По территории бывшего ханства бродили всевозможные шайки, время от времени вспыхивали восстания, иногда принимавшие значительный размах. Довольно долго сопротивлялось местное население Алайской долины (Киргизия), где правила Курманжан Датка, но летом 1876 года ее захватили в плен. В обмен на сотрудничество с русскими властями Курманжан произвели в полковники, и в сентябре 1876 года Алай стал российским.
А в это время в Лондоне вышла книга капитана королевской гвардии Фредерика Барнаби «Поездка в Хиву». Пропитанная русофобией, она произвела эффект разорвавшейся бомбы, дав богатую «аргументацию» английским ястребам. Характерно, что британец знал русский язык, что нетипично для простого искателя приключений. В 1875 году он приехал в Россию и получил от военного министра Милютина разрешение проследовать в Хиву. Русская агентура также посещала Британскую империю, и, чтобы нашим разведчикам не перекрыли туда доступ, Милютин дал добро на путешествие Барнаби.
Наняв лошадей и слугу, англичанин отправился в далекую Хиву. По пути он заснул в ледяной холод, и от обморожения его спасли казаки. Если бы не их экстренные меры (керосин и массаж рук), то Барнаби остался бы навечно калекой[107]. Иностранный агент встречал радушный прием и в дальнейшем. По его собственному признанию, русские офицеры относились к нему по-товарищески и без враждебности рассказывали, что ожидают сражения с Англией за контроль над Индией. Барнаби даже предложили охрану на случай нападения туркменов. Понятно, что это был хитрый ход, так наши власти хотели обеспечить присмотр за вражеским агентом.
Барнаби отказался, но все же к нему приставили проводника, как выяснилось впоследствии, достаточно простодушного, чтобы англичанин обвел его вокруг пальца. Под предлогом закупки лошадей и верблюдов Барнаби изменил маршрут и пошел туда, куда было нужно ему. Так или иначе, а британец достиг Хивы, и там его ждал пышный прием в ханском дворце.
Барнаби не стал тратить попусту время и сразу же взялся за проанглийскую пропаганду. Именно от него хан узнал о невероятном могуществе Лондона, впервые в жизни увидел карту России, Англии и Индии и, к неудовольствию Барнаби, поразился, сколь велика Российская империя. Англичанин поспешил заметить, что Британия уже победила недавно Россию, очевидно умолчав о том, что в Крымской войне русская армия противостояла огромной коалиции. Кроме того, Барнаби добавил, что на карте обозначена далеко не вся Британская империя и в одной только Индии население по численности в три раза превосходит российское.
На следующий день русские все же обнаружили хитрого британца, и надежды Барнаби проникнуть далее, в Бухару и Мерв, рухнули. Английский агент повернул назад, и в Петроалександровске (ныне Туркуль, Узбекистан) командующий гарнизона, полковник Иванов язвительно сказал Барнаби:
— Не слишком хорошо, когда вас посылают на задание, а потом мешают его выполнить.
— Превратности войны, — парировал британец. — Так или иначе, я повидал Хиву.
— Хива — это ничто, — резюмировал Иванов[108].
Конечно, полковник был не вполне прав. Барнаби все же удалось многое вынюхать, и, пожалуй, главное, что он узнал, — это настроения, царившие среди русских офицеров. Наши отрыто обсуждали перспективы войны в Азии и в том числе говорили о будущей схватке с Англией.
Барнаби поспешил оповестить британское общество и в первую очередь элиту о планах России. В Лондоне к его информации отнеслись более чем серьезно и даже удостоили аудиенции у королевы Виктории.
Следующей целью Барнаби стала Османская империя. Здесь ему предстояло собрать сведения о готовности турок к войне с Россией. Неугомонный англичанин достиг Эрзурума, но там его ожидали русские. Российский консул заранее получил приказ приглядывать за Барнаби. Оказывается, еще в Стамбуле англичанина заметил граф Игнатьев, и, хотя Барнаби сумел тайно ускользнуть на пароходе, с этого момента русская агентура искала его повсюду. Британцу пришлось смириться с тем, что его тайная миссия раскрыта, и он возвратился на родину.
В этот момент отношения России и Турции стремительно ухудшались. Обе страны находились на пороге очередной войны, а за Стамбулом снова маячила тень Лондона. Книга Барнаби пришлась как нельзя кстати, благодаря ей можно было оправдать в глазах общественности вмешательство Лондона в конфликт между Стамбулом и Петербургом. Как это часто бывает, информационная война предшествовала настоящей войне.
Битва стариков: в шаге от Второй Крымской
Острое соперничество России и Англии шло не только в Азии, но и на Балканах и Средиземноморье. Умело играя на противоречиях между Лондоном и Парижем, Петербург продвигал объединение Молдавии и Валахии. Англичане старались этому препятствовать, но победила линия, проводимая главой российского МИДа Александра Михайловича Горчакова. Наша традиционная поддержка сербов также встречала противодействие англичан. Попытки Сербии вырваться из-под гнета Стамбула наталкивались на позицию Британии, стремившейся сохранить Османскую империю. В 1866 году против турок восстали критские греки. Лондон вновь встал на сторону Стамбула.
В 1874 году кресло премьер-министра Британии занял Бенджамин Дизраэли. По меркам тех времен он уже считался стариком (69 лет). Горчаков, к тому времени получивший высший чин Российской империи (канцлер), был еще старше — 76 лет. Соперники оказались достойны друг друга. Оба тонкие дипломаты, накопившие за долгие годы огромный политический опыт, предпочли провести остаток жизни не в кресле-качалке, а на поле дипломатических сражений. Каждый верно служил своей стране, и, как ни странно, каждый может считать себя победителем в многолетней борьбе. Благодаря Валентину Пикулю широко известна битва двух железных канцлеров — Горчакова и Бисмарка, и как-то в тени осталось не менее важное соперничество между Горчаковым и Дизраэли.
Ловкий хитрец, Дизраэли буквально околдовал английскую королеву Викторию. Именно он провел решение провозгласить королеву императрицей Индии. С одной стороны, это льстило самолюбию Виктории, а с другой — укрепляло единство Британской империи. Дизраэли добивался нужных его стране решений, так чтобы это еще и выглядело проявлением верноподданнических чувств короне.
Первый крупный бой с Горчаковым выиграл Дизраэли. В 1875 году в Боснии и Герцеговине вспыхнул антиосманский мятеж. Многие русские офицеры, взяв отпуск, отправились на Балканы помогать славянам. Естественно, российская дипломатия тоже включилась в решение проблемы. Однако против Петербурга выступили Вена и Лондон, читай, Дизраэли и британский министр иностранных дел Эдуард Дерби. Англичанам в союзе с австрийцами удалось торпедировать российские инициативы.
Стамбул не уступал, хотя и никак не мог полностью подавить повстанцев. В 1876 году против Турции выступили Сербия, Черногория и Болгария. Конфликт разрастался, однако османы сумели одержать несколько громких побед и взять верх в Болгарии. Турки устроили настоящую резню, жертвами которой стали 30 тысяч болгар[109].
Русская дипломатия, направляемая старой, но твердой рукой Горчакова, сразу же привлекла внимание общественности к жестокостям Стамбула, в свою очередь, Британия объявила, что масштабы трагедии преувеличены источниками из Петербурга. Однако Россия мастерски вела информационную кампанию, и нам удалось донести правду до британской общественности. Когда в Англии вышли газетные статьи о резне в Болгарии, поднялась буря возмущения. Дизраэли уже не мог делать вид, будто бы ничего не происходит, и Лондону пришлось официально признать преступление османов. Это означало, что теперь Турция лишилась явной поддержки Британии. Горчаков взял реванш. Англичане, долго господствовавшие в информационном пространстве, потерпели поражение от России там, где считали себя непревзойденными мастерами.
Конечно, Горчаков вел свою дипломатическую войну не в одиночку. У него были талантливые соратники, среди которых выделялся Петр Андреевич Шувалов. В молодости Горчаков учился вместе с Пушкиным в элитном Царскосельском лицее, однако Шувалов не уступал своему начальнику в образовании, ведь он закончил престижный Пажеский корпус. Граф Шувалов поставил на службу России не только свой ум и знания, но и изысканные манеры, свойственные выходцам из древних фамилий. В Лондоне граф быстро очаровал жен высокопоставленных чиновников и был в курсе многих тайн видных сановников.
Но британец — не тот соперник, который сдается после первого же поражения. В 1876 году Дизраэли сделал угрожающее заявление:
«Не существует страны, более подготовленной к войне», чем Англия: «Ее ресурсы, я верю, неисчерпаемы»[110].
Реакция Александра II последовала незамедлительно. Царь выступил перед дворянством Москвы, где сказал, что Россия не остановится перед войной в защиту южных славян[111].
