Выше намѣченъ тотъ механизмъ, благодаря которому миръ получилъ, не только унаслѣдованное отъ войны, но и самодовлѣющее разрушительное значеніе. Слѣдуетъ остановиться на тѣхъ идеяхъ, подъ знаменемъ которыхъ и производится это разрушеніе и разсмотрѣніе которыхъ одновременно позволяетъ глубже оцѣнить и смыслъ идей, и причину ихъ разрушительности.
Идеи эти частью являлись продолженіемъ въ новой обстановкѣ военной идеологіи, брошенной, посколько она перестала быть нужной, но внѣ этого — продолжавшей свое существованіе и даже расцвѣтшей по новымъ путямъ; частью же онѣ заново родились въ новыхъ условіяхъ отъ ея духа.
Остановимся прежде всего на уже затронутой выше идеѣ Лиги Націй, которая въ идеологіи мира получила центральное значеніе. Надобно вѣдь было хоть въ чемъ нибудь дать удовлетвореніе возбужденнымъ военными лозунгами упованіямъ, обѣщаніямъ. Нельзя было не считаться со словами, звучность которыхъ въ свое время пересилила громъ союзныхъ батарей; естественная осторожность требовала дать имъ отзвучать по предначертанному плану; надо было дать поприще для работы надеждъ и ожиданій тѣхъ, кто еще не извѣрились или не прозрѣли, кто цѣплялся для собственнаго самооправданія за возможности хоть что нибудь осуществитъ изъ обѣщаннаго, хоть шагъ сдѣлать по этому пути, — если уже невозможнымъ оказалось съ помощью войны пройти его до конца. Лига націй и была подходящей идеей; война не осуществила возбужденныхъ ожиданій, — пусть такъ, жестокія, молъ, необходимости этому препятствуютъ; но вотъ все же подготовка къ этому отложенному, но все столь же желанному состоянію дѣлается. Лига Націй создана, которая уже сама въ дальнѣйшемъ ходѣ событій осуществитъ искомое. Сосредоточивъ на себѣ всѣ еще сохранившіяся упованія и благопожеланія, она тѣмъ самымъ освобождала пути для осуществленія внѣ ея всего, что требовалось осуществить въ ея нарушеніе; и къ тому же она подлежала такому оформленію, которое и ее дѣлало орудіемъ юли и интересовъ побѣдителей. Одновременно, будучи и платежомъ по обязательствамъ, и лѣкарствомъ, утоляющимъ нытье совѣсти, Лига Націй могла еще послужить въ рукахъ умѣлыхъ строителей немаловажнымъ орудіемъ охраны ихъ собственныхъ интересовъ. Но эту сторону — насыщенность Лиги націй интересами побѣдителей — я оставлю въ сторонѣ, посколько въ этомъ сказывается ея конкретное несовершество, которое можетъ быть излѣчено мѣрами постепеннаго улучшенія. Точно также оставляю я въ сторонѣ и тѣ частичныя, благотворныя мѣропріятія, которыя могли быть поручаемы Лигѣ, независимо отъ ея непосредственнаго смысла и задачи — въ силу самаго факта существованія подобнаго международнаго учрежденія; мѣропріятія, для осуществленія которыхъ при другихъ условіяхъ вырабатываются и особыя формы. Разъ Лига существуетъ, естественно сосредоточить около нея и различныя международныя нейтральныя дѣла; но эти дѣла независимы отъ ея идеи и, пожалуй, даже отклоняютъ ее къ новому пути. Только ее — какъ идею мира, выросшую изъ идей войны — и слѣдуетъ еще подвергнуть разбору, устранивъ конкретность ея временнаго воплощенія и наслоеній.
* * *
Въ идеѣ могло бы казаться, что Лига Націй въ полнѣйшей степени разрѣшаетъ одновременно двѣ важнѣйшія задачи, выше въ своемъ мѣстѣ отмѣчавшіяся: сохраненіе мелкихъ государственныхъ національныхъ индивидуальностей сочетается въ ней съ задачей созданія объемлющаго, даже максимально объемлющаго человѣческаго общенія. Мелкая народная единица сохраняетъ самостоятельность и вмѣстѣ съ тѣмъ создается единство народовъ.
Выше уже было отмѣчено непримиримое и неразрѣшимое противорѣчіе этихъ двухъ сторонъ — самоопредѣленіе народовъ и ихъ объединеніе въ единство. Выло уже отмѣчено что Лига Націй есть — и не можетъ не быть — организаціей господства крупныхъ надъ мелкими, если она не станетъ (чѣмъ она, конечно, не станетъ) орудіемъ господства мелкихъ надъ крупными. Неправильно было бы даже и возраженіе, что если въ Лигѣ Націй мелкія государства и лишаются той своей независимости, которой они располагаютъ въ самостоятельномъ международномъ бытіи, то за то этимъ во всякомъ случаѣ не ухудшается ихъ положеніе въ виду угрожающаго имъ подпаденія въ сферу вліянія какого либо имперіализма. На самомъ дѣлѣ, входя въ сферу вліянія какого либо имперіализма, малое государство имѣетъ шансы осуществить это органически, по линіямъ собственныхъ своихъ интересовъ во всякомъ случаѣ своихъ связей и зависимостей. Органически вплетаясь въ опредѣленный имперіализмъ, оно только въ опредѣленныхъ отношеніяхъ связывается съ нимъ, становится въ зависимость, или во взаимодѣйствіе къ нимъ, дѣлитъ его судьбу. Въ Лигѣ-же Націй неизбѣжно господствуютъ сильные, сильнѣйшіе, но это могутъ быть вовсе не тѣ сильнѣйшіе, чей имперіализмъ дѣй-ствительно связанъ съ судьбой даннаго народа. Поэтому его зависимость отъ большихъ народовъ можетъ оказаться случайной, не вытекающей органически изъ линіи его исторіи, а лишь навязанной ему міровой конъюнктурой. Отсюда можетъ возникнуть конфликтъ, при томъ благодаря непрерывной организованности Лиги Націй — и непрерывно продолжающійся, между организованной подвластностью даннаго народа и его органической — торговой, финансовой, географической, культурной — связанностью. Мало того данный малый народъ, войдя такимъ образомъ въ сферу борьбы и столкновеній всего міра, оказывается въ непрерывной зависимости отъ перипетій этой борьбы, что вовсе не неизбѣжна для него, посколько онъ остается внѣ мірового объединенія и вступаетъ въ органически-естественное сближеніе съ опредѣленнымъ связаннымъ съ нимъ имперіализмомъ. Этотъ послѣдній можетъ вовсе не имѣть ни желанія, ни интереса, ни даже возможности вмѣшивать его во всѣ пертурбаціи своего существованія; между тѣмъ въ Лигѣ Націй всякая нація въ концѣ концовъ оказывается благодаря непрерывной организованности Лиги непрерывна участвующей въ общей жизни и, слѣдовательно, подверженной послѣдствіямъ непрерывной зависимости. Такимъ образомъ Лига Націй не уничтожаетъ зависимости малыхъ отъ большихъ, а дѣлаетъ эту зависимость болѣе полной и непрерывной, вмѣшиваетъ малыхъ во всѣ конфликты сильныхъ и къ тому же самую зависимость дѣлаетъ случайной и неорганической.
Существеннѣе однако для вскрытія смысла идеи, другая ея сторона — задача исчерпывающаго объединенія человѣчества. Не заключаетъ ли она въ себѣ всего, что есть положительнаго въ имперіализмѣ, собираніе большихъ человѣческихъ и цѣнностныхъ массъ — обходя все отрицательное — проистекающее изъ враждебнаго противопоставленія другимъ. Ближайшее разсмотрѣніе обнаруживаетъ мнимость такого предположенія. Имперіализмъ объединяетъ нѣкоторое число странъ въ организованныя единства, въ предѣлахъ которыхъ и устанавливается государственное или государственно-подобное общеніе. Конечно самая форма имперіализма еще не гарантируетъ его содержанія. Имперія можетъ быть неудачно скроена, отсталой и разлагающейся. Соотвѣтствующія имперіи либо требуютъ реформы, прогресса, или обречены на разрушеніе, перекройку. Отсюда — конкретная имперія можетъ быть неудачной или подлежащей уничтоженію, но это не мѣняетъ принципа, ибо опираясь не на всеобщее единство народовъ, а на частныя ихъ объединенія, онъ приложимъ къ различнымъ послѣдовательнымъ и одновременнымъ сочетаніямъ странъ и допускаетъ ихъ перекройку и перестройку. Въ существѣ же своемъ — когда и посколько имперія удачна, она носитъ идею замиренія, объединенія въ единствѣ, что, разумѣется, не устраняетъ борьбы между отдѣльными частями, міросозерцаніями и группами, но устраняетъ борьбу между ними государственную. Идея имперіализма не совпадаетъ съ конкретностью имперіи, ибо могутъ быть нѣсколько разныхъ имперій, разной степени совершенства, разной степени приближенія къ идеѣ имперіализма. Лига-же Націй, какъ исчерпывающая народы земли, какъ секуляризованная вселенская церковь народовъ, должна быть одна. Здѣсь идея совпадаетъ съ реальностью, осуществима въ одной только ею предопредѣленной именованной дѣйствительности. Она даетъ нѣкоторое окончательное состояніе въ родѣ какъ бы секуляризованнаго царства Божія на землѣ, по существу ничему не оставляющее мѣста рядомъ съ собой, не допускающее варіантовъ и параллельныхъ пытаній. Въ этомъ и заложены, какъ ея характеристика, такъ и ея осужденіе.
Нѣчто окончательное, предѣльное, максимальное. Какъ и въ другихъ лозунгахъ военной эпохи, мы имѣемъ и здѣсь все тотъ же максимализмъ, или точнѣе сказать — финализмъ, который на войнѣ предопредѣлилъ ея цѣли, который въ русскомъ развалѣ опредѣлилъ его соціальныя устремленія, который опредѣлилъ національныя задачи малыхъ народовъ: достичь предѣльнаго, сразу достичь предѣльнаго. Выше было отмѣчено, къ чему этотъ максимализмъ привелъ въ дѣлѣ войны — къ неисчислимой и ничѣмъ неоправдываемой гибели людей и цѣнностей, къ крушенію государствъ и къ умаленію культуры. Всѣмъ должно уже стать ясно, къ чему этотъ максимализмъ привелъ въ дѣлѣ большевизма — къ безчисленнымъ и ничѣмъ невознаградимымъ потерямъ, гибели людей и цѣнностей, къ крушенію государства и умаленію культуры. Въ дѣлѣ Лиги народовъ — къ такимъ послѣдствіямъ дѣло не пришло уже потому, что она по настоящему и не осуществилась. Отдѣльныя государства оставались неподатливой реальностью и въ задачахъ ихъ организовыванія не могли не сказаться конкретныя сопротивленія, въ преодолѣніи которыхъ и рушится максималистская фантастика. Но если бы какими либо судьбами внезапно осуществилась предѣльная концепція организованнаго единства народовъ земли, это, можно думать, привело бы въ конечномъ счетѣ къ не менѣе кровавымъ и во всякомъ случаѣ не менѣе губительнымъ послѣдствіямъ; ибо внезапно въ результатѣ войны оказались бы побѣжденными всѣ, даже и не воевавшіе; вѣроятно сопротивленіе достигло бы такой силы, что привело бы къ новымъ неизбѣжнымъ бореніямъ.
