и необузданным», «сумасбродным», «упрямым», «безрассудно настойчивым», «драчливым» и «не раз был бит в жестоких схватках» [14].
Освоив в своей семье кровопийц эти паразитические и гангстерские «добродетели», Чан Кайши уже в зрелом возрасте дополнительно получил ещё и «общественное воспитание» живодёра. Известно, что Чан Кайши вступил в ряды шанхайских гангстеров. Главарями гангстерского мира, а вместе с тем и важными персонами среди финансовых воротил Шанхая были в то время Хуан Цзиньжун, Чжан Сяолинь и Ду Юэшэн, эта пресловутая шанхайская «троица». Чан Кайши то ли пошёл в обучение к этой «троице», то ли установил с ней самую тесную дружбу. Обычным занятием этой гангстерской организации были: похищения людей с целью получения выкупа, убийства из-за угла, перевозка крупных партий опиума, торговля живым товаром, контрабанда оружия. Одним словом, человеческая жизнь ставилась ни во что, и не было подлости, перед которой остановились бы эти люди. Именно таким путём «троица» накопила несметные богатства и заняла видное положение среди богатеев провинций Цзянсу и Чжэцзян. Во всех своих тёмных делах гангстеры были тесно связаны с иностранными империалистами и местными правителями Шанхая. Они были в сговоре и с господствующими кругами различных провинций, ибо провинциальные милитаристы и политиканы в своих делишках (например, закупка оружия и т. п.) не могли миновать Шанхай и нуждались в их помощи. Эти же гангстерские организации являлись опорой иностранных империалистов в установлении ими экономического и политического господства в Шанхае. Вся тайная и гласная полиция всех иностранных концессий состояла из членов таких гангстерских организаций. Под руководством своих учителей и с помощью ближайших приспешников Чан Кайши познал в этих гангстерских организациях все тайны авантюризма, и впоследствии эти характерные черты гангстерской банды и её деятельности нашли своё концентрированное выражение в политических делах крупных феодалов-крепостников и крупных компрадоров, представляемых Чан Кайши.
Политическим наставником Чан Кайши был отнюдь не Сунь Ятсен [15], а Чэнь Цимэй [16], дядя заправил сисистской клики гоминдана — братьев Чэнь Лифу и Чэнь Гофу. В письме к Ху Ханьмину и Ван Цзинвэю Чан Кайши пишет: «Я никогда не преуспел бы в своих начинаниях… без протекции со стороны Инши» [прозвище Чэнь Цимэя]. И далее: «То, что при моей бездарности я достиг своего нынешнего положения, от начала и до конца является его заслугой». Чэнь Цимэй в своё время был главой чжэцзянских денежных тузов и вместе с тем видной фигурой в шанхайском гангстерском мире. Во время революции 1911 г. Чан Кайши был не более чем мелким подмастерьем у Чэнь Цимэя. Сколоченная Чэнь Цимэем политическая клика, по сути дела, представляла собой гангстерскую группу, выражавшую интересы чжэцзянских денежных тузов и ставившую себе целью пробраться к власти. Глава этой гангстерской группы Чэнь Цимэй был человеком необычайно ловким. В письме к Ху Ханьмину и Ван Цзинвэю Чан Кайши говорит, что Чэнь Цимэй «высоко ценил хитрость», то есть то, что в своей книге «Судьбы Китая» Чан Кайши называет «бессердечными интригами». В то время в Чжэцзяне действовал Тао Чэнчжан, видный член обществ «Тунмэнхой» [17] и «Гуанфухой» [18], имевший определённые заслуги в революции 1911 г. Тао Чэнчжан сразу же стал бельмом на глазу клики Чэнь Цимэя, пытавшейся захватить власть в Чжэцзяне. В 1912 г. Тао Чэнчжан был убит. Убийцей оказался выпестованный Чэнь Цимэем Чан Кайши. Один из подручных Чан Кайши, написавший биографию последнего, даёт в ней следующую весьма знаменательную оценку этому убийству: «Этот выдающийся акт преданности и отваги вписал важную страницу в революционную биографию вождя и в историю революции 1911 г.». Так вот в чём состояла «выдающаяся заслуга» Чан Кайши перед революцией 1911 г.! При первой же пробе сил этот убийца сумел соединить в себе «достоинства», унаследованные им от своих «наставников», вроде политикана Чэнь Цимэя, и гангстеров — Хуан Цзиньжуна и других. Он доказал, что является достойным их учеником. Такова была первая серьёзная политическая тренировка, полученная Чан Кайши в обществе феодалов-крепостников и компрадоров.
Однако убийство Тао Чэнчжана отнюдь не подняло Чан Кайши на политические вершины, оно лишь ликвидировало одного из соперников Чэнь Цимэя в Чжэцзяне. После революции 1911 г. Чан Кайши появляется то в рядах шанхайских гангстеров, где «делает деньги» и прожигает жизнь в кутежах и разврате, то среди южных милитаристов и разбойничьих банд. Везде, где проходят его, банды, неизменно царят мародерство и насилия, грабежи и убийства. Уже тогда Чан Кайши проявил себя как истый милитарист. Напрасно он называет себя «неучем»,— он крайне коварный пройдоха. После смерти Чэнь Цимэя он начинает время от времени заигрывать с Сунь Ятсеном, пытаясь сохранить открытой дверь для политических спекуляций. Вслед за тем, в погоне за деньгами, Чан Кайши появляется на шанхайской бирже, проходя в дальнейшем «школу жизни» — теперь уже в области экономики — у крупных компрадоров.
Чан Кайши и Дай Цзитао [19], Чэнь Гофу и иже с ними — все они деятели шанхайской компрадорской биржи. Особенность этой биржи состоит в том, что там «торгуют воздухом». Там нет настоящих сделок, нет подлинного спроса и предложения, там просто идёт азартная игра на деньги. Спекуляция, клевета, обман, подвохи, соблазны, гангстерство, аферы, жестокость,— одним словом, всё ради обогащения, не считаясь с тем, сколько десятков тысяч людей будет пущено по миру. В Шанхае, этом «раю авантюристов», на этом колонизированном международном компрадорском рынке, мастерство биржевых авантюристов доведено до совершенства. Чан Кайши, будучи маклером на бирже, с головой окунулся в эту жизнь и прошёл там весь «курс науки», овладел всеми махинациями, необходимыми для обогащения. Один из его биографов пишет, что он, «вращаясь в коммерческих кругах, действовал всегда безошибочно, и в течение недолгого времени, совершив ряд прибыльных сделок, стал богатым коммерсантом». Это значит, что он уже в совершенстве овладел всей той биржевой «наукой», о которой говорилось выше, и стал проявлять «успехи». Естественно, что школа, пройденная Чан Кайши на бирже, весьма пригодилась ему в политической жизни, ибо она ещё более обогатила его знанием «способов» выжимания соков из народа.
Итак, классовые «достоинства» феодала-крепостника и биржевого маклера, политические «достоинства» шанхайского гангстера и тайного убийцы — вот та «подготовка», которую Чан Кайши прошёл в молодые годы,— подготовка, которая вооружила его для политической деятельности всеми подлыми и коварными приёмами, используемыми китайскими помещиками и крупными компрадорами для ограбления народа. В период великой революции 1925—1927 гг. этот политический авантюрист, кровно связанный с феодалами-крепостниками и крупными компрадорами, представляя интересы крупной буржуазии, особенно цзянсу-чжэцзянской крупной буржуазии, пускается в двурушническую спекуляцию; он использует слабости революции, ловит момент и завоёвывает определённое политическое положение, с тем чтобы, совершив политическую сделку с иностранным империализмом,
