Ознакомительная версия.
В течение нескольких лет полесские регионы могут дать и полмиллиона таких потенциальных переселенцев. Для Беларуси – колоссальная величина. Дополнительная очень тяжелая политическая и экономическая нагрузка на государство, и так ослабленное проблемами восточно-белорусской промышленности. Потому поддержание мелиоративных систем в порядке – один из факторов поддержки населением Полесья сильной центральной власти. Разумеется, в той степени, в которой центральная власть занимается проблемами сельского хозяйства Полесья и Полесьем вообще. Учитывая, что Полесье – это почти половина территории Беларуси, очевидно, что белорусское государство вряд ли может быть слабым только в силу одного лишь полесского фактора.
В восточной части Полесья полесский фактор накладывается на заинтересованность крупного промышленного производства в существовании сильного государства. Уже в силу такого наложения двух факторов в пользу сильного государства понятно, почему юго-восточная Беларусь близ Гомеля, Могилева и Слуцка стала регионом особой поддержки центральной власти. А ведь есть и иные факторы в пользу поддержки населением именно этого региона сильной центральной власти. Их мы еще рассмотрим ниже.
Проблема поддержания мелиорированных земель и проблема сохранения крупной экспортной промышленности – это долгосрочные факторы, влияющие на белорусскую политику. Эти факторы не связаны с пиар-компаниями или идеологией вообще. Они касаются обычного, рационального, даже технократического горизонтов политического мышления населения и будут действовать в Беларуси в любом случае, находится ли у власти нынешний президент или его сменит иной лидер.
Другой важной особенностью белорусского сельского хозяйства была высокая степень его индустриализации и концентрации производства. Особенно в западных полуаграрных Гродненской и Брестской областях. В сельское хозяйство этих областей были осуществлены очень масштабные инвестиции. Среди инвестиционных проектов особенно важное значение имели крупные животноводческие комплексы. В обеих западно-белорусских областях незадолго до распада СССР были построены 16 животноводческих комплексов, рассчитанных более чем на 50 тыс. голов скота каждый. Самый крупный из этих комплексов – Беловежский в Каменецком районе Брестской области – имел свыше 100 тыс. голов и был одним из самых крупных в СССР и Европе.
Каждый крупный животноводческий комплекс был вписан в экономику местности. Окрестные колхозы в значительной степени стали специализироваться на обслуживании потребностей «своего комплекса»: выращивании кормов. По сути, крупные животноводческие комплексы стали превращаться в аналоги восточно-белорусских градообразующих экспортных промышленных предприятий, полностью изменяя под свои потребности структуру и характер сельскохозяйственного производства в Западной Беларуси. Появление крупных животноводческих комплексов влекло за собою резкий рост производства и экспорта мяса, повышение уровня и качества жизни сельского населения. При каждом комплексе возник свой городок для обслуживающего персонала, к комплексу подводились современные дороги и иные коммуникации от окружающих колхозов и к близлежащим транспортным узлам. Условия работы занятых в обслуживании комплекса работников напоминали ритмичную работу на промышленном производстве, а не сезонную работу в обычном колхозе.
Резко повышался научный уровень сельскохозяйственного производства в колхозах, окружающих комплексы: технологическая дисциплина на огромных фабриках по производству мяса требовала гораздо более тщательного соблюдения всего комплекса агротехнологий, технологий хранения и переработки продуктов. Качественно повышался уровень животноводческой культуры в колхозах, которые теперь могли пользоваться услугами более опытных ветеринаров, нежели ранее, а также могли закупать на комплексах более качественный скот для выращивания у себя.
Внутренняя технологическая культура в западно-белорусских колхозах стала сложной, получаемые в результате доходы крестьян, условия труда и качество жизни крестьян были столь высоки, что образовался обширный слой сельского населения и местных органов власти, ориентированный именно на крупное сельскохозяйственное производство. Эта часть населения доминировала на селе и в целом противилась демонтажу колхозов и переходу к фермерскому хозяйству. Фермерское хозяйство в той форме, в которой оно пропагандировалось, могло повлечь за собою распад технологической культуры высококонцентрированных крупных и доходных сельскохозяйственных производств.
Для западно-белорусского Полесья характерна аграрная перенаселенность. Избыточные рабочие руки уходили в основном в высокоразвитое приусадебное хозяйство, ориентированное на рынок. Огромные села специализировались на выращивании овощей и ягод. Это обостряло проблему нехватки обрабатываемой земли и поддержания в порядке социально-экономической инфраструктуры региона перед угрозой паводков.
В восточной части Беларуси крупных животноводческих комплексов было немного, сельское население гораздо старее, а на мелиорированных землях плотность населения была в несколько раз меньшей, чем в южной части Западной Беларуси. Уровень развития сельского хозяйства в Восточной Беларуси был гораздо ниже, чем в западно-белорусских областях. И позднее фермерство развивалось быстрее именно на востоке, а не на западе, хотя именно на западе культура индивидуального крестьянского труда сохранилась в большей степени, чем на востоке, пережившем коллективизацию еще в 30-х годах.
На востоке Беларуси колхозы в гораздо большей степени, чем на западе, выполняли функцию социального опекуна стариков и немощных. Среди жителей восточно-белорусской деревни в начале 90-х годов около 70 % были пенсионерами. В то время как в Западной Беларуси доля пенсионеров была и сохраняется значительно более низкой и в социальных симпатиях к крупному производству преобладали не столько соображения о социальной опеке со стороны колхозов, сколько рационально понимаемое преимущество высококонцентрированного производства над малоформатным.
Эта особенность белорусского села хорошо проявила себя в ходе президентских выборов 1994 года: деревня и на востоке, и особенно в южной, Полесской части Западной Беларуси массово проголосовала за А. Лукашенко с его программой спасения крупного производства на селе и крупной промышленности в городах. Полуаграрная западнобелорусская Брестская область стала второй среди всех областей по доле населения, проголосовавшего за А. Лукашенко, чуть-чуть уступив лишь его родной Могилевской области.
Тенденция электоральной поддержки политики А. Лукашенко крестьянством южной и центральной частей Западной Беларуси сохранилась до сих пор. Любому лидеру, который хотел бы претендовать на симпатии этой части белорусского электората, необходимо считаться с ориентацией белорусского крестьянства, особенно западно-белорусского крестьянства, на сохранение колхозов и крупного высококонцентрированного, желательно экспортного производства на селе. Политические симпатии белорусских крестьян, особенно западно-белорусских крестьян, по своей мотивации и целям принципиально не отличаются от симпатий промышленных рабочих, особенно восточно-белорусских. По сути, крестьяне являются такими же сторонниками крупного экспортного производства и действующего в его интересах сильного государства, как и рабочие.
Никакого особого, слишком специфичного подхода к горожанам и крестьянами в Беларуси вырабатывать не надо. Белорусское крестьянство в конечном счете являлось и является специфичным рабочим классом со всеми сопутствующими ему мотивациями и интересами. Обычная ситуация для относительно высокоразвитой индустриальной европейской страны, каковой была БССР в конце 80-х – начале 90-х годов прошлого столетия и каковой является в целом ныне.
Глава третья
ЧЕРНОБЫЛЬСКАЯ КАТАСТРОФА
ЧЕРНОБЫЛЬСКИЙ СОЦИУМ
После 26 апреля 1986 года свыше 70 % радиации, выброшенной во время аварии на украинской Чернобыльской АЭС, выпало на территории Беларуси. Ни один народ на планете, ни одна страна в мире не испытала пока столь масштабной экологической катастрофы. Около 20 % национальной территории поражены радиацией, несколько миллионов человек из 10-миллионной нации продолжают облучаться до сих пор. Для Беларуси чернобыльская катастрофа стала внешним вызовом: белорусский правящий класс не контролировал ситуацию вокруг АЭС, не контролировал ее строительство и в очень ограниченном масштабе влиял на ликвидацию самой аварии.
Чернобыльский вызов породил множество проблем, но основной из них, вероятно, является то, что часть белорусов приобрела специфичный набор навыков выживания на пораженной радиацией территории и своеобразный духовный опыт, связанный с чернобыльским фактором в индивидуальной и коллективной памяти. В числе белорусских феноменов чернобыльская культура является, вероятно, наиболее уникальным явлением. С белорусами уже случилось то, что маячит перед всем человечеством: экологическая катастрофа изменила саму среду обитания нации и привела к необратимым последствиям для соматической природы целого народа. Духовная же культура белорусов стала во многом определяться характером осмысления происшедшей и продолжающейся катастрофы.
Ознакомительная версия.
