособен:
“Была только концентрация огромного количества германских войск. Голиков же приказал принимать во внимание не все германские дивизии, а только те, которые готовы к вторжению, т.е. такие дивизии, каждая из которых на своих складах имеет по 15 000 бараньих тулупов. Таких, готовых к войне дивизий, во всем вермахте не было” (там же, с.309.).
Можно ли придумать большую глупость? Большую, может, и трудно, но подобную – можно. Поскольку для устойчивости двух опор мало, после тулупов «отец превентивности» переходит к третьей фундаментальной мысли, третьему киту, на котором зиждилась его теория:
“Во-вторых, из Германии в СССР переправлялись зажигалки, керосиновые лампы, примусы с дизельным топливом, а также тряпки, пропитанные смазочные веществами, используемые в немецкой армии для чистки стрелкового оружия.
Лабораторные исследования показали, что немецкая армия не перешла на зимние марки горюче-смазочных веществ… Основываясь на этой информации, Голиков делал вывод, что Гитлер ещё не готов к наступлению на СССР и поэтому не придавал значения другим разведывательным данным, получаемым по линии разведки Главного управления пограничных войск» (там же).
Почему глава советской разведки вдруг перестал придавать значение «другим разведывательным данным»? Видимо, перед тем как те тряпки отдать в лабораторию, Голиков лично обнюхивал их на предмет наличия зимних марок ГСМ. И после длительного вдыхания паров бензина у него, надо полагать, съехала крыша. Только по этой причине начальник ГРУ мог считать, что в мае-июне боевую технику переводят на зимние виды горюче-смазочных материалов.
Другие примеры, не столь принципиальные, но не менее глупые, можно отыскать почти на любой странице «исторических трудов» В. Суворова. Про два миллиона десантников, сто тысяч самолетов-агрессоров, автострадные танки, сбрасывающие гусеницы при вступлении в Германию и тому подобное. Тут сгодятся и книги Исаева с Помогайбо – разумеется, после исключения оттуда элементов дремучей хрущёвщины.
Но это не значит, что в книге “Ледокол” исключительно одни глупости и её не следует читать. Подтверждая свою теорию, Резун с маниакальным упорством накопал массу свидетельств об интенсивной подготовке Советского Союза к отражению агрессии Германии весной-летом 1941 года. А здесь он постарался! Наверно, никто столь красочно не показал, как Сталин и Тимошенко, оголяя другие направления и вычищая от войск округа в центре страны, стягивали в мае-июне все силы на запад против надвигающейся немецкой агрессии. Резун просто живописал процесс выполнения в мае-июне 1941 плана стратегического развертывания Вооруженных сил СССР для отражения германского нападения.
Правда, стремясь надежнее подкрепить свою теорию, он не удержался, чтобы и тут не приврать. Но даже с учетом этого вранья его материал в пух и прах разбивает хрущёвско-жуковские измышления, что Сталин не верил в гитлеровское нападение и запрещал приводить войска в боеготовность.
Только все его выдумки о «превентивном нападении», «ледоколе революции» и прочие глупости надо выбросить, оставив лишь собранные им факты подготовки к войне. И использовать их, так сказать, с обратным знаком: руководство СССР видело, что Гитлер вот-вот нападёт, и готовилось к отражению удара.
Тем не менее, при всей глупости «теории превентивности», надо сказать пару слов в оправдание её сторонников. Ведь многие из них вменяемы и вполне способны воспринимать факты и логику. Просто в своё время их загнала в угол ложь антисталинской пропаганды, начатой Хрущёвым и Жуковым. В самом деле – если Сталин не предполагал нападения Германии, то зачем тогда стягивал к немецкой границе десятки дивизий Красной Армии?! И вот открывают читатели Резуна труды историков-хрущёвцев, от Анфилова до Исаева с Помогайбо, чтоб найти ответ на свой вопрос, а там чёрным по белому написано: «Сталин не верил в возможность нападения Германии и запрещал приводить войска в боевую готовность». Приехали! После такого ответа – только на крючок пресловутому «Богданычу».
Автору приходилось общаться со сторонниками теории «превентивности» и слышать возражения на предъявленные им факты и аргументы. Из всех возражений наиболее разумным было следующее: возможно, Сталин хотел разбить Германию молниеносно, за один-два месяца, до того как Япония сможет реально вступить в войну, а затем разгромить и саму Японию.
Это хоть слабый, но всё же довод. Его мы рассмотрим, когда будем исследовать интересующие нас и незамеченные ранее особенности советских военных планов. И не столько для убеждения “резуновцев”, а чтобы понять, как именно менялись военные планы СССР в зависимости от изменения международной обстановки. Ведь за последний предвоенный год военно-политическая обстановка несколько раз поменялась самым радикальным образом. А всё вместе это поможет понять уникальную по своей опасности ситуацию предвоенных дней июня 1941 года, из которого сумело выбраться руководство СССР.
Г.Н. СПАСЬКОВ
(Продолжение следует)
Реализация российско-американского соглашения об утилизации избыточных запасов оружейного плутония сталкивается с трудностями, но США должны соблюдать эту важную для ядерной безопасности договоренность. Такое мнение высказал кандидат на пост министра энергетики США Эрнест Монис, выступая на слушаниях в Конгрессе.
Сенатор-республиканец от штата Южная Каролина Тим Скотт поинтересовался его мнением о соглашении между США и РФ от 2000 года, в соответствии с которым стороны должны ликвидировать по 34 тонны оружейного плутония, изъятого из военных программ. Проблема заключается в том, что США уже затратили 4 млрд. долларов на строительство в Южной Каролине завода по производству из плутония смешанного оксидного топлива для энергетических реакторов, а готов он лишь на 60 процентов.
Другой вариант переработки материала в формы, непригодные для создания ядерного оружия, предусматривает его иммобилизацию путем остекловывания с последующим геологическим захоронением. Однако США с самого начала отказались от этой идеи, и если к ней вернуться, то затраты могут оказаться еще больше. Между тем, как указал Скотт, если к 2016 году завод не будет готов и запасы плутония останутся на территории Южной Каролины, то федеральному правительству придется платить местным властям штраф в размере 1 млн. долларов в день.
Монис сообщил, что знаком с этой проблемой, но сможет ею вплотную заняться лишь в том случае, если будет утвержден на посту министра. В то же время, на вопрос сенатора, может ли вообще зайти речь о том, чтобы разорвать договоренность от 2000 года, он ответил: “Мы должны соблюдать соглашение с Россией об утилизации плутония”.
Международное агентство по атомной энергии намерено внести свой вклад в реализацию российско-американского соглашения об утилизации излишков оружейного плутония, но пока не знает, когда сможет начать совместную работу с обеими сторонами. Об этом сообщил генеральный директор МАГАТЭ Юкия Амано, выступая на конференции по ядерной безопасности, организованной в Вашингтоне Фондом Карнеги. “Мы работаем над этими вопросами”, - сказал он.
Амано напомнил, что в соответствии с договоренностью от 2000 года Россия и США должны уничтожить по 34 тонны оружейного плутония, который более не требуется в оборонных целях. Существуют разные способы его утилизации, в частности, путем облучения в качестве топлива в ядерных реакторах или посредством иммобилизации с высокорадиоактивными отходами. Соглашение предусматривает двусторонние меры мониторинга и инспектирования этого процесса, которые в дальнейшем планируется заменить эквивалентными мерами проверки со стороны МАГАТЭ.
Гендиректор Агентства рассказал, что получил письма от министра иностранных дел России и госсекретаря США с просьбой подключиться к этой работе. По словам Амано, эксперты провели дискуссии, но “проблема носит сложный характер”, в том числе потому, что существуют различные технологии утилизации плутония, и каждая из них требует своих мер проверки. “Поэтому пока не известно, когда мы сможем наладить мониторинг соглашения, но МАГАТЭ должно сыграть свою роль в выполнении этой важной договоренности”, - подчеркнул глава Агентства. Иван Лебедев
