г) Устранения железного занавеса, обеспечения свободного потока идей извне и установления широких личных контактов между людьми в зоне советской власти и вне ее.
Каковы наши цели по отношению к любой некоммунистической[158] власти, которая может быть установлена на российской территории вследствие войны?
Независимо от идеологического базиса такой власти и от степени ее приобщения к идеалам демократии и либерализма мы должны проследить, чтобы даже дружественный нам режим:
а) Не обладал большой военной мощью;
б) Экономически зависел от окружающего мира;
в) Не обладал слишком большой властью над национальными меньшинствами;
г) Не установил ничего, напоминающего железный занавес[159].
Если же Россия окажется в состоянии хаоса, это обяжет нас формировать политическое будущее страны. В этом случае необходимо рассмотреть три основных вопроса.
4. Территории Советского Союза останутся объединены одним режимом или желательно их разделение?
Прибалтийские государства не должны оставаться под какой-либо коммунистической властью[160].
Проблема Украины сложнее. С одной стороны, украинцы были несчастны под управлением России[161], и необходимо защитить их положение в будущем. Но нельзя упускать из виду ряд существенных нюансов. Пока украинцы были важным элементом Российской империи, они не проявили никаких признаков «нации», способной успешно нести бремя независимости перед лицом сильнейшего российского противодействия. Украина не является определенным этническим или географическим понятием. Ее население образовалось в основном из беженцев от русского и польского деспотизма и трудноразличимо в тени русской или польской национальности. Затруднительно установить разделительную линию между Россией и Украиной. Города на украинской территории были в основном русскими и еврейскими. Основой «украинизма» являются «отличия» специфического крестьянского диалекта и небольшая разница в обычаях и фольклоре между районами страны. Наблюдаемая политическая агитация – дело нескольких романтично настроенных интеллектуалов, которые имеют мало представления об ответственности государственного управления[162].
Экономика Украины неразрывно сплетена с экономикой России. Попытка оторвать ее и сформировать нечто самостоятельное была бы столь же искусственной и разрушительной, как попытка отделить Зерновой пояс, включая Великие озера, от экономики Соединенных Штатов.
Наконец, мы не можем оставаться безучастными к чувствам великороссов. Они были и останутся самым сильным национальным элементом Российской империи, Советского Союза. Украинская территория настолько же является частью их национального наследства, насколько Средний Запад является частью нашего. Попытка отделить Украину от остальной России может поддерживаться только силой.
Великороссы могут смириться с возвращением независимости Прибалтийских государств. По отношению к украинцам дело обстоит иначе. Они слишком близки к русским, чтобы суметь организоваться во что-либо совершенно отличное. Лучше или хуже, но они будут строить свою судьбу в виде какой-то особой связи с великорусским народом.
Впрочем, если без нашего участия на территории Украины возникнет независимый режим, мы не должны противодействовать этому. Такой режим будет постоянно подвергаться проверкам на прочность со стороны России. Если он сумеет сохраниться, это означает, что вышеприведенный анализ не верен и Украина имеет моральное право на независимый статус.
То же применимо к усилиям по достижению независимого статуса другими российскими меньшинствами. Маловероятно, что какое-либо из них сможет поддерживать реальную независимость длительное время. Однако если они попытаются – наше отношение должно быть таким, как в украинском вопросе.
5. В случае распада советской власти мы должны избежать ответственности за решение, кто будет управлять Россией. Оптимальным было бы позволить всем изгнанным элементам вернуться в Россию и проследить, чтобы всем им были даны равные возможности заявить о своих претензиях на власть. Народ сделает свой выбор, и мы не намерены оказывать влияние на него.
Между конкурирующими группами возможны случаи насилия. Мы не должны вмешиваться, если не будут затронуты наши интересы или если одна из групп не попытается утвердить свою власть варварскими репрессиями.
6. На освобожденной территории мы столкнемся с человеческими остатками советского аппарата власти. Вероятно, он уйдет в подполье, как проделал это в районах, захваченных немцами[163] во время последней войны, – и всплывет в виде партизанских отрядов. На этой стадии нам нужно лишь предоставить военную поддержку любой некоммунистической власти, способной контролировать район.
Сложнее с рядовыми членами компартии или госаппарата, которые будут арестованы либо сдадутся на милость наших сил. Здесь мы снова должны избегать ответственности за судьбы этих людей. Это проблема российской власти.
Политические процессы в России загадочны. В них нет ничего простого, и ничто не гарантировано. Большинство лиц, по своей подготовке и склонностям подходящих к участию в процессах управления, работают в коммунистическом аппарате власти. Любой новый режим будет вынужден использовать службу этих людей, чтобы вообще иметь возможность управлять.
Мы не способны вникнуть в каждом индивидуальном случае в мотивы, которые привели человека к участию в коммунистическом движении. Не в состоянии мы и понять, до какой степени такое участие явится преступным в глазах других россиян. Мы должны помнить, что преследования со стороны иностранного правительства делают мучеников из людей, которые при других обстоятельствах сделались бы лишь объектом насмешек.
Таким образом, мы не ставим целью осуществления нашими силами на территории, освобожденной от коммунистической власти, какой-то крупномасштабной программы декоммунизации[164]. Эту проблему нам следует оставить местной власти.
* * *
Документ отзвучал, и из зала крикнули:
– Это ж старье дремучее! Ты еще татаро-монгол вспомни!
– Мифическое «монгольское иго» я вспоминать не буду, поскольку оно выдумано от начала до конца. А этот план действительно давний, – подтвердил я. – Однако он выполнялся неуклонно. Фактически именно он реализован в 1991 году, когда Союз развалили.
– А план Даллеса? – напомнила Прокурор.
Я согласился:
– Он тоже полностью реализован. Но проблемка в том, что Аллен Даллес, скорее всего, его не писал, подлинник не найден… Директива же 20/1 полностью достоверна. И это не случайная выходка; уничтожить Россию Запад стремится очень давно.
– Докажите! – потребовал Адвокат.
– Пожалуйста. Официальную версию истории помните в общих чертах? Там полно нестыковок, многое надо уточнять – но, чтоб не спорить сейчас, пойдем по официальной версии.
– Только без фоменковщины, – ухмыльнулся Адвокат.
– Разумеется. Я об этом и сказал. Итак, уже в VIII веке появился лозунг Дранг нах Остен (Натиск на Восток). Звучит по-немецки, но идея эта не германская, а общеевропейская: «натискивал» сильнейший в тот момент западный народ. Напомню вторжения: 1018 год – польский король Болеслав Храбрый захватил Киев, ему помогали немцы и венгры. Оккупантов насилу выбили.
– Погодите… Но поляки ведь – славяне! – встрепенулась Прокурор.
Я развел руками:
– Конечно. По крови они наши. Но их очень давно окатоличили, сделали орудием против нас. Когда-нибудь одумаются… Продолжу. 1242-й, Ледовое побоище – мы отбили агрессию немцев. 1380-й – Куликовская битва…
– Стоп! Это тут при чем? – обрадовался Адвокат. – Там татары были, какой Запад?
– В составе войск Мамая билась генуэзская, то есть итальянская, пехота, – объяснил я.
– Обычные наемники, – презрительно хмыкнул Адвокат. – Они кому угодно служили.
– А ничего, что после поражения Мамай удрал не куда-нибудь, а в Крым, то есть в генуэзскую колонию? Удрал на базу. Оттуда его направили во главе войска, туда и вернулся… Вы же юрист, проанализируйте. Гораздо вероятнее, что генуэзцы наняли Мамая, а не наоборот! Мамай ведь был темник, то есть профессиональный полководец, кондотьер… Кстати, в Крыму его и убили, потому что не справился с заданием.
Поскольку это давнее дело никак его клиента не касалось, Адвокат позволил себе быть объективным. И проворчал:
– Допустим…
– Далее. 1612 год – те же поляки захватили Москву, – продолжил я. – 1709-й – шведы под Полтавой. 1812-й – нападение на нас уже всей Европы («двунадесяти языков») под рукой Наполеона. Середина 1850-х – агрессия сильнейших стран тогдашней Европы…
