Когда первые лучи солнца озарили скалы, македонская армия спустилась с перевала, и царь Александр начал сразу, как только местность стала просторнее, разворачивать боевые порядки. Подразделения вставали плечом к плечу, перегораживая пространство от гор до моря. Затем вся эта громада двинулась вперед, конница пока ехала в тылу пехоты: как только позволила местность, кавалерия прикрыла фланги. Армия медленным шагом продвигалась на север, ветер развевал над строем царские штандарты со звездой Аргеадов, сияли в лучах солнца щиты и доспехи готовых к бою воинов Александра. Дозорные доложили – впереди, перегородив македонцам путь, стоит армия Царя царей, персы заняли противоположный берег реки Пинара, он более крутой, чем тот, с которого наступает македонский царь – переправы дополнительно укрепили кольями. Александр понял, что, как и на Гранике, враг хочет сражаться от обороны, и как в той битве, придется форсировать реку. Распорядившись о подготовке к атаке, царь надел свой рогатый шлем и поскакал вдоль наступающих рядов своей армии. Наступил день, который должен был решить – кто будет владыкой Азии.
* * *
Почему я столько внимания уделил кампании Александра в Малой Азии? Просто именно эта кампания явилась тем первым кирпичиком, который он положил в фундамент своей империи. Боевые действия велись с весны 334-го по ноябрь 333 г. до н. э. и закончились сокрушительным военным разгромом державы Ахеменидов в битве при Иссе. Но не все было так просто, были у Александра в этот период не только блестящие победы, но и крупные неудачи. Иногда все висело на волоске, и казалось, что все предприятие закончится катастрофой, но где железная воля царя, а где просто счастливое стечение обстоятельств дали в итоге такой блестящий результат, что мир стал меняться на глазах. Изменился и сам Александр, изменились и его цели. Он уже вершил не только судьбу маленькой Македонии, он начинал распоряжаться судьбой всего Восточного Средиземноморья и стал все чаще поглядывать в ту сторону, где за великими реками Евфрат и Тигр лежал древний Вавилон, а за ним сердце державы Ахеменидов – Персида, со священным городом Персеполем. Он постепенно усваивал уроки управления теми громадными территориями, которые захватил силой оружия, ведь то, чем он обладал раньше, не идет в сравнение с тем, чем он стал владеть. Менялось и его отношение к окружающим – если в Македонии царь был первый среди равных, то на Востоке Александр наблюдал абсолютно другое отношение к царской власти. И это отношение царь уже мысленно примеривал к себе, хотя и не говорил об этом вслух – время еще не пришло. А в том, что оно придет, царь Македонии не сомневался ни на миг!
Царь царей и предположить не мог, что Александр со своей маленькой армией рискнет его атаковать. Повелитель Востока сладко дремал в своем шатре, когда ему доложили, что грозный враг начал наступление. Сон как рукой сняло, по шатру забегали слуги, снаряжая своего повелителя – у входа уже толпились полководцы и военачальники, ожидая, когда выйдет владыка державы Ахеменидов. Огромная армия персов растекалась от гор до моря, от пестроты красок, сияния доспехов и мелькания тысяч знамен рябило в глазах. Легковооруженные войска и часть кавалерии перешли реку и выдвинулись в сторону наступающего врага, чтобы задержать его, пока остальное войско приготовится к битве. Дарий стоял на колеснице, вокруг почтительно замерли полководцы и родственники, внимая каждому слову владыки и повелителя. Решали, как построить войска, чтобы не просто разбить вражескую армию, а вырезать ее полностью, не дать живым уйти никому. Все опасались удара страшной македонской фаланги, прикидывали, как бы ее нейтрализовать. Мы не знаем, какая светлая голова предложила Дарию поставить в центре, напротив македонской тяжелой пехоты, наемных греческих гоплитов. Только они, в силу своей индивидуальной подготовки и умения воевать сплоченным строем, могли остановить мощный натиск фалангитов. Сама природа была на их стороне – берег, где стояли гоплиты, был более высок, чем тот, откуда наступали македонцы. Можно с уверенностью сказать, что человек, который это предложил Царю царей, был участником сражения на Гранике и видел, как бездарно и преступно распорядились этими элитными воинами персидские полководцы. И Дарий в кои-то веки разумный совет не отверг, а принял. Хотя в целом план, который составило персидское командование, был не так уж и плох – пока гоплиты сдерживают фалангу, массы тяжелой персидской конницы правого фланга, атакуя вдоль моря, должны разгромить противостоящие им македонские подразделения и ударить во вражеский центр с тыла. Но этого мало, используя условия местности, Дарий задумал обойти по склонам гор македонскую армию слева и выделил для этого около 20 000 человек. Фланги греческих наемников прикрывали кардаки – отборные персидские пехотинцы, вооруженные по греческому образцу. Остальные отряды, построенные по племенам, стояли плотным глубоким строем за наемниками и кардаками. Их задача была предельно проста – в случае необходимости вступать в бой для поддержки первой линии. Сам Царь царей на позолоченной колеснице занял место в самом центре боевых порядков своей армии – этой традиции свято придерживались все персидские правители. Дарий отозвал назад свою кавалерию и легких пехотинцев, которые старались сдержать македонцев – практически вся конница ушла на правый фланг, лишь небольшой отряд занял позиции на левом. Армия персов приготовилась к бою – оставалось только дождаться врага.
* * *
Отразив атаку вражеской легкой кавалерии и лучников, македонская армия выровняла ряды, ускорила темп движения и пошла на сближение с врагом. Александр вел кавалерию правого крыла: гетайров и фессалийцев. Слева шла царская пешая агема, за ней – гипасписты, а далее подразделения фаланги, которые составляли центр македонской армии. Левый фланг вел Парменион – в его распоряжении была тяжелая пехота Кратера, кавалерия пелопоннесцев и остальных союзников. По мере приближения к вражеским позициям Александру все ясней становился план персов – массами тяжелой кавалерии прорвать его левое крыло и выйти фаланге в тыл. Опасаясь, что отряды Пармениона не выдержат атаки закованных в пластинчатые доспехи персидских и мидийских витязей, Македонец перебросил с правого фланга на левый всю фессалийскую кавалерию. Фессалийские аристократы, промчавшись в тылу своей тяжелой пехоты, заняли позиции на левом крыле, а старик Парменион, опасаясь обхода персами со стороны моря, насколько мог, вытянул боевую линию своих войск. А Александр по ходу движения вперед за счет центра укрепил правое крыло – две илы конных гетайров, критские лучники, агриане и греческие наемники выдвинулись в сторону гор, где над правым крылом македонцев нависали персидские войска. Царь послал против них лучников с агрианами, и произошло неожиданное – враг обратился в бегство! Такого быстрого и катастрофического исхода, наверное, не ожидали ни персидский, ни македонский цари – план охвата армии Александра с левого фланга рухнул, так и не начавшись воплощаться в жизнь. Оставив около 300 всадников следить за отступающим врагом, Александр продолжал не спеша выдвигать свое войско вперед, иногда делая остановки, чтобы солдаты могли передохнуть. Когда до реки, разделяющей враждебные армии, осталось недалеко, македонский царь объехал боевой строй своих войск, призывая их сражаться мужественно и не робеть перед превосходящим их численно врагом. После этого македонцы ускорили шаг, и армии сблизились на полет стрелы.
* * *
Рев боевых македонских труб отозвался эхом в горах, и Александр, неожиданно для врагов, повел правое крыло в атаку. Кавалерийский клин стремительно форсировал реку, выбрался на берег и с ходу врубился в ряды персидской пехоты. Азиаты, укрываясь за большими плетеными щитами, отбивались мечами и копьями, метали во врага дротики и стрелы, но в итоге, не устояв перед бешеным напором кавалерии, обратились в бегство. Лавина македонских всадников ринулась за ними, левый фланг армии Дария был разбит вдребезги за считаные минуты.
Поддерживая атаку своей конницы, перешла реку и тяжелая пехота; берег был неровный, ноги сариссофоров скользили по размокшей земле, и строй фаланги разорвался. Македонцы вскарабкались по береговой круче наверх и сразу были атакованы наступающим монолитом наемных гоплитов, выдвинувшихся к самому берегу. Враги сошлись в страшной рукопашной схватке – наемники, изломав копья, секли македонцев кописами и сталкивали вниз круглыми щитами, а фалангиты пронзали греков пиками насквозь и перебрасывали через головы. Кровь ручейками стекала по берегу, и воды Пинара постепенно окрашивались в красный цвет, гоплиты, оттеснив македонцев, прыгали с откоса вниз и рубились с врагом стоя по колено в воде.
