Поскольку возможность разъяснить и раскритиковать национальную программу, приведшую к войне, была упущена, Милошевич без труда развернул миротворческую политику, не отказываясь от военных целей и программы. СДО как наиболее влиятельная сербская оппозиционная партия не смогла вскрыть перед общественностью истоки вооруженного конфликта. Тогда как правящая партия сумела представить свои действия в новом свете, а в СМИ появилась пропагандистская идея о непрерывности ее миротворческой миссии. Таким образом, из состояния войны Сербию ныне выводят ее зачинщики, а сербская общественность потеряла шанс зрело и рационально подойти к проблеме войны, а следовательно, и выйти из нее.
Исследование сербской оппозиции оборачивается изучением закрытого порочного круга. Оппозиционное движение зародилось в рядах националистически настроенной интеллектуальной элиты и начало свое политическую деятельность в середине 1980-х годов с национального вопроса. Когда с приходом к власти Милошевича идеи оппозиционно и национально настроенной интеллигенции стали всеобщими, большинство оппозиционеров поддержало его политику, чем укрепило мнение о Сербии как о политически единой, монолитной и окончательно «отделенной» стране. Был заключен «национальный консенсус» по ключевым вопросам национальных отношений в югославском государстве, консенсус, который никогда не ставился под вопрос, даже когда оппозиционеры отделились от Милошевича и основали свои партии. Парадоксально, но многопартийная система только укрепила программу, которая втянула Сербию в войну, так как партии, стоявшие на разных политических позициях, по сути, предложили общественности один и тот же проект, согласно которому сербам надлежало физически отделиться от других народов и сформировать этнически однородное государство. Всеобщее согласие, достигнутое в Сербии, свидетельствует, что речь идет об идее с глубокими и сложными историческими корнями, которую нельзя упрощенно истолковывать как авантюру и безответственность коммунистической партии, готовой на что угодно ради сохранения власти. Идея «все сербы в едином государстве» объединила сербских левых, правых и центристов (насколько можно вообще говорить о подобном разветвленном делении), чем доказала свою фундаментальность и силу, но также показала и наличие глубокого кризиса сербского общества и его элиты, которые в роковые для всех югославских народов времена не смогли сформулировать программу, основанную на современных принципах интеграции пространства. Единство национальных программ сербской оппозиции и власти доказывает, что югославские войны не есть посткоммунистический феномен, что их причины глубоки, а суть заключается в борьбе за доминирование на этой территории.
Перевод Евгении Потехиной
Диана Вукоманович
Косовский кризис: управление этническим конфликтом (1981–1999)[113]
Косово как миф и исторический факт занимало общественное мнение на Западе в течение всего XX века. Косовский вопрос уже в начале XX века стал служить политико-пропагандистским целям. Через историю о Косове сербы и Сербия, как союзники Запада, виделись храбрым народом и страной, заслужившей почетное место в истории Европы. Во время Первой мировой войны в Великобритании, Франции и США проходили траурные митинги в честь годовщины Косовской битвы. В то время история о Косове, Сербии и ее народе представлялась прекрасной и героической[114] . Однако в течение последнего десятилетия XX века западные СМИ и общественность демонизируют Сербию и сербский народ именно из-за косовского вопроса, рассматриваемого теперь сквозь призму актуального албано-сербского конфликта. В этой статье автор рассказывает о начале и ходе этнического столкновения в Косове и о попытках управлять им (ethnic conflict management), предпринимавшихся прежней югославской коммунистической властью, сегодняшней сербской властью, вождями косовских албанцев и международным сообществом.
Косовский конфликт в 1980-е годы
«Этнический конфликт» – основное определение кризиса в Косове. Между тем современный кризис в Косове разразился не как следствие проблемы межэтнических отношений косовских сербов и албанцев. Кризис начался в марте 1981 г., когда албанцы в массовом порядке вышли на улицы Приштины и других косовских городов, демонстративно выкрикивая лозунг: «Косово – республика!». Этот лозунг не был ни оригинальным, ни новым. Впервые его можно было услышать еще на массовых демонстрациях 1968 г., когда албанцы требовали изменения своего политического и национального статуса в составе СФРЮ. Демонстрации косовских албанцев 1968 г. принесли плоды: по Конституции 1974 г. край Косово получил атрибуты квазигосударственности, схожие с теми, которые были у республик. Опираясь на этот опыт, косовские албанцы в марте 1981 г. потребовали максимум государственности, придания краю Косово статуса седьмой югославской республики. С этого начался серьезный политический кризис на уровне всего федерального государства – СФРЮ.
Однако эти радикальные политические требования демонстрантов только отчасти можно было приписать отважности косовских албанцев. Обстоятельства на отечественной и международной сцене создавали идеальный «политический климат» для их выступлений. Показательно, что албанцы в 1981 г., как, впрочем, и в 1968-м, вышли на демонстрации после ухода с политической сцены авторитарных личностей. В 1968 г. ушел в отставку Александр Ранкович, а в 1980-м умер Иосип Броз Тито. Оба раза албанцы справедливо рассчитывали на то, что неожиданный (или ожидаемый) уход этих людей приведет к перераспределению сил между федеральными единицами (республиками) и можно ожидать ослабления позиций сербского руководства. Оба эти обстоятельства открывали возможность для увеличения влияния косовских албанцев в федеральных органах. Далее, соседняя Албания постоянно побуждала к сецессии и объединению в албанское национальное государство, тогда как на международной сцене неудержимо росло влияние «исламского фактора». Все эти обстоятельства привели к усилению коллективной уверенности и национального самосознания косовских албанцев, до этого обремененных историческим комплексом «маргинального присутствия» внутри югославского государства. Наконец, политическая платформа «Косово – республика» представляла собой комбинацию бюрократически-корпоративного интереса албанской политической элиты в получении полной власти над Косово и национальных/националистических притязаний значительной части косовских албанцев.
С другой стороны, коммунистический режим не мог позволить представителям самого многочисленного национального меньшинства Югославии показать «плохой пример» другим югославским народам и народностям, у которых могли быть схожие политико-национальные притязания. Поэтому было принято решение прекратить выступления косовских албанцев применением репрессивных мер. Югославская армия и полиция достаточно быстро разогнали демонстрантов. 1 апреля 1981 г. Президиумы СФРЮ и СКЮ объявили о кризисной ситуации в Косове и ввели «особые меры». Были запрещены массовые собрания и перемещения населения, введен комендантский час. Демонстрации косовских албанцев были объявлены югославскими властями идеологически неприемлемыми, «контрреволюционными». Коммунистическая партия начала проводить политику так называемой дифференциации – проверки «морально-политической пригодности» косовских албанцев. В местных органах власти, образовательных учреждениях и в СМИ прошли кадровые чистки. «Непригодных» албанцев, скомпрометировавших себя участием в демонстрациях или их поддержкой, увольняли. Некоторые участники демонстраций были арестованы и осуждены на многолетнее тюремное заключение.
Оккупация Косово Албанией. 1941–1944 годы
Применение репрессивных мер облегчалось тем обстоятельством, что среди самих албанцев в начале 80-х гг. еще не было единства насчет выдвигаемых демонстрантами требований. Более того, в первое время сами албанцы, следуя примеру властей, были склонны к внутриэтнической «изоляции». Применялась обычная модель – избегать контактов с семьями участников демонстраций. В то время осуждали, сажали в тюрьмы и даже издевались над албанскими политическими заключенными в Косове в основном их соотечественники – албанцы, лояльные к Югославии.
Хотя косовский кризис в начале 80-х гг. был интерпретирован как внутриполитический и идеологический, он довольно быстро перерос в этнический конфликт между косовскими албанцами и сербами/черногорцами. В марте 1982 г., через год после первых массовых демонстраций, косовские албанцы, несмотря на суровые наказания, подняли новую волну массовых выступлений. Теперь ситуация приняла более серьезный оборот, так как выступления албанцев были направлены против их соседей – косовских сербов и черногорцев. Албанцы стали применять меры прямого (и косвенного) давления и насилия[115] по отношению к сербам. Дискриминация сербов и черногорцев обусловила массовые переселения славян с территории Косова и Метохии[116] .
