над нами.
Но нет! Они нас, крестьян да рабочих, драться посылают, посылают людей убивать да калечить за царя и отечество, то есть за богачей и чиновников, и вот будем мы холодать и голодать в походах, есть гнилые сухари, спать на голой земле под дождем, будем мы убивать, будут и нас убивать. Будут резать нам тело, разбивать груди, прокалывать животы, выкалывать глаза, пробивать свинцовыми пулями наши головы, ядра и бомбы будут разрывать и сплющивать нас, отрывать руки и ноги, разворачивать животы и груди, отрывать головы, кони будут топтать нас. Если сразу не убьют в свалке, а только ранят, то по нашим живым телам будут скакать лошади, будут топтать нас ногами тысячи солдат и своих и чужих.
К чему все это? Потому что царь да отечество, то есть богачи да чиновники хотят, чтобы мы сражались. Да пропадите вы пропадом! Без вас — злодеев — никто, ни немцы, ни японцы не подумали бы резаться, жили бы себе по хорошему. От вас вся смута, все зло на земле, без вас был бы вечный мир и спокойствие, и уж, если надо воевать, так для того, чтобы вас — злую проклятую нечисть — убрать. Везде вы — и в России и на чужбине — одна шайка, и все вы вместе враги всего простого народа, где бы, в какой стране не жил он. И всегда то вы врете, разные небылицы и сказки рассказываете о том, почему народ на войну гонят: воюете вы либо для того, чтобы самим на чужой счет нажиться; либо для того, чтобы простого народа поубавилось, чтобы народ не поднялся против вас и не прогнал вас.
Разное начальство да офицеры говорят солдатам, что имеются внутренние враги, которых надо убивать да усмирять. Оно точно, много у трудового народа внутренних врагов, да только не те это крестьяне, которым земли надо, не те рабочие, которые хотят на себя, а не на купцов работать, не те это люди, которые за землю и волю строят, не те это люди, на которых офицеры указывают темным солдатам. Внутренние враги — это помещики, которые вольную землю захватили, от чего и голодает народ; это купцы и фабриканты, которые кровь рабочих сосут, набивают свои карманы, не доплачивают рабочим, заставляют мужчин, женщин и ребятишек надрываться над работой для купеческой пользы. Внутренние враги — это всякие судьи и чиновники, всякое начальство, которое всегда руку богачей дармоедов держит, во всем по кривде, а не по правде поступает, которое податями последний грош у мужика выколачивает, и, как помещики, многое множество вольной земли захватило и назвало ее казенной. Внутренние враги — это офицеры и генералы, и мы поговорим о них. Самое важное и главное дело офицеров и генералов — это держать солдат в повиновении для того, чтобы эти солдаты убивали по их приказу крестьян и рабочих, если эти крестьяне и рабочие захотят взять землю, работать на себя, а не на господ, не на богачей и не на чиновников. Они для того и поставлены, чтобы господ и начальство оборонять от простого народа. Все эти офицеры и генералы — дети помещиков, чиновников да богатых людей; им расчет поддерживать этих дармоедов, защищать их. Им не трудно крестьянскую кровь проливать, не трудно быть палачами. Из них сколько угодно дворянских детей. Их отцы и деды крестьянами как скотом помыкали, на смерть запарывали их на своих конюшнях, заставляли работать до кровавого пота, бесчестили девушек, крестьянок заставляли кормить грудью борзых щенят. Вся эта барская порода смотрит на простой народ не как на людей, а как на скотов, которых можно мучить и убивать для своей пользы, для того, чтобы заставить мужиков послушно работать на разных дармоедов. На мужиков и рабочих — офицерам и генералам — наплевать. Им бы только поскорее выслужиться, побольше жалования получать, и кто из них лютее к крестьянам, того царь больше и жалует.
Наши офицеры да генералы с иностранцами воевать не умеют. Они нанялись в первую голову для того, чтобы держать крестьян и рабочих в повиновении у господ, у купцов и чиновников. Для войны с иностранцами они никуда не годятся. Хорошие, умные и знающие люди в офицеры не пойдут: не охота им палачами быть. Даже с японцами, число которых втрое меньше, чем жителей в России, они не только не справились а, наоборот, японцы все время побеждали наших бахвалов офицеров и генералов. Они не только оказались трусами — храбры они только тогда, когда нападают на безоружных крестьян да рабочих, они не только оказались глупыми неучами — они только бахвалиться умеют, но оказались и ворами, обкрадывавшими солдат, ворами, в свои карманы положившими деньги, на которые можно было построить хорошие военные корабли-броненосцы, хорошие крепости, хорошо вооружить войско, хорошо одеть, обуть и продовольствовать солдат.
Для войны с иностранцами они не годятся, а вот безоружных крестьян и рабочих горазды убивать. Тут они храбрые воины: орут, величаются, свирепеют, тут они храбры до той поры, конечно, пока нет у крестьян оружия и не объединились они между собою.
Не даром они стараются. Начальство и царь платят офицерам и генералам деньги для того, чтобы они помешали крестьянам и рабочим взять от дармоедов захваченные ими земли, фабрики и товары, и для того, чтобы они помешали народу прогнать начальство. Все эти офицеры — продажные души. За деньги, чины да ордена продали они народ русский. Все эти офицеры горой стоят за царя, чиновников, помещиков и разных дармоедов. Все это изменники и предатели народа русского. Только изредка, случайно попадаются между ними честные люди, друзья простого народа. Ну, да их то мы узнаем, когда до дела дойдет. А почитай, что все они ничего знать не хотят, кроме картежа, водки, вин разных да закусок, проституток да бахвальства. Вот эти то офицеры и есть самые злые внутренние враги трудового народа; злее их только один внутренний враг — царь Николай II Александрович фон Гольштейн, который самозвано себя Романовым называет.
Чудное, право, дело! Всякому человеку видимо, кто внутренний враг народа русского, а солдат заставляют убивать крестьян да рабочих, да тех людей, кто за землю и волю стоят, а внутренних врагов — царя и богачей заставляют защищать, и они, против своих кровных, стоят за помещиков, за богачей и за чиновников. На каиново дело — убивать своих — посылают солдат господские и барские родственники, офицеры и генералы. А кончит
