Ко всему прочему, если эта книга местами безжалостно критикует средства массовой информации, то это вовсе не значит, что она написана против журналистов. Сотни тысяч журналистов по всему миру добросовестно трудятся в редакциях газет и журналов. Но они и сами понимают свою беспомощность и уязвимость перед хозяевами СМИ, которые не в состоянии защитить их от прессинга влиятельных сил, экономических структур и политических лидеров. Журналист образца 2016 года постоянно боится потерять работу. Он не в силах сопротивляться требованиям политкорректности и установкам информационных агентств, он вынужден подавать свой материал так, чтобы он не противоречил бытующим представлениям и ожиданиям правящих группировок. Времени у него мало, независимость его эфемерна, он подчиняется силе привычки и ободряющему чувству растворения в массе. В этом он сродни тем политикам, для которых быть правым в одиночку равносильно смерти, зато быть неправым, но вместе со всеми, по крайней мере, гарантирует им политическую жизнь.
Если бы моя книга, показывая непреодолимость предрассудков, унаследованных от прошлых эпох, помогла остановить эту подспудную войну, эту тысячелетнюю неприязнь, которая гложет Запад изнутри, лишая его огромной части самого себя, цель была бы достигнута. Взглянув на себя со стороны, мы должны, наконец, понять, что Запад — это не только Соединенные Штаты и Евросоюз. Это даже не территория от Португалии до Урала, как говорил генерал де Голль. Нет, Запад простирается от Атлантики до Тихого океана.
Эта книга состоит из трех частей. Первая часть показывает на конкретных примерах, насколько сильны на Западе предвзятые антирусские настроения. Первая глава этой части посвящена русофобии. Во второй речь пойдет о ее проявлениях во время недавних событий, таких как авиакатастрофа над Юберлингеном, захват заложников в Беслане, война в Осетии и Олимпийские игры в Сочи. Из третьей главы вы узнаете, как во время украинского кризиса западные средства массовой информации отказались беспристрастно излагать факты, осмысливать происходящее и высказывать мнения, противоречащие официальной версии.
Вторая часть книги посвящена историческим, религиозным, идеологическим и геополитическим причинам, породившим ненависть к России, и тем формам, которые эта ненависть принимала. Книга прослеживает историю русофобии разных европейских народов на протяжении тринадцати веков — точнее, с того момента, как Карл Великий получил титул римского императора. От церковной и имперской борьбы за власть между Карлом Великим и папой римским — до зарождения русофобии у французов, англичан, немцев, а вслед за ними и американцев. Это неприятие выливалось в войны Запада против России, растянувшиеся на тысячу лет (правда, и русские отвечали тем же, будем справедливы!).
Третья часть книги рассказывает о методах нынешней русофобии: во-первых, это создание специального языка, которым пользуются средства массовой информации и академические круги. Во-вторых — создание образа злого гения, Владимира Путина, который вписывается в традиционную мифологию, согласно которой страшный, лохматый русский медведь послушен своему хозяину и угрожает Европе. Книга проанализирует современные события (включая украинский кризис) с точки зрения этих дремучих представлений и покажет, как удалось мобилизовать западную «софт-систему» против «злобной» России, готовящейся сожрать «чистую и невинную» Европу.
И наконец, в заключении я покажу, что категорическое неприятие российской инаковости происходит оттого, что западное самосознание так до конца и не сформировалось. Европе, рассеченной границами и переживающей кризис, необходим враг в образе России, чтобы почувствовать свое единение. Дабы обрести уверенность, Запад, подобно мачехе Белоснежки, то и дело вопрошает магическое зеркало. Но русское зеркало, в отличие от западного, не желает повиноваться и не устает повторять, что Европа — не самая прекрасная страна в мире, а есть где-то на востоке, за три-девять земель, другая страна, которая куда как краше. Так что книга завершается ироничным переложением сказки про Белоснежку. Это своего рода пародия на глубокие и довольно запутанные отношения, которые связывают Европу и Россию.
Я вполне отдаю себе отчет в том, что коснулся запретной темы, которую старательно обходят европейские университеты. Те авторы, которых я цитирую в этой книге, говорили мне, что были вынуждены прервать свои изыскания, потому что их лишили финансирования. Я также вполне сознаю, что написал скорее журналистское досье, чем академическое исследование, которое мог бы осуществить профессор истории, возглавляющий престижную университетскую кафедру. Я ставил перед собой задачу рассмотреть возможные гипотезы и дать пищу для размышлений — но отнюдь не разрабатывать академическую концепцию.
Соответственно, я готов к тому, что подвергнусь яростной критике со стороны эрудитов, которые возьмутся оспаривать каждый пункт моего исследования, «неоправданные сопоставления» и «чересчур смелые обобщения». Кроме того, мне предстоит столкнуться с идеологическими теориями, которые будут всеми возможными способами доказывать, что Путин — кровожадный тиран, а Россия — империя зла, империя-захватчик, а посему их собственное поведение — лишь «реакция на русские провокации и пропаганду».
Но, как мне кажется, я заранее снял с себя часть обвинений, избегая делать то, что делают русофобы: выпячивать факты и мнения, которые подкрепляют «предвзятую позицию», и замалчивать другие факты и мнения — те, что эту «предвзятую позицию опровергают». Внимательное чтение книги докажет, что подобные обвинения по отношению ко мне безосновательны. Более того, претензии абсолютно оторваны от реальности, что доказывает, что коренятся они в глубинах коллективного подсознания. Многовековая всемирная история ненависти к России подтверждает мою гипотезу. Надо было забраться в глубь веков, чтобы найти отправную точку подобной неприязни: это идея, что Запад лишь отвечает на изначальные антизападные или антиамериканские настроения русского общества и русского государства[5].
Более того, каждое рассматриваемое событие, произошедшее в России, я сопоставлял с реакцией на него Запада и с критикой, которую оно вызывало, а также с аналогичным событием в западных странах. Также я привожу анализ этих событий, данный независимыми западными экспертами и нарочито игнорируемый и замалчиваемый западными средствами массовой информации и экспертами, выступающими против России. И наконец, когда ответственность за происходящее еще трудно установить (как в случае с Украиной), я ограничивался тем, что показывал, как претензии неизменно предъявляются к России, тогда как, если дело касается Запада, проблемы замалчиваются. Так что речь идет о своего рода войне, развязанной Западом и длящейся более тысячелетия, которую подогревают энергичные ответные меры России. (Ведь для любой войны нужно как минимум двое дерущихся!)
В сущности, русофобия, в отличие от англо- и германофобии, свойственной французам, сродни антисемитизму — хотя, разумеется, это далеко не одно и то же. Как и антисемитизм, русофобия не является временным явлением, связанным с определенными историческими событиями. Как и антисемитизм, она коренится прежде всего в мозгу, независимо от того, как на самом деле ведет себя объект неприязни. Как и антисемитизм, русофобия стремится возвести в принцип отдельные негативные свойства предмета ненависти — в нашем случае, такие как варварство, деспотизм, территориальная экспансия. И тогда ненависть к нации становится вроде бы оправданной.
Русофобия имеет также религиозные корни, и временные рамки этого явления установить трудно. Зародившись в незапамятные времена, религиозная неприязнь то тлеет, то вспыхивает вновь — в зависимости от исторической и политической ситуации. Порой она вдруг стихает, перешагивает через несколько поколений, чтобы потом, по таинственным причинам, разгореться с новой силой. Временами она и вовсе исчезает, неожиданно уступая место симпатии и даже восхищению. Затем случается какой-нибудь инцидент, намерения противоположной стороны оказываются неправильно поняты, слова неверно истолкованы, рождается какая-нибудь нелепая легенда, вспыхивает конфликт на границе — и вот уже ненависть приходит на смену дружелюбию.
В конечном счете, как и антисемитские, и антимусульманские, и антиамериканские настроения, неприязнь к России имеет прочные геополитические основы. Принимая различные формы, захватывая народы и культуры, распространяясь на разные исторические периоды, русофобия коренится в Северном полушарии Земли, где сильны позиции католицизма и протестантизма. Зато Азия, Африка, Аравийский полуостров, Южная Америка никогда не страдали русофобией. Что касается китайцев и японцев, то у них с Россией были территориальные конфликты, нередко приводившие к войнам, но антирусские настроения им никогда не были свойственны и в их лексиконе даже нет соответствующих слов.
