Елена Клепикова - Дональд Трамп. Сражение за Белый Дом

Вынужден пересказывать эту историю снова, потому как кстати.

Дальше – больше. Сначала в книге-скорописке, потом на пресс-конференциях и, наконец, в проплаченной рекламе вьетнамские ветераны, служившие, как и Джон Керри, капитанами быстроходных речных катеров, поставили под сомнение его тактику во время войны, объявив ее легкомысленной и неоправданно рисковой. Сам он не считал нужным опускаться до такого уровня и не опровергал инсинуаций, и впоследствии они были признаны беспочвенными, а служба лейтенанта Джона Керри во Вьетнаме безупречной, но очернительная эта кампания в глазах кой-кого опустила его кандидатуру. Тем более его заодно обвинили в антипатриотизме – за то, что он участвовал в движении ветеранов против войны во Вьетнаме. Удар под дых.

У Дэвида Аксельрода противоположный, человечески немного старомодный стиль, скорее защитный, чем наступательный, адекватный его интеллигентной психике, доброму характеру и либеральным взглядам, хотя политтехнологии у него суперпупермодерные, их еще будут изучать в политических школах. Акс всегда притормаживал своих субординатов по чикагскому штабу, когда они собирались запустить против обамовских соперников (сначала Хиллари Клинтон внутри партии, а потом республиканцы Джона Маккейна и, забегая вперед, Митта Ромни) слишком уж черную компру – не токмо по доброте душевной, но из опасения обратной отдачи, противоположного эффекта. Политическая стратагема Дэвида Аксельрода сработала дважды – когда его клиент был избран президентом и когда спустя четыре года переизбран.

Обе кампании были нелегкими, каждая по-своему, но в первой Дэвид Аксельрод сотворил чудо, буквально втащив своего протеже за длинные уши в Белый дом. Тогда его и прозвали «kingmaker» – сленговое словцо, которому нет соответствия по-русски, а само оно, несмотря на множество англицизмов в русской новоречи, так почему-то и не перекочевало в наш язык. В словаре оно переводится длинно и не совсем точно: «влиятельное лицо, определяющее выбор кандидатов на политические должности». Я уже ссылался на себя любимого, что мне повезло ввести несколько мемов в идиоматический ряд родного языка – «не от мира сего последняя дрянь», «всю ночь, бывало, не смыкаю ног», «отсутствие есть присутствие», «речеписец», «маверик», «кудос» и проч. Вот я и надеялся, написав это слово кириллицей – кингмейкер и путем неоднократного повтора в моих статьях и телевыступлениях ввести его в политический обиход, но когда мне это в конце концов удалось, с суфлерской подсказки моего дружка журналиста Саши Гранта я обнаружил русский ему эквивалент: цареТворец. Коли есть царедворец, почему в самом деле не быть царетворцу?

Это лучше, чем кукловод, потому что Барак Обама – все-таки не марионетка, а Дэвид Аксельрод – не Карабас-Барабас. Кто-то, правда, обмолвился, назвав Дэвида Аксельрода закулисным президентом. Это, конечно, не так, но недаром Барак Обама упомянул своего друга в благодарственной речи перед стотысячной толпой в Чикаго ночью 4 ноября 2008 года, выиграв президентские выборы, и еще до объявления своего кабинета министров объявил его своим старшим белодомовским советником. Он уже не может представить себе жизнь без своего дядьки и хотел, чтобы тот всегда был под рукой.

Хотя сам Барак Обама – лицо, несомненно, историческое, незаурядное и независимое, о чем я неоднократно писал и ставил на него как на будущего президента, когда он только начинал свою первую кампанию. С другой стороны, понимал я, какие мощные закулисные силы стоят за его спиной и тянут в президенты (часто против его воли), приняв вызов от разного рода истеблишментов: вашингтонского, республиканского, да и демократического, который, как читатель помнит, тянул-толкал первоначально в президенты Хиллари Клинтон. Множество раз видел я по ящику либо читал в американских СМИ о бесподобной и бесчисленной обамовской команде – от иностранных до финансовых советников, – чей триумфальный опыт еще будет изучаться и анализироваться американскими политтехнологами. Это отборные, в основном молодые и белые интеллектуалы, которые находились в полном подчинении у Дэвида Аксельрода, бывшего корреспондента «Чикаго трибюн».

Родился и вырос Дэвид в Манхэттене в семье еврейских либералов (отец кончил жизнь самоубийством после развода с женой), а в Чикаго переехал, когда был принят в Чикагский университет, где встретил свою будущую жену Сюзан Ландау. У них трое детей, причем старшая – хронический эпилептик. Вместе с другими родителями эпилетиков Аксельроды собирали средства в фонд для исследования этой страшной болезни. Благодаря политическим связям Дэвида Аксельрода к этому делу удалось привлечь многих ВИПов, включая президента Клинтона и Барака Обаму. Особенно усердствовала Хиллари Клинтон. И даже в январе 1999 года, когда начался процесс импичмента над Биллом Клинтоном, Хиллари не только не отменила своего выступления перед собирателями средств в пользу детей-эпилептиков в Чикаго, но и провела несколько часов в палате для эпилептиков в пресвитерианском госпитале. По словам Сюзан Аксельрод, никто не сделал столько для борьбы с эпилепсией, как женщина, чью политическую карьеру ее муж Дэвид Аксельрод, поставив на Барака Обаму, пресек на корню. Его упрекали в неблагодарности и цинизме, что не так: Барака Обаму и Дэвида Аксельрода связывали к тому времени 16-летние деловые и дружеские отношения. Будь по-другому и возглавь Дэвид Аксельрод команду Хиллари Клинтон, скорее всего, она бы и победила – сначала среди демократов, а потом на всеобщих выборах. К счастью или к несчастью, у истории нет сослагательного наклонения и изменить прошлое не могут даже боги. Сам Дэвид Аксельрод рассуждает философически: «Жизнь может быть трагической, но надо попытаться сосредоточиться на ликующих мгновениях». Одним из таких счастливых моментов в его не очень веселой личной жизни (самоубийство отца, дочь-эпилептик) была ночь 4 ноября 2008 года, когда его друг, ставленник и клиент был избран его стараниями президентом США.

К тому времени Дэвид Аксельрод давно уже ушел из «Чикаго трибюн» и организовал собственное рекламное агентство, которое обслуживало политиков – потенциальных мэров, вице-президентов, сенаторов (Пол Саймэн и Барак Обама), губернаторов (губернатор Массачусетса Девал Патрик), конгрессменов (будущий шеф белодомовской администрации «агрессивный демократ» конгрессмен Рам Эмануэль, кстати, сын члена сионистской террористической организации «Иргун» – давний клиент Дэвида Аксельрода), но ни разу – будущего президента. Само собой, Дэвид Аксельрод – человек принципиальный, еще с нью-йоркских времен его симпатии на стороне демократов. Среди прочего, он изощрился в продвижении черных кандидатов среди белого электората, что, несомненно, помогло ему в работе с Бараком Обамой, когда тот баллотировался в Сенат, а спустя четыре года – в президенты США. Дэвида Аксельрода связывают с избранным президентом не только деловые отношения, но и тесная дружба: друг, советник, консультант, конфидент, единомышленник, правая рука.

А начало этому политическому роману положила Бетти Залцман, чикагская активистка, которая работала волонтершей в первой президентской кампании Билла Клинтона. Она и свела вместе этих двух чикагцев Дэвида Аксельрода и Барака Обаму еще в 1992 году. Сама она находилась под сильным впечатлением от Барака и уже тогда предсказывала, что он станет первым черным президентом США. А посему, считала Бетти, его нужно познакомить и сдружить с самым лучшим и самым известным в Чикаго политическим стратегом – Дэвидом Аксельродом. Само это имя уже было брендом, заполучить Аксельрода в качестве консультанта мечтали многие политики. Не удивительно, что Бетти долго пришлось уламывать Дэвида Аксельрода встретиться с молодым юристом Бараком Обамой, но это в любом случае не была любовь с первого взгляда – понадобилось еще несколько лет после их знакомства, прежде чем Дэвид Аксельрод согласился взять Обаму в свои клиенты, и они стали неразлучными друзьями, несмотря на разницу в возрасте и характерах. Это о них говорил родоначальник:

Барак Обама – спокойный, выдержанный, холодноватый; Дэвид Аксельрод – эмоциональный, импульсивный, летучий. Во время второй президентской кампании, когда на Обаму обрушивался очередной ушат черного пиара, Дэвид Аксельрод расстраивался, и Обаме приходилось его успокаивать, хотя вроде должно было быть наоборот. «Дэвид – не наемник, он – друг, – говорит о нем Обама. – Он никудышний консультант, если не верит в клиента, но он великий консультант, когда верит в него». После долгих сомнений Дэвид Аксельрод в конце концов уверовал в никому неизвестного Барака Обаму, вытащил его из политического небытия и повел к вершинам власти. Разные характеры, они близки друг другу идеологически и душевно. Ни у одного из них нет такого долголетнего и близкого политического друга. Они уже не могут один без другого. И хотя за несколько месяцев до выборов Дэвид Аксельрод уверял журналистов, что не собирается покидать Чикаго и уезжать в Вашингтон, он мгновенно откликнулся на призыв друга и принял суперотвественный пост старшего советника при президенте.