Все исследователи бюрократии знают, что ее незыблемость объясняется общим законом: ни одна бюрократия не может планировать собственное сокращение или самоубийство. И следовательно, ни одна бюрократия никогда не поймет причин своего исчезновения или сокращения. У аппарата одна мысль: сохранить себя в неприкосновенности и, по возможности, расшириться. Это касается и НАТО, и всех остальных международных бюрократий. Военные чиновники ничем не лучше и не хуже чиновников финансовых. Теперь перейдем к подсчетам. Только начальные меры по организационному и технологическому перевооружению первых трех кандидатов на вступление в НАТО обойдутся от 15 до 20 миллиардов долларов. Весьма правдоподобные оценки утверждают, что до 2010 года кому-то придется раскошелиться на 100—150 миллиардов долларов, чтобы оплатить включение в НАТО всех или почти всех желающих.
Кто же будет платить? Кандидатам лучше не тешить себя иллюзиями. Запад собирается делать бизнес, а не дарить подарки. Добрая половина расходов придется на их плечи. Взамен они получат скорее всего уже устаревшие вооружения и бывшую в употреблении инфраструктуру: «Пока что научитесь пользоваться хотя бы этим». Предприятия западного ВПК уже взяли на вооружение технику «Филипп-Моррис», который дарит «Мальборо» новым потребителям, чтобы они пристрастились к их вкусу, а потом начинает продавать его по мировой цене (контрабандно). В данном же случае подавшим заявку на вступление предлагаются западные технологии. Потом им придется платить. А пока что российские технологии окончательно исчезают и бывшим хозяевам, ныне ставшим просителями, придется распроститься с будущим рынком.
Теперь мы начинаем кое-что понимать. Не так ли, профессор Кеннан? Так давайте же примем первых трех простачков. Они пойдут на закуску, доказав, что Запад всегда будет делать то, что ему нравится и что он считает нужным. А потом лезвие войдет в тело на всю длину и НАТО вберет в себя не только Прибалтику, но и несколько кусков бывшего СССР. Украина уже поджидает его, высунув язык от нетерпения.
Вот мы и объяснили мотивы западной политики. Правильнее было бы называть ее «американской», поскольку идея расширения НАТО на Восток проталкивалась с поразительным тупым упрямством прежде всего первой клинтоновской администрацией, а будет приведена в исполнение второй. Но сейчас мне хотелось бы остановиться на неоценимом вкладе в планы Вашингтона самого российского руководства. Для удобства мы разделим его на две части по принципу нанесения ущерба российским интересам. Первая состоит из ненамеренных, но разорительных глупостей, совершенных Ельциным и компанией с 1992 по 1996 год. Вторая же включает примеры намеренной, то есть сознательной продажи российских интересов Америке в обмен на политическую и экономическую поддержку Вашингтона обитателю Кремля. В обоих случаях можно было бы сказать – оставив в стороне на время самостоятельные проекты Запада, – что российское руководство сыграло главную роль и сделало все возможное и невозможное для осуществления расширения НАТО на Восток.
Итак, начнем с первой части. Россия разоружилась сама, самым несуразным, беспорядочным и безответственным способом, какой только можно вообразить. Из чувства справедливости следует заметить, что здесь бедный Запад ни при чем. Россияне все сделали своими руками. Годами говорилось о «военной реформе». Но для того, чтобы понять, какие вооруженные силы нужны России, – надо было сначала решить, какое место она намерена занять в современном мире. Не разобравшись со вторым, нельзя добиться первого. В результате российское правительство под руководством Верховного главнокомандующего начало урезать военные расходы и сокращать численность войск без всяких критериев. Десятки тысяч офицеров месяцами не получали зарплаты, десятки тысяч, возвратившись из бывших братских стран, остались без крова. Из-за нехватки денег, зарядов, топлива отменялись учения, тренировочные полеты, маневры кораблей. Это – позорно неполный перечень компонентов самого настоящего краха, сопровождавшегося исчезновением госзаказов во всех областях разработки и производства вооружений.
Да, армия была чрезмерно велика, содержать ее в новых условиях не представлялось возможным. Да, резкое сокращение военных расходов было неизбежно. Да, окончание холодной войны делало ненужными многие потребности прошлого, ознаменованного вооруженным противостоянием всему остальному миру. Сокращение было закономерно и необходимо. Но есть огромная разница между сокращением и разрушением. Столь огромная, что никто до сих пор не переходил эту грань. Чем же объяснить это саморазрушительное безумие? Только одним: в Кремле считали, что России больше не нужна никакая оборонительная система вообще. Еще одно проявление теории «империи зла», согласно которой с его уничтожением остается одна «империя добра» – миролюбивая Америка.
Чтобы вышесказанное не показалось голословным, имеет смысл повнимательнее изучить то, что произошло в области стратегических ядерных вооружений, к тому же – как пишет Джордж Кеннан – в самый разгар ратификации договора СНВ-2 в Думе. Напомним, что во времена Горбачева и Буша Россия и Америка договорились о частичном сбалансированном ядерном разоружении. Но, как известно, Борис Ельцин терпеть не мог Горбачева. И, быть может с целью затмить его заслуги в области разоружения, он пошел на сокращение, в сто раз превышавшее предыдущие договоренности. В то же время Америка продолжала придерживаться подписанных соглашений. В результате этого «однобокого» разоружения все сказки о «ядерном чемоданчике», так возбуждающем западных корреспондентов, полагающих, что они вызовут дрожь запоздалого ужаса у своих читателей, лишились какой бы то ни было основы. Просто болтовня, пускание пыли в глаза общественному мнению. В том числе и российскому, все еще верящему, что их президент может этим чемоданчиком кого-то напугать.
На самом деле российский стратегический ядерный потенциал практически сведен к нулю. Достаточно иметь хотя бы поверхностное представление о стратегии «ядерного сдерживания», чтобы понять, что она действует только в условиях реальной угрозы и только тогда, когда никто из противников не в состоянии избежать ответного удара. При отсутствии одного из этих условий стратегия сдерживания не только прекращает действовать, но ее компоненты становятся источниками смертельной угрозы, так как наиболее сильный соперник может испытать соблазн применить ядерное оружие. А более слабый, в свою очередь, может решиться прибегнуть к нему, чтобы помешать другому войти в еще большую силу. Сегодня, к счастью, мы живем в совсем ином мире. И разумеется, никто в Америке не предполагает использовать ядерное оружие против России. Но неплохо было бы признать, что ядерный паритет нарушен. Сейчас это ничего не значит. В будущем это обстоятельство может сыграть совершенно непредсказуемую роль.
К тому же ядерное оружие никуда не делось и представляет опасность уже сегодня, прежде всего для России. Для остальных стран, для нас, они несут угрозу типа Чернобыля, как источники потенциальных экологических катастроф, а не как наступательное оружие. Это не я говорю, так утверждает российский министр обороны, генерал Игорь Родионов: «Я боюсь, что вскоре Россия перейдет порог, за которым ядерные ракеты и системы выйдут из-под контроля»69. Согласно данным Комитета по экономической политике Думы70, система предупреждения в случае нападения уже в 1996 году функционировала не полностью как в части космической разведки, так и наземной. Ни одна из наземных станций за последние пять лет не модернизировалась, хотя многие из них выработали гарантийный ресурс и явно устарели. Что же до воздушного компонента стратегической системы ядерного сдерживания (ССЯС), то она сведена к минимуму и ее нынешняя эффективность «вызывает серьезное беспокойство».
Процесс «деградации» оказался особенно бурным на поверхности и в глубинах морей и океанов. Патрулирование вооруженных атомным оружием подлодок сократилась до такой степени, что большинство российских военных экспертов уже не считает, что оно играет какую-то роль в процессе сдерживания. Оперативные возможности подводного флота упали до критического порога, за которым он не просто теряет наступательный потенциал, но и становится источником опасности для себя и своих экипажей. С 1990 года Россия не произвела ни одной атомной подводной лодки. Предложения начать спускать на воду одну подлодку в год начиная с 2002 года остаются лишь благими пожеланиями – на них нет и не может быть средств. Иными словами, через 10-12 лет морской компонент ССЯС России будет насчитывать 9-12 атомных подлодок, вооруженных 800—1000 боеголовками. То есть Россия окажется далеко за низшим пределом, установленным договорами СНВ-1 и СНВ-2, предусматривающим для этого вида вооружений потолок в 1750—1900 ядерных боеголовок.
