…Напомню, что «Левада-Центр» – это негосударственное учреждение, если можно так выразиться, с откровенно либеральным уклоном и сочувствием к либеральным ценностям. Но, как говорится, от правды никуда не денешься.
Впрочем, вторит «Левада-Центру» и в известном смысле прокремлевский ВЦИОМ. Проведенный им в октябре 2008 года социологический опрос показал, что 58 % наших сограждан выступают за национализацию крупных отечественных предприятий.
Повторяю, я не отношусь ко всем перечисленным категориям респондентов, ратующих за радикальные подходы в деле улучшения уровня жизни в стране. На мой взгляд, надо не сводить экономические счеты, а консолидированно двигаться вперед. Открывать принципиально новые экономические горизонты, после покорения которых издержки от несправедливой приватизации 1990-х покажутся несущественной мелочью. И постепенно забудутся.
Только так в России возможно восстановить социальную справедливость. Во всех остальных случаях ничего хорошего не произойдет.
В этом смысле обличение неправедных методов в проведении приватизационных процессов в 1990-е со стороны «государевых слуг» является лишь предупреждением от подобных перекосов в будущем. И только.
А перекосов, прямо скажем, хватало.
Достаточно сравнить итоги приватизации государственного имущества в России в 1990-е годы с аналогичными процессами в других странах.
Так, например, Бразилия в 1990–1998 годах получила от приватизации своего госимущества 66,7 миллиарда долларов, Великобритания – 66, Италия – 63,5, Франция – 48,5, Япония – 46,7, Австралия – 48. Россия «обошлась» смехотворными на фоне перечисленных стран деньгами, получив от разгосударствления народного добра всего 9,25 миллиарда долларов. При этом из них в бюджет было перечислено только 7,628 миллиарда. Даже Венгрия, где по сравнению с нами госсобственности было кот наплакал, получила от ее продажи на 2,1 миллиарда больше.
Еще хуже картина получается, если сравнить показатели доходов, полученных от приватизации на душу населения в России и в других странах. У нас эта цифра составляет 54,6 доллара. А в Австралии аж 2560,3 доллара, в Португалии – 2108,6, Венгрии – 1252,8, Италии и Великобритании – по 1100 долларов на человека.
Слишком говорящие факты, чтобы о них молчать, согласитесь?
При этом, конечно, важно понимать, что и перекладывать всю вину, например, на «плохой Запад», непреднамеренно давший плохие советы или даже использовавший неопытность российских политиков в деле разгосударствления народного имущества, неверно тоже. В одной из своих книг я писал, что в тех же США в отношении России есть несколько подходов. И то, что в 1990-е возобладал, скажем так, не слишком для нашей страны справедливый, вовсе не означает, что так будет всегда.
Тот же Джозеф Стиглиц вспоминает, что и тогда – в 1990-е – мнения по поводу происходивших в России экономических процессов – в частности, чрезмерно поспешной приватизации – были различными: «Но должен сказать, что среди американских академических кругов было много людей, которые не соглашались тогда с такой постановкой вопроса. И пытались объяснить, что необходимо «класть на весы» не столько скорость, сколько качество приватизации. Я, например, принадлежал к этой группе американцев. Увы, возобладало мнение той части академического, делового, финансового мира США, которая настаивала на скорейшей приватизации. И она побуждала российское Правительство продолжать приватизацию «плохим путем».
Между прочим, мистер Стиглиц, после ухода с госслужбы, в конце 1990-х занимал должность вице-президента Всемирного банка. То есть не оказался оторванным от практической экономики.
Любопытно, что во время своего приезда в Москву Стиглиц буквально через предложение употребляет слова: «справедливость» и «вера». В том смысле, что восстановление в общественном сознании этих понятий напрямую связано с экономикой в России.
Одним из инструментов восстановления справедливости нобелевский лауреат видит, например, правильное распределение поступлений от реализации тех же природных ресурсов. Не перераспределение чьих-то богатств, а распределение уже поступивших в бюджет средств. Прежде всего повышение инвестиций на социальные нужды. А это, согласитесь, разные вещи.
Но, конечно же, основополагающим принципом восстановления социальной справедливости в российском обществе должен стать, как я уже говорил, глобальный подъем уровня жизни населения. А ему такая приватизация в России, согласитесь, не способствовала. По подсчетам экспертов, упущенная выгода от недооценки проданной госсобственности только в одном нефтяном секторе составила порядка 400 миллиардов долларов. Приблизительно 16 годовых бюджетов середины 1990-х. В годы, когда многие люди в буквальном смысле перебивались с хлеба на воду.
И ладно, стоило бы ради чего терпеть!
Но ведь приватизация действительно не дала стране диверсифицированной экономики. Не способствовала конкурентоспособности уже имеющихся отраслей. Эффективных собственников, появившихся на свет Божий благодаря приватизации, сегодня в России раз-два и обчелся. Недаром же отечественная экономика, большую часть которой составляет частный сектор, упала в период международного финансового кризиса ниже всех в БРИК и G20. Не появился у нас в результате приватизации и малый класс, являющийся во всем цивилизованном мире залогом экономической и политической стабильности.
А зато сколько было социальных катаклизмов, к которым разгосударствление народного имущества имеет не косвенное, а вполне прямое отношение. Про потерю веры в справедливость я уже говорил. Но ведь были и более конкретные, но не менее важные издержки.
Нарастающая безработица. Изменение структуры занятости населения. Уменьшение социальных гарантий. Сокращение прожиточного минимума. А уже как следствие этих процессов спад рождаемости и повышение смертности. Рост преступности. Возникновение целого нового социального слоя – беженцев. Бесконтрольная миграция.
…И все во имя того, чтобы оттеснить от корыта разгосударствления народного добра «красных директоров»?
Помилуйте! Да «красным директорам» возврат в Советский Союз, где не было частной собственности, был так же не нужен, как и классу новых собственников, интересы которого отстаивал Анатолий Борисович. А добра ведь хватило бы на всех. Только вот продавать его надо было по справедливости. Воистину, приватизация по Чубайсу – типичная политическая самоцель.
Джозеф Стиглиц, напротив, уверен, что «приватизация не может быть самоцелью». Китай, как утверждает нобелевский лауреат, например, не последовал советам МВФ, а выбрал свой путь, поставив на первый план увеличение количества рабочих мест, а не приватизацию. В результате, несмотря на то, что, скажем, сельскохозяйственные земли в Поднебесной до сих пор продавать запрещено, ее экономика – самая динамично развивающаяся в мире. А уровень инвестиций превосходит даже США.
Кстати, по мнению Стиглица, в принципе слепо прислушиваться к рекомендациям МВФ по меньшей мере глупо, поскольку модель рыночной экономики, предлагаемая МВФ, по его мнению, в корне неверна: «Позиция МВФ вообще никогда не имела ничего общего с экономической наукой и настоящей рыночной экономикой, она в основном несла в себе идеологический заряд. Эта модель основана на убежденности в том, что рынок сам по себе решит все проблемы. Да, рынок играет очень важную роль, он стоит в центре любой успешно развивающейся экономики, но рынкам присуща масса серьезных проблем. И если мы говорим о необходимости успешного роста, стабильного общества, нужно обеспечить баланс между рынком и государством».
МВФ – не МВФ, но очередная спешка сбагрить остатки народного имущества, прямо скажем, такому балансу явно не способствует.
В июле 2012 года состоялось заседание коллегии Счетной палаты России, посвященное результатам проверки качества подготовки государственных компаний, стоящих в правительственном плане расширенной приватизации государственного имущества. На нем, в частности, было заявлено, что у девяти потенциальных объектов, «приговоренных» к приватизации, отсутствуют отчеты об оценке рыночной стоимости приватизируемых пакетов акций, пока принадлежащих государству. На том же заседании подчеркивалось, что при этом в Федеральном агентстве по управлению государственным имуществом отсутствуют отчеты, подтверждающие обоснованность начальной цены приватизируемых госкомпаний.
Как видите, даже спустя много лет после начала дикой кампании разгосударствления народной собственности выводы из ее ошибок – намеренных или нет – сделаны не до конца.
Сам собой возникает вопрос: а куда спешим на этот раз?
Ведь нет уже угрозы коммунистического реванша в России, которого так якобы страшился Анатолий Борисович Чубайс и под которую пускал с молотка родину новаторскими темпами. Но, главное, у государства сегодня нет даже финансовой необходимости в деньгах, чтобы вот так – кровь из носу – распродавать свое имущественное исподнее в момент, когда, не очухавшись от кризиса, цены на акции во всем мире далеки от своих пиковых значений.
